Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Сейчас хотелось молчать и больше думать, но каждая мысль приводила в тупик. Сейчас ни только Даниэль терял работу. Он твердой хваткой тянул ее за собой.
Она села на диван, слушая шелест листьев пальмы по крыше. Сейчас этот звук не пугал, он стал ей другом на время. Шепот успокаивал, и Оливия наконец расслабилась, откинувшись на спинку дивана и рукой притягивая подушку к себе. Действие адреналина закончилось, на смену ему пришла душевная пустота. Она поглядывала на входную дверь, на темное окно, но фары машины Даниэля не освещали его. На минуту закрыв глаза и заставив себя ни о чем не думать, Оливия нащупала что — то твердое под подушкой — книгу ее отца в твердом зеленом переплете. Ту самую книгу, которую Джина Паркер подарила Даниэлю со словами для Оливии: «Она вернется к тебе». Тогда это выглядело мистикой, сейчас превращалось в пророчество. Даже ее мать видела то, что Оливия старалась спрятать, как можно глубже в себя и не давать этому выход. Любая мать увидит изменения в своем ребенке, даже если они спрятаны ребенком, как умелым мастером иллюзий.
Она листала страницы книги, даже не вникая в написанное. Даже если отец и написал о невыпуске передней стойки шасси, то сейчас это роли не играло. В этой книге не было главного: не было инструкции о любви к своему капитану. Это правило было лишь в единственной авиакомпании, куда Оливия пришла, следуя своей мечте.
Просто листать стало успокоением, как и шелест пальмы возле дома, как медленно ползущие стрелки часов, уносящие с собой время, но не меняющие от этого ничего. Ей казалось, что прошло пол ночи прежде, чем входная дверь открылась и в дом зашел Даниэль. Молча. Его плечи всегда гордо выпрямлены, сейчас поникли. Он снял фуражку и при тусклом свете Оливия заметила усталость на его лице. Нет намека на улыбку, лишь только взгляд полуопущенных ресниц и темные круги под глазами. Она никогда не видела его таким безжизненным… Значит, Марк все-таки сказал…Вся боль от этой мысли, как рука убийцы добралась до нее, заставляя дышать чаще, давая организму новую порцию адреналина. Она резко вскочила с дивана, слишком резко, что бы устоять на ногах и ее качнуло в сторону, но Даниэль подхватил ее раньше, чем она свалилась бы на пол. Пилоты обладают быстрой реакцией, но сейчас хотелось, чтобы он не был пилотом.
Она боялась спросить, молча изучая его лицо, между бровей замечая морщинки.
— Марк не сказал.
От этих слов Оливия обмякла в его руках, закрыв глаза. В голове все плыло от этой новости, сейчас она стала тряпичной куклой, хотелось упасть, но Даниэль усадил ее на диван, садясь рядом:
— Это не значит, что они не узнают, Оливия. Они изъяли из кабины пилотов видеозапись с камер видеонаблюдения и пленку с переговорами с Вышкой. Это всего лишь вопрос времени.
— Даниэль… — Она прошептала его имя, но он перебил ее:
— Тебе нечего волноваться, ты лишь выполняла мой приказ, не по своей воли оставила людей в своем салоне. Наши отношения останутся лишь между нами, им нет доказательств. Надеюсь, тебя вообще не коснется это разбирательство, — он на секунду замолчал, переводя дыхание, — я сделаю для этого все возможное.
Он так решил. Кто — то должен уйти и это будет он, давая мечтам Оливии расти дальше. Он найдет работу в другой авиакомпании и не важно, что придется все начать с начала. Он готов это сделать.
Даниэль поднялся в спальню, оставив Оливию одну на диване. Она сидела, поджав ноги под себя, ощущая тошноту от его слов и смахивая мокрые дорожки со своих щек. А разве не этого она хотела? Он уйдет из их экипажа, когда — то она мечтала об этом. После его ухода у нее начнется новая жизнь…с ним и без него…
Каждый день был ожиданием звонка от Мухаммеда или Карима. Каждый последующий день нервировал больше предыдущего. Даниэль часто уходил из дома, сидел на берегу в одиночестве или часами лежал на кровати. Он больше молчал, но Оливия не задавала вопросов, оставляя его наедине с собой, давая ему время. Она видела сайты на компьютере в открытых вкладках: он изучал информацию о других авиакомпаниях в Дубае. Морально он готовился к худшему, ища запасные варианты.
— Может быть нанять адвоката? — Спросила она, выйдя из ванной и садясь на кровать, — все имеют права на ошибки, но за это не увольняют.
— Нет, Ливи, в этой стране свои законы… Мы и так много нарушили… и даже нарушаем сейчас, живя вместе вне брака. Если станет известно об этом, — он улыбнулся, даже не представляя последствия, — наверно, нас казнят.
Впервые за это время она увидела его улыбку, которая заставила улыбнуться ее:
— Нарушать правила — это наша традиция.
Даниэль все еще улыбался, смотря на нее. Она не закатила истерику от его слов о браке и это хороший признак. Но он имеет много капитанского терпения и ждать — это часть его жизни:
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — она поцеловала его, рукой касаясь небритой щеки, — господи, ты первый человек, кто слышит от меня эти слова.
Его улыбка стала еще шире. Сколько раз он стал первым в ее жизни, понимая, что во многом она была первой для него:
— Я очень надеюсь, что последний, — он прошептал это ей на ухо, заставив девушку засмеяться от щекотки его шепота.
Такие моменты врезаются в память на всю жизнь. Они заставляют забыть «вчера» и не думать о «завтра». Есть здесь и сейчас. И хочется утонуть в море эмоций, которые, как волны накатывают от каждого произнесенного слова.
— Когда я писал рапорт, я анализировал каждую секунду полета и пришел к выводу, — он прижал ее к себе, — если бы мне выпал второй шанс, я поступил бы точно так же.
Оливия лишь вздохнула, слыша эти слова. Разве она могла подумать еще год назад, когда положила на стойку регистрации свой паспорт, кидая своему капитану дерзкие слова, что он ради нее будет идти против правил? Нет— ответ был однозначным. В борьбе между ними он проиграл. Но ощущение победы затерялось во времени.
Через два дня после случившегося Даниэля навестил Марк. Это был неожиданный визит и не сказать, что приятный. Он изредка поглядывал на Оливию и в его взгляде читалась не скрытая неприязнь к ней. Она оставила их вдвоем, не желая наблюдать это и сев в машину, поехала в торговый центр. Сейчас ей необходимо просто пройтись по магазинам, ничего не покупать. Просто ходить. В Лондоне она прошлась бы по парку, поглощенному тенью от зеленой листвы, но здесь прохладные парки были лишь в магазинах. Сейчас солнце делало ее организм слабым, заставляя почти терять сознание на пекле. За полтора года проведенных в Дубае — это первый раз, когда она не хотела жару предпочитая прохладу.
Читая вывески магазинчиков, она, не заходя внутрь, шла мимо них, одежда сейчас не интересовала ее. Это была просто прогулка по начищенному до блеска полу и наблюдением за людьми. Странно, но торговый центр напомнил ей аэропорт, разница лишь в том, что никто никуда не торопился. Люди гуляли семьями, рассматривая витрины, примеряя одежду, совершая покупки. Их улыбки заставляли Оливию улыбаться тоже.
Она остановилась лишь тогда, когда радужные цвета мороженного в маленькой лавке заставили ее желудок заурчать. Мороженное с кусочками фруктов, разных окрасов и вкусов манили к себе, и Оливия не смогла устоять, понимая, как она голодна:
— Персиковое пожалуйста.
Она хотела лишь это, не обращая внимание на другие, радуясь, что дорога привела ее сюда. Один этот вкус стоил сотни других: яркий, солнечный, сладкий, немного вязкий, поистине блаженный. Он делал ее счастливой, заставляя на время забыть о всех проблемах и окунуться в мир оранжевых красок. Она не ела ничего вкуснее и ярче, закрыв глаза и наслаждаясь каждым кусочком.
Приехав домой, она улыбаясь зашла внутрь, тихо напевая мелодию. Но вспомнив, что Марк возможно еще здесь, замолчала, обводя комнату взглядом. Не хотелось видеть его обвиняемый взгляд.
— Он ушел, — Даниэль вышел в гостиную, быстро одевая пиджак и хватая фуражку с дивана, — я ждал тебя.
— Куда ты? — Сердце застучало сильнее и на лице Оливии теперь не было и следа от улыбки. Нахмурив брови, она наблюдала, как Даниэль застегивает пуговицы на пиджаке. Он подошел к ней, касаясь ее плеч:
