Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн (серия книг .txt) 📗
И туда, как в Мекку, устремятся все сливки светского общества.
У них родятся двое детей – кудрявый темноволосый мальчик с шаловливыми голубыми глазами, глядя в которые Кэсси все будет ему прощать, и рыженькая девчушка, которая вырастет в мире, где знают истинную цену женщине. И каждый вечер Кэсси будет укладывать своих детишек в кроватки и читать им на ночь сказку. Она сама всегда мечтала, чтобы именно так делала ее мама.
Но, конечно, ничего подобного не было ни разу.
По выходным они всем семейством будут отправляться на поиски «приключений» – например, в музеи, или на Рождественский фестиваль в зале «Радио Мюзик-холл», или на каток в Рокфеллер-центре, или на экскурсии, которые начинаются с переправы Стейтен-Айленд. Кэсси почти в блаженстве мечтала об этом – ведь в Нью-Йорке чудес хватит на всех.
Их супружеская жизнь будет просто удивительной. Больше, чем удивительной, думала Кэсси, помогая мисс Лилиан заполнять приглашения на пикник по поводу выздоровления Кинлэна. Их жизнь будет самим совершенством.
Никому из мало-мальски разумных дельцов Оклахомы не пришло в голову пренебречь приглашением Кинлэна Гэллахера, так что вся «тяжелая артиллерия» местного света – губернатор, секретарь штата, генеральный прокурор, главный судья верховного суда Оклахомы, многочисленные общественные, политические, партийные деятели – все явились на торжество по случаю возвращения Кинлэна Гэллахера к жизни и бизнесу.
После нескольких недель засухи тайфун Аллен, ворвавшийся на просторы Средних Штатов, принес ненастье и в Оклахому – прием на открытом воздухе пришлось перенести в стены особняка.
Атмосфера была оживленной, однако все разговоры крутились около бизнеса: новая газовая магистраль на Аляске; мораторий, введенный министерством внутренних дел на гудроновые разработки в Юте; прибрежные буровые платформы.
Обсуждались слухи о том, что ирано-иракская война может побудить страны-импортеры нефти искать новых партнеров. Все это порождало неожиданности с ценами на нефть. Специалисты предсказывали неминуемый рост цен. Это сулило небывалое уже лет двадцать пять оживление на местном нефтяном рынке.
Все долгое жаркое лето благоверные супруги бизнесменов и промышленников столь же ревностно обсуждали их дела, как иные люди обсуждают очередной телесериал.
В тот день Кэсси заменяла одну из заболевших горничных; она видела, как радостно и бодро приветствовал Кинлэн своих гостей. Его настроение явно подтверждало мнение доктора, что здоровье уже позволяет ему вернуться к привычным делам. Для Кэсси это означало одно – скоро Рорк вернется в Париж.
Она возилась на кухне, помогая Хельге в стряпне, когда неожиданно распахнулись двери «и вошел Рорк.
– Мне нужно поговорить с тобой, – коротко сказал он.
Смутившись, что Рорк застал ее в таком непрезентабельном виде, Кэсси начала поправлять волосы, влажными прядями падавшие ей на лоб.
– У меня столько работы... – неуверенно ответила она, оглядываясь на Хельгу.
После стольких лет работы у Гэллахеров Кэсси по-прежнему опасалась суровой немки.
– Иди уж, – к удивлению Кэсси, буркнула Хельга, – да недолго. Дел невпроворот.
Взяв Кэсси под локоть, Рорк повел ее на улицу. Под сенью огромного вяза они остановились.
– Мне надо ехать. В Париж.
– Я знаю. Когда?
Он много рассказывал о своей работе. Даже написал на карточке подробный адрес, по которому она могла бы присылать письма Кэсси понимала, что его отъезд неизбежен, и боялась этого все время.
– Сегодня.
Вот оно. Кэсси глотнула воздуха, будто ее ударили в живот.
– Уже.
– Выбора у меня нет. Обещаю, что напишу тебе, как только устроюсь в Париже.
– Разве тебе надо снова устраиваться?
– Во Франции мне придется вновь добиваться своего прежнего положения.
Глядя на его недоброе сейчас, хмурое лицо, Кэсси подумала, что таким, наверное, был в молодости Кинлэн Гэллахер.
– Разве ты потерял там работу? Почему?
Что случилось?
