Мститель (СИ) - Рейн Карина (лучшие книги txt) 📗
Три оставшиеся пары ловлю себя на мысли, что не могу перестать улыбаться; будто кто-то растянул мои губы в злорадной усмешке и пришил их толстыми нитками, завязав тугой бантик на пол-лица. Было слегка непривычно чувствовать, как месть отравляет кровь, прожигая мышцы, разъедая кости, но я не был готов отказаться от неё даже ради собственного комфорта. В конце концов, отец всегда учил меня любое действие или обещание доводить до конца, особенно если игра уже начата.
Я обязательно извинюсь перед Соколовским, когда освобожу своё сердце от гнева, а мысли — от яда; не хотелось бы из-за собственного упрямства потерять лучшего друга.
Моё предвкушающее настроение меняется в тот момент, когда я выхожу на парковку и не нахожу на ней машину Оли. Сначала мне кажется, что это просто оптический обман, потому что я не хочу даже мысли допускать о том, что она могла просто сбежать, отправив к чертям все мои старания убедить её в своей искренней заинтересованности.
Зубы сжались с такой силой, что ещё чуть-чуть — и я мог бы прокусить сталь.
— Тише, дружище, а то у меня подозрения на то, что ты их в порошок сотрёшь, — хмурится Костян, застывая слева от меня.
Справа тормозит Макс, который по-прежнему готов порвать за меня любого, хоть я и веду себя как скот в последнее время; он может делать вид, что обиделся, но я всё равно знаю, что между нами никогда не проляжет пропасть.
— У тебя такой безумный взгляд, — задумчиво произносит Романов, гипнотизируя взглядом полупустую парковку. — Нам стоит опасаться?
Хмыкаю в ответ, потому что… Чёрт, она может бегать от меня, сколько хочет — и всё равно попадёт в мои сети.
— Приступы безумия — специализация Лёхи, а не моя.
Шастинский фыркает.
— Кстати, об этом, — демонстративно задумчиво потирает он подбородок, и я подавляю желание закатить глаза. — Как насчёт такой безумной идеи — свалить в лес за город на все выходные? Никаких телефонов, компьютеров, Икс-Бокса, Вай-Фая и Интернета — только живое общение и только мы пятеро. Что думаете?
Застываю камнем на месте.
Что я думаю?
Я думаю, что я в ахуе: слышать такую серьёзную вещь от несерьёзного Лёхи — это как гром среди ясного неба.
И, судя по лицам остальных, в таком нестандартном состоянии был не я один. Костян склоняется к Шастинскому и подозрительно смотрит ему в глаза.
— Кто ты и что сделал с Лёхой? — на полном серьёзе спрашивает он.
Лёха фыркает.
— Приятно осознавать, насколько тупым ты меня считаешь, — хохочет он. — Но я вообще-то серьёзно.
Кир хмурится, но я вижу, что он реально задумался о том, чтобы свалить из города на пару деньков.
Как и все мы.
— А заниматься там чем?
— Нууу… У меня где-то завалялась гитара без дела, — подаёт голос Макс, почесывая затылок. — На ней будет пыли тонны три, но это не особо критично.
— Кажется, у отца где-то завалялись удочки для зимней рыбалки, — «сдаётся» Костян, а я ловлю себя на мысли, что уже жду вечер пятницы, который, кстати, наступит через два дня. — К тому же, на выходных обещают тепло — думаю, поехать стоит. По крайней мере, мы точно ничего не теряем.
Чертовски верно…
— А сегодня можно устроить киносеанс, — подхватывает Кир Лёхину волну. — Без бухла — просто посмотреть кино; с попкорном, колой и кучей всей этой вредной хрени, которую продают в кинотеатрах. Забыть на вечер обо всём дерьме, что происходит вокруг без нашего участия и с ним тоже. Некоторым из нас это явно не повредит.
Его взгляд на своём лице не вижу, но ощущаю очень отчётливо.
Соколовский вперивает глаза в асфальт.
— М-да, млять, пенсия подкралась, когда не ждали, — выдаёт он.
Мы с парнями переглядываемся, и по парковке разносится наш громогласный смех.
— Только встречаемся у кого-то, кто пока не обременён отношениями, — вновь говорит Кир и опасливо оглядывается по сторонам, чтобы опять не схлопотать по физиономии. — Ничего не имею против своей жены или Нины, но атмосфера должна быть соответствующая.
— Тогда у меня, — уверенно кивает Костян и двигает в сторону своей машины.
