Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Зачем?! — зло и даже с какой-то обидой переспросил он ее, приблизившись. Обхватил, дернул руку Агнии, сунул ей этот пистолет. Сжал дрожащие тонкие пальчики своими поверх рукоятки, игнорируя ужас в ее огромных и испуганных глазищах. — Ну, ты, блин, малышка, как придумаешь! — Вячеслав поднял их руки с этим пистолетом и прижал так, чтоб дуло ему в грудь уперлось. — Точно, зачем? На-хре-на?! Раз так думаешь, ты меня лучше сразу пристрели, Бусинка, ага? И лучше даже в башку, — передумал Боруцкий, дернув руки и прижав дуло выше. — Не дай Бог, и в этот раз выкарабкаюсь — опять же от тебя не отстану. Ты же у меня здесь, — он пальцами свободной руки себе по грудине провел. Выдохнул. — Здесь. — Прижал кулак ко лбу, так и продолжая второй рукой удерживать ее кулачок с пистолетом у своего виска. Палец на курке своим пальцем. — Под кожей. Так что или пристрели, или прекращай…
— Ты — ИДИОТ! Псих самый настоящий!
Ну, вот кто б знал, что можно так радоваться, когда жена на тебя орет?
Вячеслав аж ухмыльнулся, чувствуя, с какой силой Агния дернула руку. Разжал пальцы, позволяя малышке опустить пистолет на столешницу.
Раньше она никогда бы его так не позволила себе назвать, даже если и подумала бы. Но сейчас он действительно, реально был рад этому. И злости, которая буквально сотрясала Бусинку.
— Ты не нормальный, Вячек!
Она отодвинул пушку от себя, словно та сама подползти могла, как гадюка. А потом так же резко, как он недавно, повернулась и чуть ли не набросилась на Вячеслава, сжав руки в кулачки.
— Ты головой думаешь, вообще, что делаешь?! Или только и можешь, что пистолетом махать?!
Агния то пыталась толкнуть его, то прижималась лицом к груди Вячеслава, то просто принималась коротко, рвано и дергано целовать его щеки, лоб. При этом не забывая дубасить Вячеслава кулачками по плечам и груди. Еще и всхлипывать начала. Но так, видно, что от злости. А его на смех пробивало. Потому что попустило. Для него все лучше было, только бы не ее унижение и отрешенность. И даже злость ушла вся.
— Ну, все. Все, Бусинка, — он крепко-крепко притиснул ее к себе, — все, любимая, проехали.
Вячеслав уже укачивал ее, а она все еще злилась по ходу, продолжая сомневаться в его умственных способностях.
— Давай, все-таки, дом посмотрим, а? — Вячеслав попытался заглянуть в глаза своей Бусинки.
Агния его одарила таким взглядом, который по задумке, видимо, должен был его еще раз опустить ниже плинтуса. Тихо хмыкнув, она высоко подняла голову и пошла в сторону противоположной двери от той, через которую они зашли.
Этот дом отличался от того, который у них когда-то был. Больше комнат, больше пространства. Тут почти вся мебель уже была, пусть и самая необходимая. Даже бильярдный стол и спутниковое телевидение шли в наборе «самого необходимого». Впрочем, удивлялась только малышка, Вячеслав был в курсе того, что шло в комплекте к дому. Все, что его сейчас интересовало — это ответ на вопрос понравится ли дом Бусинке? И он его получил, когда она остановилась посреди второго этажа, на широкой застеклённой веранде. Повернулась и посмотрела уже совсем с другим отношением:
— А мы можем сегодня уже тут остаться? — немного робко поинтересовалась Агния, хоть все еще и не простила ему выходку с пистолетом.
Вячеслав обнял ее за плечи и прижал к своему боку:
— Думаю, мы это сможем уладить, — он поцеловал ее макушку. — Посидишь с Федотом, пока я за вещами съезжу, — решил он, прикинув, что как раз спокойно и с писакой побазарит, не выдумывая ничего и не волнуя свою Бусинку.
Глава 35
Несмотря на то, что сидела в доме с вечера среды, Агнии даже в понедельник не хотелось ехать в консерваторию. Вообще, она все еще не могла «надышаться» Вячеславом. Тем, что он рядом с ней. Так близко: за угол заверни и наткнешься. Или во двор выйди.
Ее бы воля — везде ходила бы за ним «хвостиком», потому что все еще ощущала в душе отголоски того страха, что испытывала, пока он уезжал. Но Агния понимала, что это может показаться Вячеславу чрезмерным, и сдерживала себя. По большей части. Хотя он и сам вроде все так устраивал, что они вместе были: наконец-то обсмотрели весь дом, от подвала до крыши, Вячеслав ей экскурсию устроил. И немалый двор, который образовался из-за объединения нескольких участков, как поняла Агния. Где, кстати, к большому ее изумлению, обнаружилась еще одна постройка: небольшой кирпичный дом на три комнаты. Очевидно застройщики отводили ему роль «гостевого» домика. Вячеслав же решил, что здесь будет жить Вова, предупредив Агнию, что как бы там ни было, а без него самого, Федота, или Лысого ей пока никуда ездить не стоит. Как она поняла — это означало «нельзя». Агния не могла сказать, что ей были понятны причины такого распоряжения, но этот момент не показался ей удачным, чтобы спорить или уточнять. Было что-то такое во взгляде Вячеслава, что даже такой жестковатый и спорный приказ воспринимался скорее заботой о ней, нежели попыткой контроля с его стороны.
Ходили они и на речку, до которой от дома оказалось всего метров пятьсот-семьсот. А еще оказалось, что ей можно завести собаку. И кошку. И вообще, «чего там она только не захочет завести». В общем, Агния даже растерялась немного и не всегда понимала, шутит он или серьезно. Вообще, Вячеслав был теперь немного другим. Словно за эти дни изменил в себе что-то, или отпустил. Или еще что-то… Он вел себя свободней. Она не могла бы описать это словами, просто ощущала. И ее обнимал постоянно, совершенно не скрывая того, что между ними происходит. Хотя и таиться ни от кого особо причин не было — кроме Федота да Вовы рядом никто и не находился. А они уже и так все знали. И все же, что-то поменялось.
Конечно же, решал Вячеслав и какие-то свои дела, в которые ее не допускали. Мягко, нежно, но неоспариваемо. Он выбрал себе одну из трех комнат на первом этаже. Самую угловую. Не очень большую. Даже поинтересовался: не против ли Агния, если он тут «обоснуется»?
Она решила, что Вячек иронизирует — ей все еще не верилось, что он серьезно насчет дома в качестве подарка. И Агния даже попыталась возразить, настаивая, что не имеет никакого права тут распоряжаться, и «вообще». На что получила в ответ только снисходительное «Бусинка, Бусинка» и веселое покачивание головы.
В общем, ей пришлось как-то пытаться свыкаться с мыслью, что теперь они будут жить тут. Но она, кажется, не была против. Наоборот, Агнию переполняла эйфория и восторг. Потому, видимо, и хватало силы сдерживать себя и терпеть, когда Вячеслав все же закрывался в кабинете с Федотом, что-то решая. Или когда там же разговаривал с Вовой. Ясное дело, в содержание этих разговоров ее никто не посвящал.
Только раз, когда Вячеслав уехал куда-то в субботу вместе с Федотом (который, кстати, к облегчению Агнии, все-таки не собирался поселиться тут же с ними; они, конечно, нашли общий язык за последние дни. Но все же не так, чтобы постоянно находиться рядом) ее немного просветили о части этих разговоров. Вова, оставшийся в качестве охраны вместе с ней, неловко и стараясь избегать прямого взгляда поинтересовался: «не обижал ли ее Боруцкий когда-нибудь? И может быть он может как-то ну, не то, чтобы… Но помочь? Или еще что-то?»
Агния искренне удивилась и рассмеялась, совершенно не понимая, с какой стати друг такое выдумал. А Вова, кажется, испытал облегчение от ее смеха и быстро замял тему.
Лишь спустя какое-то время, на неделе, немного отстранившись от своей эйфории и вновь погрузившись в напряженную и презрительную атмосферу взглядов и перешептываний в консерватории, она отчего-то вспомнила об этом. Агния подумала о причинах, заставивших парня такое спросить. И поразмыслив, оценила. В конце концов, это она знала, что Вячеслав ее любит, другие же, даже видя, похоже, не могли подобное допустить. Видно, куда проще было предположить, что Боруцкий силой заставил ее делать то, что ему хотелось. И то, что Вова искренне волновался о ней, лучше другого показало Агнии, что один настоящий друг у нее все же есть. Правда, и Стас тоже мог быть зачислен в эту категорию по большому счету. Даже странно, выходило, что все, кому Агния могла довериться или на чью помощь стала бы рассчитывать — были мужчины. Может и неудивительно, что большая часть однокурсниц ее не любили и в чем-то подозревали? Впрочем, у нее и без их холодной отстраненности хватало забот, потому Агния не то, чтобы не замечала, но старалась не обращать внимания. Ведь теперь только всего надо было сделать: например, обставить дом. Вот так удивительно, казалось бы — ей всего семнадцать лет, а уже есть дом. Ее, вроде бы. Нет. Их с Вячеком, скорее. Ну, кому еще из девушек приходилось уже обставлять дом? Агния сомневалась, что многим. В общем, не то, чтобы и она так стремилась или знала, что и как надо делать. Но у нее был Вячеслав, и с его помощью они как-то пытались с этим разобраться. Хотя Агния и сомневалась порой, можно ли опираться в таком на мнение человека, у которого раньше не было на кухне стола?
