Игра с огнем - Гайворонская Елена Михайловна (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
– Нет…
Эта неподвижная, пахнущая карболкой девушка с ледяными руками не может быть Марианной. Манька никогда не стала бы так пахнуть. Она веселая, взбалмошная, самонадеянная, теплая, живая…
– Как «нет»? – раздраженно рявкнул мужчина в милицейской форме, – Что Вы мне голову морочите? Вот документы: Звонарева Марианна Дмитриевна… Пятьдесят восьмого… Место рождения… Фотография. Все сходится. Опознавайте и расписывайтесь.
– Нет! – закричала Шура во весь голос и стены ответили несмешливым эхом. – Нет! Нет! Господи, за что?! Как я маме скажу?!
Люди в форме оторвали ее от тела сестры, вытащили в коридор, а она продолжала кричать и рваться вслед за ускользавшей Марианной. Пришел человек в белом халате со шприцем, силой разогнул ей левую руку, сделал укол. Потом кто-то сунул какую-то бумажку, велел поставить подпись, и Шура расписалась. Тогда ее, наконец, оставили в покое. Она сползла по грязно-синей стене вниз и, сжавшись в болезненный комочек, уткнувшись носом в колени, впервые ощутила, насколько велик, враждебен и невыносимо холоден этот мир для нее одной.
Я помню все!
Александра выдернула из-под струящегося атласного покрывала оборчатую подушку, ударила ее кулаком, увенчанным большим бриллиантом. Подушка не ответила. Александра вновь нанесла удар, другой, третий, превращая тончайший парижский, цвета маренго шелк в жалкие клочья. Она била долго, с нараставшим остервенением, не выпуская ни единого звука из сухих закушенных губ. Подушка жалобно кряхтела, испуская дух, выплевывая пуховые внутренности, прилипавшие тотчас к волосам, плечам, коленям Александры…
Наконец, она выдохлась, рухнула в мягкий пуховый снег, долго лежала неподвижно. А затем поднялась, отерла мелкие бисеринки проступившего пота. Подошла к зеркалу. Поправила прическу, выбрав из пепельных волос мягкие белые комочки, подкрасила губы в живой естественный цвет, надела шляпку. Перед выходом позвонила горничной и велела прибрать в комнате.
Ближе к десяти вечера бистро опустело. Последней уходила Тамара. Галина еще днем громогласно раздала всем ценные указания, залезла в свою «десятку» и укатила «ублажать налоговиков».
– Обычно я дожидаюсь охранника, – робко сказала кассирша-бухгалтерша Марку, – но у меня собака не выведена…
Марк растеряно пожал плечами, мол ступайте, ему все равно некуда спешить и не к кому… Расчувствовавшись, Тамара сообщила, что по телевизору скоро начнется 157-я серия не то «Марисоль», не то «Исабель» и кивнула на маленький «Томпсон» в углу: посмотри пока Егор, охранник, не приперся, а то он такое хорошее кино вечно на какой-нибудь поганый боевик переключит. Вот и дети, злыдни, как уставятся в ящик – собаку вывести позабудут, мучают животное… еще минут пять Марк внимал тяготам Тамариной жизни, монотонно кивая, не вникая в смысл произносимых слов, вылетавших из расплывшихся, в клочках плусъеденной розовой помады губ. Его мысли уносились к покосившимся стенам старого дома, в который, как в заброшенный склеп, ему до коликов в животе не хотелось возвращаться…
– У Вас есть дети? – спросил он невпопад.
– А как же! – С готовностью откликнулась Тамара. – Трое! Два пацана и девочка… – Она снова назвала их лодырями и балбесами, но в ее голосе слышалась гордость за свое большое шумное веселое семейство.
– Дверь за Тамарой закрылась, а он все сидел, уставившись в невидимую точку на горбатой стене.
– Вскоре пришел охранник – здоровенный мужик в серой квадратно-пятнистой форме, с кобурой на ремне. Зевнув, спросил:
– Ты кто? А… будем знакомы. Егор. – И протянул огромную, на удивление мягкую, как подушка ладонь. – Чей-то мне Галка говорила… Ну, давай за встречу. – Подмигнув, охранник извлек из потрепанной авоськи поллитровку «Столичной».
– Спасибо, я не буду, – вспомнив наказ Георгий Аркадьевича, наотрез отказался Марк.
– Да ты че! – Озадаченно развел ладонями Егор, – Обижаешь.
