De Paris avec l'amour (СИ) - Волкова Дарья (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗

— Мне некогда, — Матье педантично промокает губы. Он производит впечатление вечно затянутого — в костюм, в правила хорошего поведения, в нормы приличия. Светло-каштановая шевелюра — волосок к волоску, узкие губы, глаза небольшие, черты лица мелкие. Не красавец, но многое компенсируется острым аналитическим умом.

— Надо сводить тебя в «Мулен Руж», — смеется Соня. — А то ты скоро покроешься плесенью!

— Там одни туристы, — брезгливо кривит губы друг. — И сплошная безвкусица.

— Ты зануда!

Лошанс кивает с довольным видом.

— Расскажи мне о своей работе, — просит Софья.

— Соф, ты же все равно ничего не поймешь, — прямолинейно отвечает Матье. — Лучше расскажи мне о своих делах. Были интересные находки в последнее время?

Угу. Очень интересная находка, прямо-таки редкостная… ценность. Светловолосая голубоглазая порочная ценность.

— Слушай, Мат… А что ты знаешь о «Бетанкур косметик»?

— Я бы тебе не советовал, Софи, — молодой мужчина качает головой.

— Что?! — нет, она тоже сама себе ой как не советует связываться с Бетанкуром, но что, черт побери, имеет в виду Мат?!

— Не слишком надежное вложение активов, — Матье невозмутим. — По крайней мере, не в этом году. В следующем, если у молодого Бетанкура выйдет все, что он задумал, тогда да — это будут надежные акции. Хотя… если рискнуть сейчас — это может принести в будущем хорошие дивиденды. Но риск… риск велик.

— Ты знаешь Сержа Бетанкура?! — да что ж такое?! Его все знают в этом городе!

— Не лично, конечно. Но компания «Бетанкур косметик» не самая последняя в своей отрасли. Отчасти, на ней можно даже изучать развитие этой отрасли.

— Да? — удержать любопытство невозможно. — И что ты можешь сказать… о молодом Бетанкуре?

— Ну… он, конечно, не финансовый гений. Но вполне профессионален как управленец. Он пользуется заслуженным уважением в деловых кругах. Просто сами по себе дела у «Бетанкур косметик» не очень хороши. Так себе, — Матье пошевелили пальцами.

— Почему?

— Отец Сержа Бетанкура там наворотил в свое время изрядно. Младший Бетанкур до сих пор расхлебывает, и чуда совершить ему не удалось. Пока справляется, но до стабильности далеко.

— У них хорошая косметика, — задумчиво произносит Соня. — Я как-то не пользовалась, но мне подруги хвалили…

— Софи, это женский взгляд. А я тебе говорю о платежеспособности эмитентов, качестве корпоративного управления и управления активами, о своевременной выплате взятых кредитных обязательств и…

— Все-все! — рассмеялась Софья. — Ты прав. Я этого никогда не пойму. Расскажи, что у тебя с девушками?

Матье смущается. Чего Соня и добивалась.

— Серж, мальчик мой, как ты?

— Здравствуй, Клоди. Как твои дела?

— Отлично, — голос у Клоди звонкий, девичий. — Недавно вернулись с Абделем из поездки к нему на родину.

— Тебе понравилось?

— И да, и нет. Но рынок в Марракеше просто шикарный. Я купила там себе такой веер, знаешь, шелковый. И кожаные тапочки — мягкие, в них будто босиком. А ковры… ты знаешь, какие там ковры! Но Абдель отказался везти ковер сюда.

Серж слушает вполуха, проглядывая финансовую отчетность. Проще дождаться, пока Клоди выговорится, и скажет, наконец-то, зачем звонит.

— … и поэтому я решила, что Абдель будет тебе очень полезен.

Серж вынырнул из недр отчетности. Ну, вот мы и добрались до сути.

— Спасибо, Клоди. Как только я соберусь в Марракеш — непременно обращусь к нему.

— Я не об этом, сын!

Его назвали сыном. Плохой признак. Клоди настроена серьезно.

— А о чем? — Серж откинулся в кресле.

— Абдель очень хорошо разбирается в делах!

Эта фраза — верх понимания Клоди бизнеса. Хорошо разбирается в делах. В каких делах?!

Серж вздохнул. Объяснять бесполезно. Господи, дай ему терпения.

— Клоди, эту компанию создал мой дед. Я не могу рисковать делом всей жизни моего деда, назначая на ключевые посты людей сомнительной компетенции.

— Абдель разбирается! Он очень умный! И… компетентный!

Не безнадежна. Выучила новое слово — «компетентный».

— У меня полностью укомплектован штат из умных, компетентных и разбирающихся в делах людей. Больше мне не нужно.

— Ты совсем меня не любишь! — всхлипнула Клоди.

Серж поднял лицо к потолку. Вот за что ему это? Вопрос, впрочем, риторический. Лично сам он считал, что любит Клоди. По крайней мере, не чувствует к ней такого острого коктейля из неприязни и презрения, как к Вивьену.

— Давай, я перечислю тебе денег? — голос его звучит мягко — Серж старается. — И ты закажешь себе из Марракеша ковер. Хоть пять ковров. И сделаешь перестановку дома. И обновишь гардероб.

— Ты пытаешься от меня откупиться!

— Я хочу, чтобы ты была довольна.

Когда они довольны, они его не трогают. И он может ненадолго притвориться перед собой, что их не существует.

Шаг седьмой. Неожиданные и ожидаемые обстоятельства

Бетанкур и не думал сходить с тропы войны. Или, возможно, дело в их последней встрече и том проклятом поцелуе — но Серж сегодня кажется ей особенно привлекательным.

Черт, этот мужчина рожден, чтобы носить костюмы! Сегодня он одет очень строго: костюм-тройка и даже галстук — Серж объясняет, что не успел переодеться после деловой встречи. Ей плевать. Она хочет медленно развязать этот серый жаккардовый галстук и… И соберись уже, Софья Станиславовна!

Спасение пришло со стороны.

Соня подалась чуть вперед, к Сержу, сидящему напротив нее за столиком очередного уютного интимного ресторанчика. Серж, разумеется, сделал то же самое, заинтересованно глядя на нее. Она на секунду замерла, наслаждаясь запахом его парфюма. Именно такой, какие ей нравятся, но опознать не может. Наверное, что-то из секретных лабораторий «Бетанкур косметик». Можжевельник… сандал… сосна… черный перец. К черту перец!

— Серж, не хочу тебя расстраивать, но тип за соседним столиком явно на тебя запал.

Бетанкур резко обернулся. И затем витиевато выругался. Ухоженный брюнет за соседним столиком улыбнулся и отсалютовал бокалом с вином. И не было никаких сомнений в том, кому именно был адресован этот жест. Серж снова что-то прошипел — из разряда не совсем приличного, залпом опустошил свой бокал, при том, что Шато Лефлер-Газан вполне удачного две тысячи десятого не заслуживало такого неуважительного к себе отношения.