Не было бы счастья... - Биварли (Беверли) Элизабет (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
По улыбке Джонаса она увидела, что он рад ее объяснению, хотя это было не совсем то, о чем он спрашивал. Но ведь он-то вообще ничего о ней не знал, верно?
— Однако временами вам приходилось друг с другом нелегко, правильно я понял? Она кивнула.
— Да уж. Затаенная обида постоянно висела между нами. Ребенком я их с трудом выносила. Они меня — тоже. Должна признаться, что иногда я их намеренно доводила до белого каления. А однажды даже сбежала из дому, когда мне показалось, что я больше не в силах выдержать их… воспитания.
Он поднес было бокал к губам, чтобы сделать очередной глоток, но при этих словах опустил руку.
— Что?
Зои, не спрашивая разрешения, подошла к бару и открыла неубранную бутылку. Плеснула себе коньяку на дно бокала и проглотила залпом.
— Я сбежала из дому, — только потом повторила она.
— Почему?
— Я была очень несчастна. Мои тетушки требовали от меня, как мне казалось, невозможного поведения. Но гораздо хуже было то, что я точно знала: я им не нужна, они не хотели меня брать, я поломала их тихий, спокойный образ жизни. Короче, я, как типичный бунтующий подросток, сбежала из дому.
— Но вернулась ведь?
— В конце концов — да.
— J — И когда произошло это «в конце концов»?
— Я провела на улицах пять недель. Джонас подошел и остановился рядом с ней.
— И какой смысл ты вкладываешь в это «провела на улицах»?
Зои, не глядя на него, налила себе еще немного коньяку и отхлебнула глоток.
— Самый прямой. Я спала под мостами и на свалках, просила милостыню, околачивалась у кафе, чтобы схватить остатки еды.
— Сколько же тебе было?
— Четырнадцать.
— Ты спала под мостами и питалась объедками, когда тебе было четырнадцать? — В ночной тишине его голос прозвучал как раскаты грома.
Она кивнула.
— Ага, я сбежала из дому совсем ребенком. Но когда вернулась, то была уже значительно старше и мудрее.
Он молчал несколько минут, переваривая услышанное и, похоже, размышляя, не вынудит ли он Джулиану к такому же бунтарству.
— И все же это не объясняет твоей ненависти к мужчинам, — наконец произнес он.
Черт, а она-то надеялась отвлечь его! Ни за что на свете Зои не собиралась ему говорить, что приобретенный на улицах опыт ни в какое сравнение не шел с теми горькими знаниями, которые она получила ненамного позже, в самой ранней юности.
Ведь все равно он ничего не поймет, если не рассказать ему об Эдди. А о нем она больше не говорит. Ни с кем.
— Ненависти к мужчинам у меня нет, — тихо сказала она. — Все считают, что я ненавижу мужчин, но это не так.
— Тогда в чем дело?
— Я просто не хочу ни с кем завязывать серьезных отношений.
— Почему?
По вполне понятной причине, в душе отозвалась она. Но это его… никого не касается.
— Однажды у меня не сложились отношения с мужчиной.
Она услышала вздох Джонаса.
— У всех у нас хоть раз в жизни не складываются отношения с противоположным полом, Зои. Но это не значит, что любой человек с теми же половыми признаками становится нашим врагом.
Она не сдержала усмешки.
— Нет, конечно, но…
— Что — но?
В ее памяти встал образ малыша в больничной кроватке, безжизненного и бледного как мел, малыша, которому она была не в силах помочь. Но Зои стерла этот образ так же быстро, как он появился. Этот ребенок был частью ее прошлого, частью совсем другой ее жизни.
— Ничего, — решительно отрезала она и проглотила остаток коньяка. И обернулась к Джонасу с улыбкой — достаточно спокойной и уверенной улыбкой, как ей казалось. — Если честно, я устала. Пойду спать. Спокойной ночи. — Зои направилась к двери, в душе молясь, чтобы Джонас не настаивал на своем и отпустил ее с миром.
Не стоило и надеяться.
— Подожди, Зои, — раздалось за ее спиной. Она неохотно остановилась, но оборачиваться не стала.
— Что?
— Разговор ведь не окончен. Она по голосу догадалась, что Джонас по-прежнему стоит у бара.