— Почему у тебя? — сопит Лёха.
— У Ёжика нам впятером не развернуться, а ты, Шастинский, жлоб! — ухмыляется Матвеев.
Его шуточка про габариты моей квартиры не оправданна от слова совсем; как раз наоборот — она вполне могла бы дать фору его собственной, но я готов был принять этот бред за чистую монету: Костян уже давно ходит как побитый пёс, и если подобные разговоры заставляют его улыбаться — я готов подыграть.
Когда парни начинают расходиться, хватаю Макса за рукав его пальто.
— Дружище, ты же знаешь, каким я бываю придурком, — с намёком на улыбку роняю в ответ на его озадаченное лицо. Макс согласно фыркает. — Меня, бывает, малость заносит.
Он хлопает меня рукой по плечу.
— Проехали.
— Можешь набить мне морду когда захочешь.
— Поверь мне, я не постесняюсь, — с ухмылкой отвечает Соколовский, и мы рассаживаемся по машинам, чтобы через два часа снова встретиться у Костяна.
Дома мне хватает двадцати минут, чтобы принять душ и переодеться и взять с собой спортивные штаны и футболку, потому что после кино у меня вряд ли появиться желание тащиться обратно через весь город.
Задний карман вибрирует, оповещая о пришедшем сообщении, и я уже заранее знаю, от кого оно. С обречённым вздохом открываю общий чат, в котором Лёха канючит, что ему «западло тащиться за едой».
«У Корсакова по пути будут километры продуктовых на выбор — пусть он заскочит!» — хнычет друг.
Совсем от рук отбился.
«В прошлый раз ты заказ Максу делал, — хмурюсь экрану. — Корона не жмёт?»
«Только что хотел об этом напомнить!:) — ржёт Соколовский, и я понимаю, что мы с ним на одной волне. — Ему корона уже отжала всё, что можно — видимо, потому он и охреневает…»
Хмыкаю собственным мыслям и облекаю их в печатный текст.
«Чёрт, для меня заехать за едой не проблема, — подтверждаю я. — Куплю персональный набор каждому. И поверь мне, Шастинский, твой тебе не понравится».
Лёха присылает кучу обиженных смайликов, на которые я только закатываю глаза к потолку.
«Тогда каждый покупает себе то, что хочет, а дома смешаем всё в кучу — что-то вроде шведского стола», — предлагает идею Кир.
В чате появляется поток одобрительных смайлов, и я нахрен отрубаю телефон, чтобы не было соблазна влезть ещё куда-нибудь.
По дороге заскакиваю в гипермаркет и набираю целую корзину всякой вредной дряни, к которой вечером даже не притронусь — не знаю, почему, но меня с детства не тянет на все эти «крутости» вроде чипсов или сухариков или Бог знает, чего ещё.
К моему приезду парни уже успели переодеться в домашние шмотки и вывалить на ковёр в гостиной целую гору синтетической херни, от которой потом болят зубы и выворачивает нутро наизнанку. Сваливаю свою часть туда же и брезгливо морщусь, наблюдая, как Лёха щедро поливает чипсы черничным джемом и карамелью.
Реальный идиот.
— Ласты склеить не боишься? — с сомнением спрашиваю, когда Лёха запихивает эту дрянь себе в рот и щедро заливает всё это «Фантой».
— Не-а, — отмахивается Шастинский. — Ты ж ведь сделаешь мне искусственное дыхание?
— Чёрта с два, — ржу в ответ. — Скорее, добью то, что ещё будет шевелиться.
В гостиную входит Костян и так же брезгливо морщится, когда Лёха создаёт второй вариант «бутерброда» — на этот раз сдабривает чипсы сырным соусом и обильно поливает всё это взбитыми сливками.
Матвеев поворачивает ко мне лицо, на котором застыло выражение полнейшего омерзения.
— Если он заблюёт мой ковёр — я его лично в асфальт закатаю.
— Я вообще-то всё слышу!
— Вот и отлично, — хмыкает хозяин дома.
Я переодеваюсь, и пока парни спорят по поводу того, какой фильм смотреть, иду на кухню в поисках нормальной еды. В холодильнике отыскиваются наггетсы, и я вываливаю на сковороду всю пачку, потому что живот уже завязывается в узел от голода, и нисколько не сомневаюсь в том, что всё это поместится в меня одного. Это не намного лучше того, что точат сейчас парни, но всё-таки лучше.