– Отец «позаботился», чтобы меня сняли с проекта.
Кэсси знала, что в пределах Гэллахер-сити могущество Кинлэна безгранично. Весомую роль играл он и в масштабах штата. Но мыслимо ли, чтобы сила его простиралась за океан, до самой Франции?
– Ты не поверишь, на что способен мой папаша, если что-нибудь втемяшется ему в голову, – ответил на ее сомнения Рорк, – козни его получили печальную известность. Так что следовало ожидать этого и мне. Правда, в этот раз он превзошел самого себя, такого цинизма я даже представить не мог. Есть племена, – продолжал он сквозь зубы, – где после смерти человека принято, чтобы сердце его съедал старший сын, принимая таким образом доброту и мудрость предков. Сердце моего папаши явно будет постным блюдом.
– Но ведь ты столько труда вложил во французский проект! Они ценят тебя, – бормотала Кэсси, удрученная его ледяным, полным ненависти голосом. – Из сотен кандидатов выбрали именно тебя. Уверена, что господин Гимар не захочет терять такого сотрудника.
– Нет людей незаменимых, Кэсси. Но печальная правда в том, что я работал не практикантом на подхвате, а был одним из разработчиков самой идеи. Гимар, конечно, не хотел со мной расставаться, но старик улестил его, сообщив, что «Гэллахер: газ и нефть» нуждается в первоклассном архитекторе для возведения здания нового филиала его компании в Саудовской Аравии.
– То есть он просто дал ему отступного? – поразилась Кэсси, которая хоть и прожила всю жизнь с Белл, женщиной эгоистичной, ни в чем себе не отказывающей, все же такого вероломства в семейных отношениях не представляла. В чем же тогда Золотое Правило – поступай так, как хочешь, чтобы с тобой поступали другие, или правит тот, у кого золото в руках?
– Да, именно так, – жестко подтвердил Рорк, – а когда я выложил ему все, что у меня накопилось, старик пожал плечами, раскурил очередную сигару, что, кстати, категорически запретили ему врачи, и заявил, что всякий человек имеет свою цену, – с тихой яростью говорил Рорк, – даже я.
Кэсси провела ладонью по его лицу, ощутив, как ходят желваки на скулах.
– Он не прав, – прошептала она.
– Он не прав, – мрачно повторил Рорк, – и я со своих башмаков стряхну красную пыль Оклахомы раз и навсегда.
Неожиданно он стал целовать ее, его требовательные губы сразу подчинили себе все чувства Кэсси, заставили повиноваться, увлекли за собой.
Руки его жадно сжимали ее тело, гладили, скользили по всем изгибам, разжигая желание. И сердце Кэсси рванулось к нему, как рванулось, прижимаясь, тело.
Ладони Рорка метнулись вниз, под юбку, растянули трусики, и влажная плоть ее ощутила прикосновение сильных мужских пальцев. Колени у Кэсси подкосились, она спустила на землю юбку, стянула бикини... Со сверкающими в лунном свете глазами она медленно расстегнула его джинсы, выпустив на волю уже налившийся силой пенис.
– Ну, сделай мне это, Рорк, сделай так, чтобы мне было что вспомнить.
Со сдавленным, хрипловатым стоном Рорк потянул ее на себя. Взяв за талию, чуть приподнял, она развела ноги, прижавшись спиной к шершавому стволу дерева, и Рорк вошел, нет, ворвался в ее лоно. Слияние это было страстным и скорым, не было в нем ничего от прежней неторопливой и нежной близости, однако сладости от этого меньше не стало.
– Как же я буду без тебя... – пробормотал Рорк, когда все было позади.
Голова у Кэсси слишком уж кружилась, чтобы она могла заметить нотки отчаяния в его голосе.
– А я – без тебя? – выговорила она едва слышно, зажмурившись, чтобы не брызнули слезы, которые выдали бы ее состояние.
Рорк было отошел от нее, но оказалось, что сделать это чертовски трудно.
– Я позвоню тебе, как только все утрясется, – сказал он, проводя ладонью по щеке девушки, – в конце концов, поговорить-то мы сможем... а я буду по телефону ласкать твое тело...
Хорошо, что было темно – Кэсси вспыхнула как алый свет. Потом она прошептала грустно:
– Счастливого полета.
– Так и будет. Потому что в полете я задремлю и увижу во сне, как мы с тобой... да?