— Разумеется, окончен, — бросила она. — Больше обсуждать нечего.
— Есть, и много.
— Например? — Короткий нервный смешок прозвучал неестественно и напряженно — Зои была напряжена до предела. Обернуться она так и не захотела. Или не смогла?
Зои услышала стук стекла о деревянную поверхность бара, потом шелест тихих шагов по ковру. Джонас остановился позади нее. Она почувствовала его ладони у себя на плечах — и была бессильна противиться, когда он повернул ее лицом к себе. Его взгляд был серьезен, чист и честен. А губы были сжаты в упрямую линию. Он вовсе не пытается залезть ей в душу, вдруг осознала она. Он просто хочет понять.
— Например? — эхом вернул он ей ее же вопрос. — Как насчет моего признания?.. Я признался в своем желании поцеловать тебя в первую же нашу встречу, Зои. Но ты мне так и не ответила.
От его слов и от его низкого, тягучего и такого чувственного голоса у нее мгновенно пересохло во рту. Джонас едва заметно сжал на ее плечах пальцы, чтобы притянуть ее поближе. Не отдавая себе отчета, она сделала шаг, и теперь между их телами разве что ветерок бы сумел проскользнуть. Аромат мыла и чистой кожи наполнил легкие Зои, она поклялась бы, что ощущает к тому же дымный привкус коньяка на его губах. Она открыла было рот, но ответ вылетел у нее из головы.
— Так как же, Зои? — повторил он. Она прикрыла глаза, чтобы не поддаваться совершенно неуместным чувствам, которые овладевали ею при виде Джонаса, такого нежного, теплого и полного желания.
— А что, если бы я добавил, что сегодня не мог заснуть потому, что представлял, как мы занимаемся любовью?
— Джонас, нет, — простонала она.
— Я лежал без сна и гадал, как ты выглядишь в постели.
Что-то первобытное и жаркое полыхнуло внизу ее живота. Она хотела возмутиться подобной дерзостью и заверить его, что ему никогда не найти ответ на этот вопрос. Но лишь прошептала его имя.
— Я воображал тебя рядом — теплую, податливую. — Как будто для подтверждения, он прижал ее к себе. — И мечтал — как бы мне было хорошо с тобой, — добавил он еще тише. — На тебе. Под тобой. Внутри тебя.
— О-о…
Он снова зарылся пальцами в ее волосах, ладонь его легла ей на затылок.
— Я придумывал, что бы я стал делать, где бы стал прикасаться к тебе и целовать, чтобы довести тебя до безумия — как ты меня довела…
— Джонас, пожалуйста…
— Пожалуйста — что? — пробормотал он хриплым, гортанным голосом. Он прижал ее к себе еще крепче, обвил другой рукой ее талию и наклонил голову так, что его губы оказались в полувздохе от ее губ. — Описать тебе в мельчайших подробностях, что я делал с тобой в мечтах? Или просто сделать это наяву?
Зои теряла контроль над собой с катастрофической скоростью. Она знала, что должна оттолкнуть его и спасаться бегством. Но… она мечтала окунуться в ощущения, которые вызывал в ней Джонас Тейт. Ощущения, которые в ней уже очень давно никто не вызывал.
Почему именно он? Почему именно Джонас Тейт оказался человеком, пробудившим Зои к жизни, когда она уже уверилась, что ее душа навеки окаменела? Что в нем есть такого, почему она, впервые почти за двадцать лет, готова забыть все свои страхи и рискнуть всем своим существом?
Может, дело в том, что за два десятка лет он первый попытался понять причины ее бегства от мужчин? И даже удар в пах его не обескуражил.
Прежде чем Зои сама сообразила; что делает, она подняла руки и легко прошлась кончиками пальцев по его щекам. Ей было и не вспомнить, когда она в последний раз прикасалась к мужскому лицу! Давно забылось то, какими колючими могут быть щеки и какими резкими — черты. Джонас не шелохнулся под ее прикосновениями, и она отважилась провести невидимую линию по скулам, к вискам, вдоль бровей. А потом спустилась ко рту, очертила контуры губ…
Этот жест доконал Джонаса — все выходило слишком похожим на его мечты о Зои. Сейчас Зои прикасалась к нему так, как она это делала в его фантазиях о ней. И внезапно фантазий стало ему недостаточно.