– Я не могу.
– Завязал что ль?
Марк кивнул.
– А-а, – разочарованно кивнул охранник, – ну ладно, пойду пожрать че возьму. Включай пока телек, там ужастик должен быть. Слава Богу, Томка с ее долбаными сериалами умотала. Пульт там.
Марк послушно нажал красную кнопку на черном пупырчатом пульте. Взглянул на экран. И не сразу понял, что там происходит, почему эти люди с восковыми лицами лежат баз движения на заляпанной снегом земле… Двое в серой милицейской форме вынесли из деревенского дома еще и девочку лет десяти и положили рядом. Ее светлые волосы трепал ветер, а личико с неподвижно смотрящим куда-то ввысь тусклыми глазами было перемазано чем-то похожим на бурую глину. Маленький рот приоткрыт будто в беззвучном вскрике… Сквозь нараставший звон в голове Марк слушал бесстрастный комментарий о действиях некой кровавой банды, орудовавшей в Подмосковье… Марк вдруг осознал, что все эти люди мертвы и ребенок тоже.
К горлу подкатил кислый ком. Сквозь надвигающуюся тошноту он увидел коротко остриженного парня с тупым невыразительным лицом. Комментатор объяснил, что это – один из задержанных членов банды, которому грозит семь лет…
Марк защелкал всеми кнопками пульта, на экране появился черный искореженный автомобильный остов…
– Предприниматель Волков был взорван в своем автомобиле марки «Мерседес»…
На третьем канале клыкастая пупырчатая тварь, каковая и в кошмарном сне не привидится, а, случись – есть все шансы не проснуться, смачно чавкая, отгрызала голову бьющемуся в конвульсиях человеку… Все съеденное за день неудержимо рванулось наружу. Прижав ладонь к губам, Марк выскочил на улицу под удивленный возглас Егора. Навалившаяся слабость была столь невыносима, что Марк опустился прями на землю и, прислонившись спиной к ограде, кое-как перевел дыхание.
– Эй! Марк – еще раз позвал, высунувшийся из окна, Егор.
Он не ответил.
– Придурок какой-то, – пожал квадратными плечами охранник.
И усевшись поудобнее, положив ноги на табурет, с удовольствием воззрился в экран, отправив в рот добрые полпалки вареной колбасы, положенные на буханку белого хлеба.
Ночь, душная, как войлок, не принесла вожделенной прохлады. Улицы опустели. На скамейке автобусной остановки Марк заметил одинокую фигурку, оголенными нервами ощутив родственность неприкаянной души. В неясном свете фонаря на остывающем асфальте плясала тонкая длинная тень продолжения руки – сигареты. В силуэте – что-то неуловимо знакомое. Хрупкость узких плеч, небрежная встрепанность коротких волос… Анна? Что-то неожиданное екнуло внутри, будто хлопнула невидимая дверца.
«Что она делает здесь в такое время? Ждет автобуса, а ты что подумал? Беги прочь, или с тебя недостаточно знакомств у дороги?»
Заслышав шаги, девушка обернулась, помазала рукой. Ноги сами понесли его к раздолбанной скамейке.
– Ты тоже на автобус? – спросила девушка.
– Нет, я живу тут неподалеку.
– Повезло. В это время легче дождаться рассвета. Хочешь? – она протянула сигаретную пачку.
– Нет, спасибо. – Проговорил он, закашлявшись от сладковатого дыма.
– Аллергия?
– Наверно.
Девушка бросила на него недоуменный взгляд и, загасив сигарету, выбросила в придорожные кусты. Оттуда донеслось ворчание и смачный храп.
– Кто это? – вздрогнул Марк.
– Бомж, – передернула узкими плечиками девушка.
– Кто?
Она снова посмотрела очень внимательно, так что он выругал себя за дурацкие расспросы: помолчи – за умного сойдешь…
– Человек без определенного места жительства. Бездомный, короче.
– Живет там, где ему вздумается? Здорово.
– С одной стороны. А с другой – ни работы, ни денег, ни еды. Зимой многие из них замерзают.
– Да, – вздохнул Марк, – об этом я как-то не подумал.
– Я тоже раньше не думала. Просто не замечала. Да и сейчас бы не обратила внимания, если бы ты не спросил… – проговорила девушка, вглядываясь в темную ленту шоссе. – Почему-то задумываться начинаешь, только когда что-то происходит именно с тобой…
