Начало 21 века (СИ) - Макаров Кирилл (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Рассел не слушал пьяные бредни, болтал с близнецами. Кучеров не знал, что делать, куда идти, а тем более с кем идти? Друзей, как таковых сейчас не было. Молча схватил бутылку, там больше половины выпито. Схватив портфель у окна, на нём сырые пятна, противно пах водкой. Оглянулся, ещё раз подумал, окончательно решил идти подальше от всех.
Он заплетался по улицам города. Фонари освещали путь. Возвращаться домой — нет смысла, потому что пообещал маме, прийти вовремя, а он не пришёл, опять, который раз. Брёл, пил, глоток за глотком, противный привкус, подталкивающий к тошноте и рвоте. Это всё, что нужно, чтобы успокоить страдание внутри, боль, она будет всегда, пока не признается.
Машины блестели навстречу идущему человеку. Он себя чувствовал им — обычным человеком, который не отличается от других, вечно ходит и делает всё «за компанию». Пришёл к дому. Стоял перед забором, выкинув бутылку в соседний чёрный участок, глядел в окна. Темно. «Видно спят» — подумал. На цыпочках прошёл через дверь забора, подошёл к крыльцу повернул и потянул ручку двери. Дверь заперта. Ключа от дома не дали. Вышел на газон, вглядываясь в окна, с надеждой обнаружить маму… Нет! Никого.
Присел на ступеньку крыльца, достал сигарету, завалялась недели две в портфеле. «Хорошо, что зажигалка осталась… от этого… Рассела…» — одновременно порадовался и погрустил Эдд. Новые затяжки получались реще и глубже. Смотрел вдаль, как мимо проезжавшие машины ослепляли глаза. Кайф — почувствовал он, блаженство, лучше любого наркотика. Не мог даже привстать. Разум опустел. Краем руки достал до звонка и позвонил.
Дверь открылась минут через десять, её открыла мама. Сидел к ней спиной.
— Мама, прости, — голос дрожал, он чуть ли не плакал.
— Пойдём в дом, — подняла сына, крепко держа его, не отпуская, не сейчас…
— Мама, прости… я… я…
Сняла с него почти всю пропахнувшую сигаретами и алкоголем одежду. Провела осторожно в комнату. Положила сына на кровать.
— Не говори ничего… папе… — еле неразвязно добавил.
— Хорошо.
Закрыл глаза. Мама вышла из комнаты, шла по коридору и всё же пошла обратно. Поправила ему одеяло, а затем поцеловала в лоб. Он не почувствовал это, видя, как сознание рисует перед ним бутылки и лицо Дианы.
Глава 3
1
Диана пришла домой уставшая, измученная, просидевшая семь уроков плюс элективный курс по профильной математике. Бросила тяжёлый рюкзак на пол и разлеглась на кровати. «За что… такие наказания!» — сказала вслух, казалось, и всем соседям тоже. Завибрировал телефон, куда приходило бесконечное количество сообщений. Одно важное сообщение, Диана всё-таки заметила, оно от Нины: «Мне страшно(… скоро идти с Расселом на свидание». Диана всячески успокаивала её, говоря, что это пустяки и скоро быстро пройдёт.
— Диан, ты поела? — Входя в комнату, сказала мама.
— Мам, почему ты вечно пытаешься меня накормить? Ты не видишь, что я и так толстая?
Из-за двери кто-то выглядывал, Диана заметила длинные белоснежные волосы.
— Привет, сестрёнка, — неожиданно сказала Виктория, выходя навстречу.
Диана побежала обнимать свою единственную сестру, долго не видели друг друга.
— Как ты здесь… — не договорила Диана, чувства переполняли.
— Сюрприз, — как на день рождении сказала мама, улыбаясь.
Вика долго не говорила, стояла, разглядывала дом. Диана крепко обнимала, не отпускала.
— Ты её такими темпами задушишь, — сказала мать.
Весь день проливался моросивший дождь, продолжался до сих пор. Всё продолжение дня для Нины неудачно. Сегодня её, как назло, спросили на русском, когда она впервые не подготовилась. Сегодня у неё порвалась юбка на перемене, самая любимая. Сегодня не пришёл Рассел в школу. Сегодня рано утром умер её джунгарский хомяк. У неё нет настроения, нет желания идти куда-то. В любой другой день, но только не сегодня. Писала Расселу, что не пойдёт… он обиделся… Она передумала, написала «пойду», Рассел передумал обижаться. Выбора нет, придётся идти.
