Птицы рождены летать (СИ) - Матвеева Ульяна (читать книги полностью .txt) 📗
— Об этом не знаю, мы с ней не пересекаемся. А как у тебя проходят дни? Малышка просто чудо…
Жанна недовольно фыркнула:
— Мелисса? Ты не представляешь, как с ней сложно! Хорошо, хоть в садик начала ходить, а то я чуть с ума не сошла, пытаясь научить ее хоть чему-то. Вообще я в шоке с нынешнего поколения. Посмотри хотя бы на старшего! Ничего им не надо, занимаются, не пойми, чем. Вот в наше время дети мечтали стать космонавтами. А сейчас?
Я уже начинала догадываться о причинах странного поведения детей и постаралась объяснить свою точку зрения:
— Я считаю иначе. В современном мире детям приходится трудно. Они постоянно находятся под пристальным вниманием с самого рождения, под прицелом требовательного взгляда родителей, врачей, учителей… Хоть что-то пошло не по нормативам — и уже слышны тревожная сирена и охания окружающих. От них ведь постоянно чего-то ждут, причем, как правило, ожидания в разы завышены по отношению к возможностям, а не получая этого, стресс получают все. Родители впихивают в них все, что когда-либо хотели освоить сами, плюс все то, что слышали от соседей, друзей и знакомых или читали в интернете про вундеркиндов. Как ты думаешь, когда подопытный крольчонок подрастет и почует свободу, что он выберет: заслуженный, в его понимании, отдых, граничащий с апатией, или добровольную гонку за наградами?
Я заметила, как исказилось лицо Жанны, когда она возмущенно воскликнула:
— О чем ты говоришь?!
— О том, что наши дети живут, как обезьянки в цирке, — спокойно продолжала я. — Все мы, начиная с их родителей, не даем им отдышаться, понять, что они хотят сами, поскучать, побездельничать. План их развития расписан у нас чуть ли не по дням. Как можно в таком режиме научиться мечтать? Да они, поди, и мечтают только о сне и покое, чем потом и упиваются, как только обрывают поводок.
— И все равно я не понимаю тебя. Ты хочешь сказать, что нужно плевать в потолок, пока дитятко размазывает кашу по стенам?
Я уже пожалела, что начала этот разговор. Но еще больше я жалела о решении прийти в гости.
— Ну зачем же доходить до маразма? Я за то, чтобы научиться находить черту, где заканчивается зона «обязательного обучения» и начинается зона «самостоятельного мышления». Я, конечно, не родитель, но, может быть, поэтому мне так бросаются в глаза ошибочные тенденции воспитания детей?
— Вот именно, Эля, ты — не родитель, и вряд ли до конца понимаешь, что говоришь. Со стороны-то все мы любим поучить да тыкнуть носом в мнимые ошибки, а попробовала бы ты родить и воспитать свое дитя, потом бы и умничала…
Что скрывать, ее слова больно задели меня. Я все чаще задумывалась о том, что я какая-то неправильная женщина, раз в свои практически сорок лет я все еще одна, и вряд ли когда-нибудь уже выйду замуж. Время упущено и, вероятно, я действительно буду до конца дней стоять в сторонке от семейной жизни и процесса воспитания детей и буду раздавать бесплатные советы, где нужно и где не нужно. Но ведь сегодня я просто выразила свое мнение в защиту младшего поколения, которому я искренне сочувствую… Я молча собрала вещи и ушла. По пути домой на телефон прилетело уведомление об одном пропущенном звонке от Жанны, и на этом наше общение прекратилось. Я не обиделась, просто когда-либо пересекаться с ней, кроме как по работе, я не видела больше смысла. Как и в своей жизни.
Едва захлопнулась дверь моего убежища, я села на пол и закрыла лицо руками. Мне хотелось плакать, кричать, швырять предметы, но слезы застряли где-то в горле. А больше всего мне хотелось оказаться в согревающих объятиях Андрея, громко всхлипывать, смешно хрюкать и беззастенчиво сморкаться в его клетчатый платок, который он всегда носил в кармане специально для таких случаев. Потом он сказал бы, что еще немного, и можно будет выходить на улицу с протянутой рукой даже без специального «бомжаровского мейка», и потащил бы меня умываться ледяной водой, несмотря на мои возмущенные писки. И всю мою печаль унесло бы вместе с ней в канализацию, где ей и место. Воспоминания о нем успокоили меня и заставили подняться и привести себя в порядок. Увидимся ли мы еще когда-нибудь?
