Как переспать с кинозвездой - Хармел Кристин (читать полную версию книги .txt) 📗
Стараясь двигаться неслышно, я поставила рядом с бутылкой два высоких бокала и, вздохнув, отрегулировала бретельки «Вандербра», чтобы немного поднять свою маленькую грудь. В таком бюстгальтере даже у меня появляется заманчивая ложбинка. Да здравствует «Вандербра», мое секретное оружие в соблазнении Тома!
Коул Браннон внезапно стал таким же чужим и далеким, каким был до нашей встречи. В самом деле, зачем нужна кинозвезда, если есть шикарный бойфренд?
Я вышла из кухни и на мгновение застыла у двери в спальню, глупо улыбаясь своим мыслям. Музыка такая громкая! Только мужчины способны спать под оглушительный аккомпанемент!.. Нажав на ручку, я представила, как здорово будет прижаться к Тому. Диск нужно поменять: кто же занимается любовью под «Рожденного в США»? Еще один глубокий вдох, и можно поворачивать прохладный металлический шарик.
– Милый, Клэр пришла! – негромко объявила я, открыв дверь, и хотела добавить: «Соскучился?», но от представшей моим глазам сцены получилось что-то нечленораздельное.
Как я и предполагала, Том был в постели, однако я вовсе не ожидала увидеть там же обнаженную брюнетку с распущенными волосами.
– Что за черт? – стараясь перекричать музыку, заорала я.
Том побагровел и разинул рот от удивления. Красотка смотрела на меня блестящими от возбуждения глазами.
– Что она здесь делает? – завизжала девица, густо краснея под толстым слоем макияжа.
Несмотря на шок и голос Брюса Спрингстина, на максимальной громкости льющийся из стерео-установки – моей, между прочим, – я отметила: ее большая грудь (наверняка силиконовая) до сих пор вздымается.
Я пыталась что-то сказать, но мысли испуганно разбегались; я чувствовала, как безвольно раскрывается рот, а поделать ничего не могла.
– Ты же обещал, что она придет поздно! – захныкала брюнетка и, повернувшись лицом к Тому, зло ткнула в меня пальчиком.
Не сказав ни слова, я выключила музыку, и в спальне воцарилась тишина. Бесстыдница даже не отстранилась.
– Ну? – потребовала девица, снова обжигая меня ненавидящим взглядом.
– Ну, э-э… – не зная, на кого смотреть, лепетал Том.
Неловкая пауза затянулась, а он с каждой секундой становился все краснее и краснее.
Девица показалась мне смутно знакомой, и, всмотревшись в ее лицо, я мысленно перенеслась на корпоративную рождественскую вечеринку, которую Маргарет Уэдерборн устроила в своем огромном пентхаусе. Несмотря на протесты, я привела с собой Тома и, помню, обрадовалась, увидев, как он оживленно болтает с незнакомой пышнотелой красоткой, вместо того чтобы с мрачным видом стоять в углу. Ни подозрения, ни тем более ревности не появилось. Я почему-то решила: это чья-то подруга, жена или сестра, которой на вечеринке так же одиноко, как Тому.
Почти уверена, это она и есть. В моей постели. С моим бойфрендом. Без одежды.
– Закончила пораньше и пришла, – прервала я затянувшуюся паузу, удивляясь своему ровному, совершенно спокойному голосу. Потребовалось все самообладание, чтобы не броситься на кровать и не убить обоих. – А ты, черт возьми, кто такая?
Вместо ответа брюнетка обернулась к Тому. Темно-каштановые, возмутительной гладкости и красоты волосы шелковым дождем падали на узкие, сильно загорелые плечи. Почему любовницы всегда смуглые? Разве это необходимое условие, чтобы спать с чужим другом или мужем?
– Ты сказал, она вернется не раньше десяти! – не унималась разъяренная девица.
– Сюрприз! – пробормотала я, в немом оцепенении глядя, как она сползает с Тома.
Мой бойфренд быстро прикрылся простыней, а я чуть не подавилась поднявшейся по пищеводу желчью. Вспорхнув с кровати, красотка стала одеваться, а в моей больной голове появилась тысяча вопросов. Но уже в следующую секунду все они утонули в мутных волнах шока и отвращения. Я и понятия не имела, что делать и как реагировать.
– И как долго это продолжается? – спросила я.
Высокая, намного выше меня, брюнетка нагнулась, чтобы застегнуть туфли. «Маноло Бланик, – рассеянно отметила я. – Эта девка носит туфли за пятьсот долларов и спит с Томом!» Не знаю, почему меня это так задело.