Глядела на небольшой выбор одежды, рассматривала в чём пойти, переписываясь одновременно, то с Дианой, то с Расселом.
— Куда собралась в такую погоду? — Спросил злым тоном Хантер.
— Слушай, а тебе-то что, разве тебе было когда-то до меня дело?
— Опять начинаешь?!
— Нет… а не скажешь, что было со мной тогда… в ту самую ночь, когда я шла одна домой, когда от меня все отвернулись, ты же был там… ты знаешь, тебе рассказали, — губы дрожали, говоря всё.
— Нет, я не знаю, послушай, — он успокаивал, но со злостью получалось сложнее, — это всего лишь слухи! — повысил голос, взяв за плечи, смотрел в глаза. Она хотела плакать, — слушай, тебя никто не тронет. Я убью любого за тебя, ты слышишь?!
— Где ты был? Тогда, — смотрели друг другу в глаза. Хантер обнял Нину.
В мыслях пронеслись отрывки той ночи, секундные картинки и чувства. Холод, дождь, ветер, мокрые ноги: такое чувствовала Нина.
— Меня унижали, — продолжала она, моргая чаще, — ты слышал, что про меня говорили?
— Это…
— Ты слышал?!!! — она закричала, — это правда?
Хантер молчал, прикусывая нижнюю губу, отводил взгляд то на стену, то на потолок. Мотал головой, схватился одной рукой за голову.
— Нет, нет.
Она отвернулась, отвлёкшись телефоном. Шмыгала из-за слёз на глазах. Хантер ушёл, закрыв дверь в комнату Нины. Рукавом от водолазки, вытерев мокрые глаза, подошла к зеркалу, расчесывала короткие волосы, сильнее, сильнее. «Больше этого не случится, больше я никогда не буду такой, как они. Я решила, что больше этого не будет». «Нина рассуждала так, понимала внутри, происшедшее ночью. Она всегда думает, не проходит ни дня, чтобы не думала об этом». Расчесывала, всё глубже, впиваясь расческой в кожу, чувствовала боль в груди… Она ненавидела себя… эту жизнь, этот день.
Дождь продолжался. Спешил по дороге, видя своё отражение в луже, наступая, шлёпая по воде, не замечая, шёл Рассел. Ему не нравилась такая погода, он тоже не хотел идти, но сказав сразу Нине, его бы здесь не было. Он блуждал один, Эдд не брал трубку, конечно, после вчерашнего…
«Раньше все девушки для Рассела были одинаковы, встречался с ними только «для галочки», Нина разбудила в нём одно чувство, была предметом, которого не хочется обнять или поцеловать, а которого хочется любить». Зашел в цветочный магазин, но несчастный день взял своё: красных роз там нет, не рисковал, ушёл без цветов. По пути купил коробку конфет, самую дорогую.
2
Небо тёмное. За густыми тучами не видно солнце, красные, заходящие лучи немного проходили сквозь проблески, но на секунд 20 не меньше. В «летнем саду», так называли самый большой парк в Александрове, под желтыми ветками клёна, на красивой скамейке сидел Эдд. Дождь стих, немного моросил. Его отпустили гулять, но ненадолго, только на час. Он не хотел видеть Рассела, никого не хотел видеть. Мимо шло много людей, представлял, что чувствует каждый, мимо проходящий человек, какую боль он испытывает. Так их учили на психологии: «Проблемы бывают у каждого! Не нужно думать, что такую боль испытывайте только вы! Просто, нужно осознать, что проблемы не являются причиной для того чтобы…» на этом месте Эдд забыл слова Марии Викторовны. Покой прервал знакомый голос, приближавшийся. Повернул голову, щурил глаза, увидел Кайлу и Майкла. Они вышагивали, державшись за руки.
Улыбка с лица Майкла пропала, заметив Эдда. Кайла заметила тоже. Подсели к нему. Эдд скрестил руки на груди, делал вид, точно не видит их.
— Эдди! — Не унималась Кайла, улыбаясь, — Мне рассказали, что у вас вчера было.
— А было что? Ты не рассказала, почему? — Говорил Майкл грубым голосом.
— Эдди!
— Не называй меня. — Эдд говорил, глядя на речку, серебристые волны красивые под красными лучами, — опять начинаешь? А Майкл знает?
— Чего? — Спросил Майкл, крепко обнял Кайлу, что та пыталась разжать его большие руки.
— Шантажировать меня будешь? — Предупредила Кайла, поцеловала Майкла в губы. «Она говорила всегда так лестно и протяжно».
