Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— Просто поклонник.
Смотря на цветы, Оливия посматривала в сторону кабины пилотов, в надежде, что Даниэль решит прогуляться по салону. Но его не было и этот факт начал нервировать. Хотелось зайти к нему самой. Но она боялась, что не сможет сказать ни слова. Но она может его обнять молча.
Слух о полной корзине орхидей долетел до пилотов быстрее той скорости с которой летел их самолет:
— Полная корзина разноцветных орхидей и лишь одна голубая, — Марк поправил галстук, — я даже приревновал. Кто это может быть? Ты не знаешь?
Медленно Даниэль перевел на него свой взгляд, отвлекаясь от датчиков:
— Этим человеком может быть только полный дурак.
Ему не хотелось знать о ее реакции. Это не важно. Важным был ее ответ на это послание. И Даниэль точно знал, Оливия его не задержит.
Он слишком много размышлял в последнее время. Выбросив с высоты полета обиду от ее слов, он наблюдал за ней, находясь на расстоянии в два метра, специально превращая его длинный путь. Он видел ее подавленность, рассеянность, он следил за каждым ее движением на брифингах, в отелях, за завтраком. Она пыталась прятать взгляд, рассматривая маникюр, роняя вилку, поднимаясь по лестнице, минуя лифт, где находился он. Она пряталась ни от него. Она бежала от себя. Грубый характер Оливии Паркер не давал ей признать банальности своих чувств. Для нее прятать их было куда проще, чем признать. Признать — это поражение перед собой. Она слишком слабая, чтобы сделать это.
Месяца хватило, чтобы осознать какая роль предназначена для Оливии в его жизни. И эта роль не имела ничего общего с похотью и сексом между рейсами. Теперь он четко знал— именно Оливия Паркер станет его женой и родит ему детей. Пятерых… Они станут врачами, инженерами или пилотами. Не важно. Это будут их дети.
— Мужчина, который будет рядом с ней, должен обладать чертовски сильным характером, — произнес Марк, одевая черные очки. Солнце заглянуло в кабину, ослепляя пилотов.
После приземления на родную полосу Дубая, проводив пассажиров из самолета, Оливия не торопясь приводила салон в порядок. Она специально тянула время, чтобы случайно не встретиться со своим капитаном. Желание кинуться в его объятия перевешивали уговор не приближаться ближе чем на два метра. В таком случае, ей лучше не видеть его сейчас. Временно. Возможно, до вечера. А вечером она сядет в свою машину и приедет к нему, чтобы поблагодарить за букет из орхидей. Цветы — это лишь повод увидеть его. Цветы — это первый шаг к примирению.
— Не задерживайся! — Крикнула Келси, беря свой чемодан и покидая самолет.
Взяв в руки огромную корзину, Оливия еще раз улыбнулась, несколько секунд рассматривая цветы. Такое разнообразие орхидей она видела впервые, они все были прекрасны, но в жизни всегда есть лучше прекрасного. Здесь это голубой цветок. Он один, как небо и ему одиноко, как ей.
Девушка шла вдоль кресел, шаг за шагом сокращая расстояние 72 метра до выхода, слегка улыбаясь, любуясь цветами:
— Отличный рейс, — прошептала она им и внезапно во что — то уперлась. Она медленно перевела испуганный взгляд, встречаясь с коричневыми, как латте, глазами Даниэля.
Расстояние в два метра уменьшилось до длинна корзины с цветами, которая разделяла их друг от друга.
Глава 53
Облака затягивали вечернее небо, закрывая яркий месяц и погружая Дубай в темноту. Город готовился принять шторм и ветер каждую минуту становился сильнее, заставляя Даниэля нервничать. Дождь в Дубае приходит на несколько дней в год, от него отвыкаешь и когда ударяются первые крупные капли, приходиться привыкать снова.
— Я люблю дождь, — задумчиво произнесла Оливия, смотря в окно, обхватив ладонями чашку с горячим чаем, — люблю сидеть дома и наблюдать, как образуются лужи на асфальте. Я люблю слушать песню дождя от медленного начала нескольких капель до потоков ручьев, льющихся с крыш. Эта музыка прекрасна.
Она любит дождь, потому что он терпеть его не может. Она слышит музыку, а он видит лишь скользкую посадочную полосу.
— Я никогда не сомневался в этом, — произнес Даниэль, оторвав взгляд от монитора ноутбука. Он лежал на диване, изредка наблюдая за девушкой, взгляд которой был прикован к окну. Он улыбнулся, видя, как она вздрогнула от вспышки яркого света молнии и поежилась от глухого грохота.
Захотелось подняться с дивана, подойти к ней и прижать к себе, как маленького котенка. Но девушка опередила его, ложась рядом и смотря на экран на метеокарту:
— Все плохо?
— Все слишком хорошо, чтобы быть плохо, — он захлопнул его, не желая расстраивать ее.
Слыша звон тяжелых капель по крыше, Оливия прижалась к нему, закрывая глаза. Музыка дождя успокаивала и манила в сон, но порывы ветра, заставляющие пальмы шуршать, не давали сделать этого:
— В этом доме звуки другие, чем в моей квартире, не приглушенные большим городом и толстыми стенами.
Даниэль прижал ее к себе сильнее, рукой касаясь шелковых волос:
— Ты знаешь, что предложение о твоем переезде ко мне еще в силе. Чего ты тянешь?
Оливия вздохнула, мысленно считая, какое по счету это предложение за три месяца. Она всегда отказывалась от него, находя много веских причин, но понимая, что находиться в этом доме чаще, чем в своей маленькой комнате с большой кроватью. Причины— это всего лишь повод, как шлагбаум, мешающий сделать шаг вперед.
— А если кто — нибудь узнает? — Вновь грохот за окном заставили ее поежиться, — это большой риск.
Даниэль улыбнулся, наклоняясь к ее лицу:
— После рейса ты едешь домой, только для того что бы переодеться и встретиться с Мел, перед рейсом ты поступаешь так же. Все остальное время, Ливи, ты живешь здесь и это большая его часть на земле. За три месяца, как ты заметила, ко мне никто не пришел. Никому нет дела до меня и тебя. Все заняты своей жизнью.
Он был прав, и эта правда озадачила Оливию, она теряла много времени находясь в дороге. За это время она могла приготовить ужин на двоих или прогуляться по пляжу с Даниэлем, толкая его в воду, или сидеть возле бассейна, наблюдая, как он жарит мясо на мангале. Они могли провести все это время вместе, но она тратила его на дорогу, стоя в длинных пробках, слушая сигналы нервных водителей.
Даниэль губами коснулся кожи на ее щеке, подталкивая ее к положительному ответу. Это не был приказ, он просил нежно и ласково.
— Хорошо, — прошептала Оливия, — ты опять победил. Завтра перед рейсом я поговорю с Мел и постараюсь ей объяснить…
— Ура, — теперь прошептал Даниэль, перебивая ее, — после рейса я помогу тебе с переездом.
— Но это ничего не значит, — она рукой слегка оттолкнула его от себя, — я это делаю, чтобы сэкономить мое время.
— Конечно, — кивнул он, — ты можешь жить в комнате для гостей.
Оливия улыбнулась на его шутку, все еще боясь последствий своего решения. Они по-прежнему прятали свою связь в небе за маской безразличия к друг другу. Это стало просто, превратившись в привычку. Но один факт заставлял размышлять чаще— на земле, как рефлекс, ее притягивало к этому мужчине магнитом. Он плюс, она минус. Но чем больше проходило времени, тем сильнее она ощущала крепкую связь, которая не поддавалась разрыву. Хотелось навсегда избавиться от нее, но Оливия с грустью понимала, что слишком слаба сделать это.
Иногда Даниэль мог часами молчать, уставившись в монитор ноутбука, читать литературу про закрылки, элероны и шасси. Он мог уйти с головой в кипу бумаг, лежащих на его столе или обсуждать по телефону летные графики с начальством. Оливия молча готовила кофе и ставила чашку перед ним, рукой смахивая на пол документы ИКАО и видя, как поднимаются уголки его губ, растягиваясь в улыбке. Она брала его за руку и, смеясь, тянула за собой на горячий песок пляжа. Их маленький рай на земле — всего лишь несколько метров казались километрами свободы.
Иногда они ехали в соседний аэропорт, где под лучами уходящего солнца, встречали закат. Всего лишь пару уроков и Оливия без страха поднимала в воздух белую Цессну, восторженно крича от действия дофамина.