Том на мой вопрос никак не отреагировал, щеки у него стали цвета томатного соуса.
– С декабря, – ответила девица, прошмыгнув к двери.
– С декабря!.. – прохрипела я, глядя на бой-френда, который тут же опустил глаза.
– Черт, только время зря потратила! – пробормотала любовница.
Придерживая дверь, она нагнулась поправить левую туфлю, затем свирепо взглянула сначала на Тома, который, судя по виду, мечтал затеряться среди простыней, потом на меня.
– Все собирался тебя бросить, – с удивительным спокойствием, глядя прямо в глаза, сказала нахалка. – Выходит, врал как сивый мерин… Зато в койке он просто супер!
Отвернувшись, девица больше не удостоила нас взглядом.
Незнакомка ушла, на прощание хлопнув дверью, а я так и стояла, не в силах вымолвить ни слова. «В койке он просто супер»… «В койке он просто супер»… Черт побери, в последнее время мне не дано было об этом судить!
С минуту я апатично смотрела в сторону входной двери, за которой она исчезла, потом медленно повернулась к Тому. Он до сих пор лежал среди подушек, приехавших со мной из Джорджии, и прикрывался смятыми шелковыми простынями. На лице, внезапно показавшемся отвратительным и уродливым, – страх, вина и предчувствие чего-то дурного. Ничто на свете не могло подготовить меня к тому, что, вернувшись домой, я найду любимого в объятиях другой женщины. Другой женщины с грудью за десять тысяч, туфлями за пять сотен и шелковистыми каштановыми волосами, блестящими не хуже, чем в рекламе шампуня.
– Том… – начала я.
Слова улетели в гулкую пустоту – продолжения не нашлось. С одной стороны, хотелось убить изменника, с другой – разреветься и убежать.
Бешено колотилось сердце; казалось, я слышу, как двигается по сосудам кровь. Интересно, он тоже слышит этот звук?
– Клэр, я могу все объяснить, – пролепетал мой бойфренд.
Боже, он так жалок, даже смеяться хочется!.. Схватив трусы-«боксеры», оказавшиеся справа от кровати, он неловко спрятал их под простыню.
– Не трудись, – ледяным голосом отозвалась я. И как мне удается сдерживать гнев? – Твои объяснения меня не интересуют.
– Но послушай, – попробовал он возразить. Откинув одеяло, потянулся за мятыми джинсами, которые валялись на полу. – Это ничего не значит. Просто ты всегда занята, и я…
Наглец осекся, наверняка подавленный моим испепеляющим взглядом. «Чушь!» – говорил каждый мускул моего лица. Его поймали на месте преступления, а он пытается переложить вину на меня.
Внезапно я почувствовала непонятное спокойствие, похожее на оцепенение, и улыбнулась. Бедный Том снова прикрылся простынями: похоже, моя улыбка пугала его больше, чем гнев.
– Сейчас я уйду, – медленно и четко произнесла я, ощущая, как переворачивается желудок. Вокруг сердца образовался ледяной кулак, с каждой секундой сжимавший его все сильнее. – А когда вернусь, хочу, чтобы духу твоего здесь не было. И барахло собери, каждую мелочь!
– Клэр, ты принимаешь все слишком близко к сердцу! – заволновался Том.
И внезапно до меня дошло: он беспокоится вовсе не за наши отношения. Просто я была единственной идиоткой на земле, которая кормила его и давала бесплатную крышу над головой, а он все испортил. Боже, какая дура, не замечала, что под носом творится! Мечтала о стабильных отношениях и целый год содержала его, свято веря, что он меня любит и просто переживает творческий кризис.
– Хочу, чтобы ты убрался.
Слова прозвучали тихо и совершенно спокойно: простая констатация факта.
Ничего в жизни я не желала так сильно, как этого. Последний взгляд на Тома: жалкое убитое лицо неудачника, тощая волосатая грудь, карие глаза, пустые и тусклые. Я ненавидела его. В тот момент я действительно его ненавидела. Из последних сил борясь с дурнотой, я повернулась и без единого слова пошла к двери. Нужно взять сумочку, ключи и бутылку мерло, которую мы должны были выпить вместе. Так, чуть не забыла штопор!.. Спиной чувствуя буравящий взгляд Тома, я ушла, захлопнув за собой дверь. Не знаю, чего в телячьих глазах было больше: мольбы или ненависти, но у меня мороз прошел по коже.
