Любовь в холодном климате - Митфорд Нэнси (читаем книги онлайн txt, fb2) 📗
К вечеру леди Монтдор была готова немного отдохнуть.
– Я люблю хорошенько поработать в течение дня, – говорила она, – а затем, вечером, провести время в приятной компании и, возможно, за картами.
К обеду всегда были гости: несколько оксфордских преподавателей – донов, перед которыми лорд Монтдор мог похвалиться знанием Тита Ливия, Плотина и семейства Клавдиев, лорд Мерлин, который был большим любимцем леди Монтдор и всюду приводил ее высказывания, и более важные соседи по графству, строго по очереди. За стол редко садилось меньше десяти человек. Все это очень отличалось от порядков, принятых в Алконли.
Я наслаждалась этими визитами в Хэмптон. Леди Монтдор все меньше приводила меня в трепет и все больше очаровывала, лорд Монтдор оставался идеально приятным и бесцветным. Малыш продолжал вызывать у меня чувство гадливости, а Полли стала моей лучшей подругой после Линды.
Немного времени спустя тетя Сэди предположила, что мне будет приятно привезти Полли с собой в Алконли, что я с радостью исполнила. Это было не очень подходящее время для приезда, поскольку нервы у всех были расстроены помолвкой Линды, но Полли, кажется, и не заметила этого. Ее присутствие, бесспорно, удержало дядю Мэттью от того, чтобы дать полную волю неистовству своих чувств. Когда мы вместе ехали из гостей обратно в Хэмптон, она сказала мне, что завидует детям Рэдлеттов, ведь они «выросли в таком спокойном, любящем доме». Подобное замечание мог сделать только человек, которого поселили в лучшей гостевой комнате, вдали от утренних граммофонных концертов дяди Мэттью, и которому ни разу не довелось увидеть этого буйного человека во время одного из его припадков. И все равно это показалось мне странным, когда я возвращалась от Полли, потому что если кто-то и был всю жизнь окружен любовью, то это она. Тогда я еще в полной мере не понимала, насколько начали осложняться отношения между ней и ее матерью.
8
Мы с Полли были подружками невесты на состоявшейся в феврале свадьбе Линды, и, когда торжество закончилось, я на машине отправилась в Хэмптон вместе с Полли и леди Монтдор, чтобы провести там несколько дней. Я была благодарна Полли за это приглашение, потому что слишком хорошо помнила ужасное ощущение разочарования, которое воцарилось после свадьбы Луизы и которое, бесспорно, удесятерилось бы после бракосочетания Линды и Энтони. И в самом деле, со свадьбой Линды подошла к концу первая часть моей жизни, и я почувствовала себя окруженной вакуумом, застывшей где-то посередине между детством и периодом супружества.
Как только Линда и Энтони уехали, леди Монтдор послала за своим автомобилем, и мы втроем втиснулись на заднее сиденье. Мы с Полли все еще были в платьях подружек невесты (шифон оттенка молодого горошка), но уже закутаны в шубы, а ноги наши были обмотаны пледами, как у детей, едущих на урок танцев. Шофер накинул нам на плечи большую медвежью шкуру и положил грелку для ног у наших серебряных шевровых туфелек. Было не то чтобы холодно, а как-то зябко, с утра все лил и лил дождь, а теперь уже темнело. В салоне машины было как в сухой маленькой коробке, и, пока мы ехали по длинным, мокрым и блестящим, покрытым лужами дорогам и дождь бил нам в окна, мы чувствовали себя особенно тепло и уютно в этой коробочке и знали, что впереди нас ждет так много света, тепла и надежного комфорта.
– Как мне нравится сидеть в сухости, – выразила наши ощущения вслух леди Монтдор, – и наблюдать, как мокнут все эти бедные люди.
Она дважды проделала сегодня этот путь, приехав утром из Хэмптона, тогда как Полли приехала оттуда днем раньше со своим отцом на последнюю примерку платья подружки невесты и для того, чтобы поприсутствовать на обеде с балом.
Прежде всего мы говорили о свадьбе. Леди Монтдор была неподражаема, когда предстояло разобрать событие такого рода, ведь от ее пронзительного взгляда ничто не могло укрыться, и никакие порывы милосердия не смягчали ее комментариев по поводу того, что она заметила.