Глава 17
Однажды вечером, в растрепанных чувствах, я выбежала с работы и окунулась в прохладу сентября. Мимо меня медленно проплывал теплоход, и даже это вызвало новый всплеск раздражения. На фоне очередного сумасшедшего дня его темп выглядел совершенно возмутительно ленивым… От этой мысли я нервно рассмеялась и поняла, насколько я погрязла в делах. Нужно было как-то привести мысли в порядок и расслабиться. Взгляд упал на свежую афишу, с фотографией нашей красавицы-пианистки Елизаветы Немцовой, которая уже много лет являлась композитором и исполнителем фортепианной музыки, в высшей степени талантливо сочетая элегантность классики с чувственностью и магическим звучанием жанра нью-эйдж. То, что нужно, чтобы дать себе передышку и отвлечься. Выступление должно было состояться сегодня, и я едва ли успевала на начало, но это не остановило меня, и, спустя полтора часа, я уже сидела в концертном зале на последних рядах и… плакала. Чарующие звуки музыки, казалось, проникли под кожу прямиком в душу и раскопали в ней все то, что я так тщательно прятала от самой себя. Сквозь плотный слой повседневных забот нехотя вышли на поверхность мои страхи одиночества и горечь от собственной ненужности. В какой-то момент мне хотелось выбежать из зала и вернуть все по местам, но я осталась. И вскоре с удивлением обнаружила, как эти нежелательные жители моего существа испаряются, оставляя едва уловимый, едкий запах. Как ей это удается? Я уже где-то слышала о том, что творчество Елизаветы обладает какими-то целительскими свойствами, но мне тогда показалось это бредом, и я не стала читать дальше. Теперь уже мне так не казалось… За два часа, физически находясь на концерте, а мыслями поднимаясь все выше, касаясь каких-то незнакомых миров, я снова начала чувствовать свое тело, и внутри воцарились покой и гармония.
Столь малозначительный фрагмент из жизни, как посещение концерта, стал очередной ступенькой моего духовного развития. То, что было после него, лишь укрепило это. Я выпорхнула из филармонии и отправилась на прогулку по сонным переулкам северной части города. Мне совершенно не хотелось возвращаться домой, и, хотя на утро были запланированы дела, я захотела остаться в объятиях этой магической ночи. В моей памяти всплывали кадры из моей жизни. Мои ранние годы, спустя столько времени, сгладили свои острые углы в глубинах памяти и больше не могли уколоть меня. Я с легкой грустью вспоминала наши редкие, но такие волнительные встречи с Ником. Наша история была прекрасной, но во многом, я поняла только теперь, благодаря сопутствующим декорациям. Я с трудом могла вспомнить его самого, к своему величайшему стыду и изумлению. Нет, нет, я помнила его красивое лицо, широкие ладони… И сейчас, замедлив темп возле скамьи в каком-то дворе, я тяжело опустилась на нее, закрыла лицо руками и вдруг поняла, что никогда не любила его. Все это время я была страстно влюблена в собственную влюбленность, которой на самом деле не существовало. Сладость ожиданий встреч, нотка драматизма по причине пропасти между нами, через которую перешагнуть ни он, ни я не смогли, или не захотели, красивые пейзажи, поверхностные касания душ, прекрасные в своей безопасности, — и вот дурманящий голову коктейль любви готов. Это была красивая сказка, не имеющая ничего общего с реальностью, созданная в моей голове и поселившаяся в ней с чемоданами, полными неведомого барахла, навечно. Кстати, о коктейлях… Мои мысли становились чересчур откровенными и начинали пугать меня своими открытиями, и мне чертовски захотелось приглушить их хоть немного. Я вспомнила, что в нескольких кварталах отсюда есть один из моих любимых баров, в которых по пятницам проводятся вечеринки в стиле латино. Бегло оценив свой наряд, состоящий из офисного платья с длинным рукавом, я махнула рукой на зарождающиеся сомнения и, насвистывая мелодию, отправилась туда. Подходя к крыльцу бара, у которого стояла небольшая компания из латиноамериканцев, я уже чувствовала его жар и слышала волнующие ритмы. В помещении было так много танцующих ребят, что никто не обратил на меня внимание. Пританцовывая, я подошла к бару и заказала пину коладу, не отрывая взгляда от чувственного выступления профессиональных танцоров. А ведь когда-то я давала себе обещание научиться танцевать так же, как они… И снова непрошенные мысли, и снова глухая волна стыда за впустую прожитые годы. Странно, что алкоголь не заглушает их. Чтобы отвлечься, я нырнула в толпу и, мгновенно подхваченная каким-то высоким темнокожим парнем, закружилась в какой-то сумасшедшей сальсе, утопая в ее ритмах и собственном звонком смехе.
