Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (электронные книги без регистрации txt) 📗
Марко Витич подписал контракт с футбольным клубом Норвегии. И тогда от одной только мысли, что Юля может спокойно уехать с ним и я никогда больше ее не увижу, мне захотелось разнести этот город ко всем чертям. Тогда я буквально силой заставил его встретиться со мной, ни на что особенно не рассчитывая. Циничная усмешка центрального нападающего резала натянутые нервы с особым садистским удовольствием со стороны последнего, когда он спокойно выслушивал мои требования оставить Юлию в покое.
- А я наслышан о ваших методах, - дипломатично подколол местный Роналдо. – Вы умеете расправляться с каждым, кто посмотрит в ее сторону. И я не от нее это узнал. Что дальше? Сейчас попробую догадаться… Мне переломают ноги в подъезде? Глупо, и в этот раз вам вряд ли удастся остаться в тени. Натравите на меня комиссию по допингу? Низко даже для вас. Можно попробовать дотянуться до УЕФА, только что вы им скажете? Центральный нападающий спал не с той женщиной?
- Оставь ее в покое. – В последнее время я не считал нужным размениваться на долгие разговоры.
- И речи быть не может. Научитесь красиво проигрывать! – подмигнул мне на прощание Витич.
Спустя месяц я узнал, что на тот момент они уже были не вместе, но этот человек готов был стоять до последнего за Кравицкую. Юля всегда умела выбирать исключительно достойных мужчин…
Я заслужил эти месяцы ада. Если понадобится, я переживу их еще раз, чтобы наконец обрести уверенность в том, что она больше никуда не исчезнет. Достоин я хотя бы права на счастье или нет, довольно спорный вопрос. Мне проще не искать на него ответа, а пройти этот ад снова, вздрагивая, просыпаясь, обнимая мою ненаглядную девчонку и сходить с ума от мысли, что она со мной и никуда больше не денется. Попытки с ее стороны были и будут. Но в этом я всегда останусь непреклонен. Если понадобится, посажу на цепь в подвале – мне все равно, как это будет выглядеть, потому что я не имею права потерять ее снова, я точно свихнусь.
И будь я проклят, но цепи и подвал в последнее время не вызовут в ее сознании ничего иного, кроме восхищения с примесью сладкого страха…
Моя любимая девочка уникальная. И я никогда не захочу менять какие-либо черты в ее неспокойном характере. Это маленький дикий котенок, который вопьется когтями в шею перед лицом угрозы потерять то, что ей так дорого. Моя задача сейчас в ином. Если ее выбор – идти навстречу счастью самым изматывающим и долгим путем, то я должен постараться сделать все, чтобы она не сорвалась с обрыва, смягчить острые углы ее собственного маршрута, который был изначально предназначен ей. Не разжимая собственных пальцев на ее подрагивающих запястьях, но в то же время делать это незаметно, балансировать на грани двух крайностей – между собственной одержимостью и осторожностью, чтобы никогда больше не причинить ей боль. Этого не должно быть в нашей обновленной вселенной.
Поначалу был страх. Страх за то, что однажды я открою глаза, и все окажется иллюзией, продолжением ее психической вендетты с одной только целью – показать, как мы могли быть счастливы, и скрыться в решающий момент. С этим я никогда не буду мириться. Любой компромисс, даже в ущерб себе, ради ее счастья – но никогда не будет места подобной манипуляции в любом ее виде.
Ты чувствуешь, что сердца начали биться в одном уникальном ритме? Ты осознаешь, что эту связь уже не разорвать никаким обстоятельствам? Мне хочется задавать ей подобные вопросы каждый день, даже когда я понимаю: она ощутила это гораздо раньше, чем я. Страх не исчезает вдруг, в какие-то моменты мне кажется, что я вновь срываюсь в собственную бездну без права на ее прощение и тепло.
А потом она просто садится на руки, обнимая за шею и прижимаясь к груди. Ее сердечко бьется вровень с моим, подстраиваясь под его ритм. В ее глазах иногда стынет лед, а в такие моменты я просто уверен, что он тает без следа. Может, именно поэтому она боится смотреть мне в глаза? Мне хочется сжать ее до хруста в костях и не шевелиться, мне никогда не будет много доказательств ее ответных чувств, и в то же время я готов утопить ее в нежности, которую я в себе никогда прежде не подозревал. Ее глубина безгранична.
«Я хочу поиграть». Ее эротичный шепот сводит меня с ума. В первые дни я даже слегка боялся ее невинной просьбы. Знал, что не перенесу, если это окажется вовсе не ее желанием, а вынужденной попыткой утихомирить мою тьму, которая до сих пор вызывает в ее сознании панический ужас. Иногда мне, при виде ее слез и желания уйти в свой замкнутый мир, где боль и освобождение идут рука об руку, скрепя сердце приходится идти наперекор себе и непроизвольно заставлять ее испытывать эти эмоции снова. Пока есть угроза того, что я могу ее потерять, я соглашусь на все. Остается надеяться только на то, что в этот раз я не повторю прошлых ошибок и смогу удержаться от шага за финальную черту…
Счастье иногда приходит даже к тем, кто этого не заслуживает. Я до сих пор не понимаю, что же именно произошло и как мне удалось достучаться до высших сил, которые вновь после таких испытаний подарили мне уникальную возможность и право на любовь самой дорогой женщины в этом мире. В это было очень сложно поверить, понадобился не один месяц для того, чтобы холодный блеск и отстраненная задумчивость в глазах Юли сошли на нет. В последнее время я вижу только ее улыбку, и у меня больше нет оснований сомневаться в ее искренности.
- Почему ты не сделал лазерный шов? – спросила однажды моя девочка, осыпая невесомыми поцелуями след от лезвия катаны. Свою коллекцию она отказалась перевезти ко мне в дом, как я ее ни уговаривал. «Я же тебя когда-нибудь просто зарежу к чертовой матери. Не искушай», - во время подобных шуток она всегда смеется счастливым смехом. Вряд ли в этой шутке есть хотя бы капля правды.
- Может, чтобы всегда помнил о том, что готов на все ради тебя? – я до сих пор уверен, что это безумное решение не было напрасным. Я не рассчитывал, что, увидев подобное, она сразу вернется. Это был всего лишь шанс на то, что она согласится меня выслушать.
- Мне тогда показалось, что ты окончательно тронулся головой…
- Ты всегда обладала уникальным даром сводить меня с ума!
Она больше не боится. А мне сложно поверить в то, что я когда-то пил ее страх, рискуя захлебнуться в его источнике, и получал от этого извращенное удовольствие. Куда сильнее иной спектр эмоций: любить самую прекрасную из женщин и насыщаться ее взаимной любовью.
А еще у меня появилась дочка. Просто взрыв всех возможных сверхновых, это не сравнить ни с чем, когда она не слазит с твоих рук, ее смех разносится мелодичными переливами по всему дому. Странно наблюдать за своеобразной рокировкой: Данил тянется к Юльке и проводит с ней куда больше времени, чем со мной, даже закатывает Ульяне истерики, когда она забирает его надолго. «Я хочу ко второй маме!» - Юля с трудом отпоила Ульяну успокоительным с сорокоградусной отметкой после такого заявления. Ева не плачет и не обвиняет маму в том, что она уделяет внимание теперь не ей одной; когда я возвращаюсь с работы, она сбивает меня с ног, обнимая и осыпая поцелуями. Данил же не отрывается от Юльки, которая научила его стрелять и строить оборонительные сооружения. Я все время вижу в подобных играх ее страх остаться без каменной стены, вновь оказаться перед лицом суровой действительности, где ей самой придется бороться за собственный маленький рай с мечом за спиной… и я сделаю все от меня зависящее, чтобы она никогда не потеряла ощущения моего тепла и защиты. Стены, а не клетки.
Мы пошли неправильным путем изначально. У меня не было никакого права отравлять ее собственной одержимостью, не дав чувства своей любви и безопасности взамен.
Ева уже не помнит о том кошмаре, когда моя тьма едва не убила всех нас. У детей не остается тяжелых травм, если их окружают любовью и заботой. Когда эта солнечная малышка подрастет, она разобьет немало сердец, как и ее мать в свое время. Но мне сейчас больно от одной мысли, что однажды с ней случится что-то похожее на то, что произошло с Юлей по моей вине. Я переверну этот город вверх дном в подобном случае и убью любого, кто посмеет ее обидеть. Я сделаю все, чтобы эта теплая улыбка не покидала ее губ никогда, а огромные зеленые глаза не меняли свой цвет от слез или страха перед кем бы то ни было. За свою дочь я порву любого, и то, что в ее венах течет не моя кровь, сейчас не имеет особого значения. Кажется, я об этом даже не помню.