– Как удивительно выглядела леди Кресиг, бедная женщина! Вероятно, кто-то сказал ей, что у матери жениха должно быть на шляпе всего понемногу – очевидно, на счастье. Мех, перья, цветы и кусок кружева, а в довершение картины – бриллиантовая брошь. Бриллианты, ограненные в виде «розочки» – я хорошо рассмотрела. Забавно, что эти люди, которые считаются очень богатыми, кажется, никогда не надевают приличных украшений, я это часто замечала. А вы обратили внимание, какие жалкие маленькие вещицы они подарили бедной Линде? Чек – да, это, конечно, очень хорошо, но на какую сумму, хотела бы я знать? Культивированный жемчуг – по крайней мере, я так полагаю, а не то он стоил бы не меньше десяти тысяч фунтов – и крошечный браслет. Ни тиары, ни ожерелья, что бедная девочка наденет ко двору? Постельное белье, которого мы не видели, современное серебро и отвратительный дом на одной из площадей у Мраморной арки. Все это едва ли стоит того, чтобы называться мерзкой немецкой фамилией, как мне кажется. И Дэви говорил, что не было порядочного брачного договора – право же, Мэттью Алконли недостоин иметь детей, коль скоро это все, что он может для них сделать. Тем не менее не могу не заметить, что он выглядел очень внушительно, когда вел Линду к алтарю, и Линда тоже выглядела как нельзя лучше, по-настоящему прелестно.
Я думаю, она чувствовала большую признательность по отношению к Линде за то, что та так вовремя сошла с дистанции, потому что, хотя Линда и не была такой замечательной красавицей, как Полли, она явно пользовалась гораздо большей популярностью у молодых людей.
– Сэди тоже выглядела так мило, очень молодо и привлекательно, и малютка была просто розанчик. Меня очень позабавила разница между нашей стороной церкви и стороной Кресигов, а вас? Похоже, банкиры вообще не представляют собой привлекательного зрелища. Такая неприятность, когда просто приходится с ними знаться, не говоря уж о том, чтобы вступать в брак. Но такие люди в наше время страдают манией величия, от них никуда не деться. Ты заметила сестру Кресига? О да, конечно, она же шла вместе с тобой, Фанни. Им нелегко будет сбыть ее с рук!
– Она учится на ветеринара, – вставила я.
– Первая разумная вещь, какую я услышала об их семействе. Что толку захламлять бальные залы девицами с такой внешностью? Это просто нечестно по отношению ко всем остальным. А сейчас, Полли, я хотела бы услышать, что именно ты делала вчера?
– О… ничего особенного.
– Не будь такой скучной. Вы приехали в Лондон примерно в двенадцать, как я понимаю.
– Да, в двенадцать, – послушно ответила Полли, зная, что придется отчитаться за каждую минуту дня, так что быстрее будет доложить об этом добровольно, чем терпеть выпытывания. Она принялась теребить свой веночек из серебряных листьев. – Погоди минутку, – сказала она, – я должна снять это, у меня от него болит голова.
Венок был вплетен в волосы проволокой. Она дергала его и тянула, пока наконец не сняла, затем швырнула украшение на пол.
– Ох, и колючий же! – воскликнула она. – Да, дай мне подумать. Мы приехали. Папа отправился прямиком на свою встречу, а я съела дома ранний ланч.
– Одна?
– Нет, там был Малыш. Он заглянул, чтобы вернуть какие-то книги, а Буллит сказал, что еды очень много, поэтому я уговорила Малыша остаться.
– Ну хорошо, продолжай. Что после ланча?
– Волосы.
– Помыла и уложила?
– Да, естественно.
– Никогда бы не подумала. Мы непременно должны найти тебе парикмахера получше. Боюсь, Фанни об этом нет смысла спрашивать, у нее волосы всегда лежат копной.
Леди Монтдор начинала сердиться и, словно капризный ребенок, стремилась обидеть каждого, кто подворачивался под руку.
– Волосы были в порядке, пока мне не пришлось нацепить на них этот венок. Ну, потом чай с папой в Палате, отдых после чая, про обед ты знаешь, а потом я пошла спать, – закончила она, не переводя дыхания. – Все на этом?
Похоже, они с матерью действовали друг другу на нервы или, быть может, выдирание венка из волос сделало Полли такой раздражительной. Она метнула через меня на леди Монтдор очень сердитый взгляд. Лицо ее в этот момент озарилось огнями проезжавшей мимо машины. Леди Монтор не заметила ни взгляда, ни резкости в голосе дочери и продолжала:
