Завтра будет вчера (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" (чтение книг .TXT) 📗
У Артура были знакомые — русские парни, украинцы, да и не могло их не быть здесь, в России. Общались хорошо, вместе праздновали свадьбы и проводы в армию, вместе играли в футбол и ходили в клубы. Но эти отношения нельзя было назвать дружбой. Только не с теми, от кого можно ожидать подлости каждую минуту. И только единицы из них он мог назвать достойными уважения
А Нара не понимала, пыталась доказать брату, что он ошибается. Приводила подруг домой, а после рассказывала родителям и ему, какие они хорошие девочки, не курят, не пьют, не прыгают из постели в постель. А он только согласно кивал головой, вспоминая, как имел накануне эту самую "приличную" на заднем сидении своего автомобиля. Всегда старался оградить сестру от подобного окружения. А она, как заколдованная, на дрища того смотрела и не видела вообще никого вокруг.
"— Ты не имеешь никакого права выгонять его. Это отца дом, а не твой.
— А отец, по-твоему, позволит тебе с этим сохом*4 быть? Нар, очнись, не маленькая уже. Отец просто не видит того, что вижу я.
— А что ты видишь?
— Как он смотрит на тебя, вижу. Как трется возле тебя, стоит тебе на улицу выйти.
— А это плохо, Арт? Плохо, если любит? Я не выйду замуж, просто потому что у жениха семья хорошая, понимаешь? Я не хочу, как сотни наших семей, без любви без права голоса. Служанкой быть и измены терпеть.
— Ты с ума сошла? Ты на наших родителей посмотри.
— Это один случай из тысячи, тебе ли не знать. Тебе уже сейчас девочку ищут. Ищут тети и дяди, а тебе останется только одобрить ее.
— Вот именно. И если мне она не понравится, то я не женюсь. Так и ты не выходи замуж без любви. Тебя никто заставлять не будет. Отца бы воля — никому бы тебя не отдал.
— Но только полюби армянина, да?
— Да. Потому что эта твоя гребаная любовь заканчивается с годами, и что тогда остается? Горькое сожаление и невозможность исправить ситуацию. И вообще, какая любовь? Ты сначала дорасти до возраста, когда любить уже можно, потом только обжимайся с парнями. Ты армянка, а не шалашовка какая-нибудь. Еще раз этого урода возле тебя увижу, урою его, Нар, я тебе мамой клянусь".
Она не поверила ему. А зря. Пришлось доказывать. Правда, доказывал он все же не сестре, а русскому оборванцу. Долго доказывал. С удовольствием. Особенно после того, как выяснил, что у того брат на Тараса работает.
На ублюдка, организатора местной скинхедовской группировки и по совместительству конкурента Сафарянов. Тот в свое время ювелирный магазин имел, а когда Карен снова запустил ювелирный завод, откуда напрямую поставлял товар в свои магазины, то бизнес Тараса пошел под откос. И зачастили случаи нападения на объекты семьи Артура. Вот вам и истинная причина ненависти к нерусским. Просто кое-кому они помешали поднять бабло, а уж нажать на нужные кнопочки у кучки недоразвитых оборванцев Тарас умел.
После плотного прессинга Артем все же отвалил от Нарине, и Артур выдохнул с облегчением, когда понял, что вся семья недоноска уехала из города. Все же придурок сделал верный выбор. Артур его даже зауважал, парень до последнего качал головой, отказываясь отстать от Нары, пока Сафарян не начал угрожать его семье. Кровью блевал, с колен не мог встать, пока его трое держали. а Артур "вправлял" ублюдку мозги. Он долго издевательски скалился окровавленным ртом, но, как только имя брата услышал, затих. В глазах вместо дерзкой усмешки появилась ненависть. Ее Артур отлично умел определять. И только тогда и понял, что победил.
Сложно было потом на сестру смотреть, на то, как увядает с каждым днем все больше. Нара почти ничего не ела, только воду пила и в комнате своей сидела. Мать к кому только не таскала ее: к лучшим врачам, даже к бабке какой-то повела. Вот только один Артур знал, почему в их доме больше не было слышно ее смеха. Пытался поговорить с ней, но она его игнорировала, смотрела сквозь брата, будто он вдруг стал пустым местом для него.
Артур отряхнул пепел с сигареты, будто желая точно так же выбросить эти чертовые воспоминания из головы. Правду говорят, время лечит. Оно, действительно, оказалось лучшим доктором для его сестренки. Нара все же поняла, что все эти чувства к русскому были лишь детской блажью.
Снова помирилась с братом, снова стала ходить на учебу, и, наконец, в доме снова раздавался ее мелодичный смех. Со временем все в семье наладилось, и Артур видел, что девочка вынесла правильные выводы из той ситуации. Поэтому его даже не взволновало появление Капралова в их дома. Хотя нет, он, конечно, слегка напрягся, поначалу притаился, следя исподтишка за этими двумя, но Нара была всецело занята женихом, улыбалась ему, а русского, казалось, больше занимала возможность устроиться на работу и подзаработать. Каждый из них переосмыслил прошлое, и Артуру оставалось только ждать, пока тот кретин сделает ошибку и попробует приблизиться к Нарине. В сестре Артур был уверен на все сто процентов. Как и в Гранте, которого она, он знал, любила. Да и до свадьбы оставалось всего ничего, а после муж ее увезет в Армению.
Раздался звонок телефона, и Артур полез в карман.
— Да, Нар. Проводила Гранта?
— Да.
— Домой едешь?
— Артур, — сестра замолчала на несколько секунд, а потом, тяжело выдохнув, спросила, — что ты сказал Артему тогда?
— Когда?
— Тогда… пять лет назад.
— Нараааа, — Артур почувствовал, как снова зарождается желание придушить этого гада собственными руками, — что за вопрос?
— Тур, просто скажи, — ее голос сорвался на крик, и Артур напрягся, сжимая телефон в руке.
— Нар, ты где? Ты дома? Давай я приеду домой перед отъездом и поговорим.
— Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
— Потому что я не помню, понимаешь? Пять лет назад. Я ни хрена ничего ему не говорил. Да и какое это имеет значение сейчас, а?
Он лгал. Я чувствовала это. Слышала в его голосе. Мы всегда были близки с братом. Близки во всем, что не касалось Артема. А после отъезда Темы, когда подтвердились слова Артура о Капралове, о его безразличии, мы и вовсе стали еще ближе. Не сразу. Мне понадобилось немало времени, чтобы прийти к этому.
И я умела распознавать его ложь. Как сейчас, когда он не отвечал напрямую, говорил что-то еще, но я просто выключила телефон и сунула в сумку.
Меня снова начало трясти. В пятнадцать лет я еще была настолько наивна, что не замечала многие вещи. Такие, как, например, почему уехала вся его семья. Просто бесследно исчезла из города. Меня давило осознание того, что ОН меня бросил. Что ОН оставил меня, даже не объяснившись. Просто в один день взял и уехал в неизвестном направлении. Он меня разлюбил, ему надоело ждать, или вовсе надоела я сама. Но ведь вся семья не переехала бы по прихоти младшего сына. Тем более его семья, его отец, которому было глубоко наплевать на обоих сыновей. Ведь он так и не рассказал, что тогда случилось…
Нужно поймать такси, я должна поговорить с Артуром, иначе я сойду с ума. Все это не имело бы значения, если бы Артем не появился. Но жить с осознанием его ненависти к себе я не смогу. А он ненавидел, каждое его слово в машине дышало яростью. Ко мне. Вот только нет ничего хуже, чем не знать, в чем тебя обвиняют.
Поднялся ветер, и я вскинула руку, останавливая машину. Подъехал черный тонированный джип, а когда я подошла к окну, вдруг распахнулась дверь заднего сиденья, и меня втащили внутрь. Я закричала, но чья-то вонючая ладонь закрыла мне рот, над ухом раздался грубый мужской смех, и меня усадили к кому-то на колени, перехватив тяжелой лапой живот.
— Харэ дрыгаться, дрянь. Тихий, врубай музон. Бес, гони мешок. Ща оприходуем сучку.
Он убрал ладонь, потянувшись за чем-то, и я закричала, только в салоне уже вовсю орала музыка. Дергала головой, уворачиваясь от его руки, пока этот громила не ударил так, что голова откинулась на плечо. А потом спокойно накинул провонявший чем-то отвратительным мешок на мою голову. Схватил за шею и прижался к уху губами, и я даже через ткань почувствовала запах пива и рыбы, от которого затошнило.
