Все впереди - Брэдфорд Барбара Тейлор (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

— Да, лучше и не надо. Особенно после того, как он тебя простил за то, что ты взяла фамилию отчима. И к тому же чисто англосаксонскую фамилию.

— Ты хотела сказать, простил мою мать! — воскликнула она, слегка повысив голос. — Это ведь она сменила мою фамилию на Томас, а не я; мне было всего семь лет, и я была слишком мала, чтобы что-то решать.

— Я знаю, что дело в твоей матери, — пробормотала я, переходя к дальнему концу маленького стола, который начала накрывать для детей.

Сэра сделала большой глоток кофе, потом поставила кружку. Сняв солнечные очки, она положила локти на стол и опустила на них голову. Ее большие бархатные темно-карие глаза следили за тем, как я продвигалась вдоль стола.

— Сколько народа у вас будет к ланчу, Мэл? — спросила она.

— Примерно восемнадцать. Я так думаю. Давай посчитаем: моя мама и Диана, ты, близнецы и Дженни, плюс я и Эндрю, получается восемь. Я пригласила Нору, Эрика и Анну, это уже одиннадцать. Еще будут три пары — Лоудены, Мартины и Коллены, — это будет семнадцать, и еще два ребенка — Ванесса, младшая дочь Колленов, и Дик и Оливия Мартины приедут со своим младшим сыном Люком. Итого я насчитала девятнадцать.

— Могу только поблагодарить Бога, что нам не приходится на всех готовить.

Меня рассмешило выражение ее лица.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. К счастью, Эндрю нанял и привез сюда людей, которые будут готовить барбекю. Нора, моя мама и Диана помогут мне подавать.

— Я надеюсь, к ланчу я буду лучше себя чувствовать и смогу к вам присоединиться.

— Это не обязательно, Сэш. Отдохни. В любом случае, я здесь накрою стол с закусками, поставив на него заранее салаты, хлеб, вареную фасоль, вареный картофель и кукурузу. Только сосиски, гамбургеры и жаркое нужно будет приносить сразу же на противнях от жаровни в кухонном дворе.

Сэра кивнула головой, но некоторое время молчала. Она сидела, глядя в пространство, и лицо ее было задумчиво. Затем она медленно произнесла:

— Твоя мать выглядит, как кошка, которая сегодня утром съела канарейку.

— Что ты имеешь в виду?

— У нее блестят глаза, и она не переставала улыбаться мне все время, пока я делала себе гренок. И, без сомнения, это была самонадеянная улыбка, даже немного самодовольная.

— Я думаю, что могу тебе сказать… — начала я, а затем заколебалась.

— Конечно, можешь; ты мне всегда все рассказывала с того дня, как научилась говорить.

— Предполагается, что это секрет.

— Ну и что, ты мне всегда рассказывала свои секреты, Мэл. А иногда и чужие тоже.

— Но и ты тоже! — воскликнула я в ответ.

— Готова поспорить, это касается мужчины. — Сэра ухмыльнулась и подмигнула мне.

— Я потрясена. Как ты догадалась?

Она рассмеялась.

— У нее такой взгляд, взгляд, который как бы говорит: «У меня есть мужчина, и он целиком мой». Мужчина может его не узнать, а каждая женщина догадается.

— Моя мама выходит замуж.

— Черт возьми! Вот так да! Молодец! Должно быть, ты шутишь?

— Нет, не шучу.

— Рада за тетю Джесс. Кто этот человек?

— Дэвид Нелсон. Я думаю, ты с ним встречалась раз или два, когда он был у мамы в гостях.

Сэра присвистнула.

— Ну и добыча, я тебе скажу. Очень хорошо выглядит и преуспевает, и к тому же моложе нее.

— Ты уверена, что он моложе?

— Да, уверена. Моя мама что-то говорила мне несколько месяцев тому назад о тете Джесс и Дэвиде, и она упомянула, что ему около пятидесяти восьми лет.

— О, всего четыре года, это не много. Во всяком случае, моя мама выглядит намного моложе него, как ты думаешь?

— Да, конечно.

— Я не могу представить, зачем она хочет делать еще одну косметическую операцию на лице. По-моему, она ей не нужна.

Если Сэра и была поражена моим замечанием, то не подала вида. Она сказала:

— Да, она в этом не нуждается, но, возможно, она чувствует себя неуверенно, беспокоится из-за своего возраста. С моей мамой происходит то же самое теперь, когда ей исполнилось шестьдесят лет: она всегда старается выглядеть моложе. Я полагаю, многие женщины считают, что это веха.

Я пожала плечами.

— Может быть. С другой стороны, шестьдесят лет — это не старость. На самом деле, в наши дни это считается молодостью. Сегодня утром, когда моя мама сказала, что хотела бы сделать небольшую подрезку и подтяжку, я пыталась убедить ее, что она в этом не нуждается. Но она сделает, что задумала. Она всегда так поступает.

— Интересно, сказала ли она моей маме? О том, что выходит замуж?

— Я не знаю. Но ничего не говори, Сэш, на случай, если она не сказала. Я объяснила тебе — это секрет. Мама еще даже отца не поставила в известность и пока не разговаривала со своим адвокатом о разводе. Она только совсем недавно приняла решение… по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

— Я не скажу ни одной живой душе, обещаю тебе, Мэл. И я в самом деле рада за тетю Джесс, рада, что она счастлива.

— Я тоже.

Я помолчала, глядя на Сэру, затем уселась напротив нее.

— Что-нибудь не так? — спросила она, слегка нахмурившись и устремив на меня взгляд прекрасных темных глаз.

Я покачала головой.

— Нет. У меня что-то вроде… ну, какое-то озарение. Мама возилась с картофельным салатом, а я вдруг вспомнила сцену, в которой тоже присутствовал картофельный салат, произошедшую давным-давно, тоже утром четвертого июля. Мне было тогда пять лет. Я глубоко похоронила это воспоминание, забыла все. И вдруг память вернула его мне, по крайней мере, фрагмент той сцены, и я стала думать о своих родителях и об их отношениях в то время, когда я была маленькая, и вдруг я почувствовала жалость к своей матери. Мне внезапно пришло в голову, что, должно быть, она много страдала, когда была молодой женщиной.

Сэра кивнула в знак согласия.

— Оглядываясь назад, я думаю, наверное, да. Она всегда была одна. Вы обе были всегда одни. По крайней мере, я так это запомнила.

Некоторое время я молчала, затем пробормотала:

— У меня сегодня утром появилось ужасное чувство, Сэш…

— Что за чувство?

— У меня душа заболела. Я внезапно поняла, что была несправедлива, что, наверное, я напрасно осуждала ее все эти годы.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думала, что их брак распался из-за нее, а теперь я не так уж уверена, что во всем была виновата она.

— Я уверена, что не только она. Во всяком случае, танго танцуют вдвоем, Мэл. — Сэра вздохнула. — Твой папа почти всегда был за границей, как я припоминаю. Он обычно сидел над кучей черепков где-нибудь на Ближнем Востоке, изучая обломки древних каменных орудий, пытаясь установить, из какого тысячелетия пришли они к нам.

— Ему часто приходилось отсутствовать именно из-за работы, ты это знаешь, Сэра, — сказала я и тут же поняла, что это звучит как оправдание.

— Но он никогда не брал с собой тебя и маму. Он всегда уезжал один.

— Мне надо было ходить в школу.

— Когда ты стала старше, ты могла бы ходить в местную школу, где бы твой отец ни проводил раскопки, или же тебе могли нанять учителя.

— Ходить в местную школу было бы невозможно, — отметила я. — Я не смогла бы говорить на местном языке, хотя бы поэтому. В конце концов, я была маленькая и не могла свободно изъясняться на арабском, урду, португальском, греческом или каком-нибудь еще.

— Твой сарказм не обязателен, Мэл, и есть много способов, чтобы приспособиться к необычной ситуации. Просто множество.

— Может быть, мои родители не могли себе позволить нанять учителя, — пробормотала я.

Сэра молчала.

Я смотрела на нее несколько мгновений, затем спросила:

— Ты осуждаешь моего отца?

— Эй, я никого и ничего не осуждаю! — воскликнула она. — Как я могу знать, что происходило между твоими родителями? Даже ты не знаешь этого в действительности. Господи, я не понимала даже, что происходит между моими собственными. Дети никогда этого не понимают, но всегда страдают. В конечном итоге.

Я ничего не сказала, и Сэра продолжала: