И телом, и душой (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна (книги полностью бесплатно .txt) 📗
И когда позвонил Максим... это было последней каплей, последний частичкой, последним толчком.
- Я должен попросить у тебя прощения, - начал он, кусая губы. И Лена задержала дыхание.
- За что?.. – проговорила она сухими губами, будто чувствуя его напряжение.
- За то, что... произошло тогда, - выдавил он из себя. – Когда я тебя... – сердце застучало, заревело, почти взбесилось, колотясь в грудную клетку. – Я просто... я не знаю, - признался он, - я искал объяснения, даже оправдания тому, что натворил, но... – горький, едкий смешок, который скользит по ее обнаженным нервам и обдает их разрядом в сотни вольт. – Нет объяснений, и оправданий, тем более! Я не знаю, что на меня...
- Максим, не нужно... – попросила его Лена.
- Нет, я должен сказать! – упрямо повторил он. – Я виноват перед тобой. Да, виноват. И не только в том, что сделал тогда, но и в том, что... происходило с нами все эти годы... Я так виноват, Боже!.. Я уже сотни раз обдумал все, решая, анализируя, вспоминая... Я никогда так ни о чем думал, веришь?.. – он вновь горько улыбнулся. – Я вел себя, как последний мерзавец!..
- Нет, нет!.. Я тоже была виновата, Максим. Не стоит винить лишь себя.
- Но я виноват! И не хотел замечать очевидного, просто закрыл на все глаза, думал, что так надо. Что ты виновата, одна ты, а на самом деле... – он едва не сорвался, тихо выругавшись. – Я предатель, Лена. Ты не должна была любить меня...
- Ты не прав!..
- Помнишь нашу первую встречу?.. – вместо ответа спросил он. – Помнишь, то кафе? Я до сих пор помню, какое на тебе в тот день было платье. И как развевались твои волосы, и как стучали каблучки твоих босоножек... А еще помню тот день, когда мы познакомились. И когда ты меня коснулась своей рукой... Я тогда пропал. Я еще не понимал этого, только потом понял. Но да, я пропал уже тогда. Ты была такая... нежная, чистая... Моя ангел! – благоговейно выдохнул он. – Но я не достоин тебя! Никогда не был достоин!
- Я думаю, что сама сделала этот выбор...
Но он продолжал, казалось, даже не слушая, что она пытается возразить.
- Ты не могла... ты не должна была меня любить. Почему ты любила, Лена? За что? – спросил он гортанно. – Если вначале любила просто вопреки, то потом... когда мы ежедневно жили в аду, как ты могла любить меня даже тогда?!
- Ты стал частью меня, - прошептала девушка. – Будто вросся в меня, стал мною. И я уже не могла представить, что тебя не будет рядом, - призналась она. – Одна подобная мысль меня убивала.
- Но ведь я был мерзавцем! Негодяем. Я был не достоин...
- Я сделала свой выбор! – отрезала она. – Как и ты сделал свой. Ведь ты остался со мной, когда мог уйти. Когда я потеряла нашего малыша, - промолвила она, - ты мог бросить меня, ведь тебя ничто не удерживало.
- Я тогда хотел развестись, - тихо проговорил он надрывно. – Я хотел с тобой развестись... Но не смог. Когда увидел тебя в снегу, тогда... в парке. Я не смог тебя оставить. Понял, что... не смогу уйти.
- Я не знала этого, - изумленно прошептала она.
- Я тебе не говорил. Зачем? – он вновь горько хмыкнул. А потом тихо, почти неслышно: - Я скучаю без тебя. Очень скучаю, и хочу, чтобы ты вернулась, - и, не позволяя ей говорить, добавил: - Но я знаю, что ты еще не готова. Ты должна... понять, осознать, кто ты есть. Я слишком давил на тебя, да?.. Я подожду.
И она молчит, долго молчит, и он начинает переживать, хотя не произносит ни слова, чтобы поторопить.
Дрожат его нервы, струны его души, он сам дрожит...
- Ты изменился, - проговорила она после молчания.
- Нет, - коротко бросил он.
- Я чувствую...
- Нет, Лена, - возразил он вновь, - я вовсе не изменился. Я все такой же, как был. Тиран, деспот, негодяй, собственник... Я просто кое-что понял, и...
- И?..
- Я не хочу терять ни единой возможности вновь увидеть улыбку на твоих губах.
И она расплакалась в этот момент. Самый трогательный, самый нежный момент в своей жизни.
- Лена?.. – словно что-то ощутив, сказал Максим. – Лена?..
- Со мной все в порядке.
- Ты плачешь?.. – хрипло спросил он, ощущая горечь на языке. – Почему?..
- Я хочу встретиться с тобой, - тихо призналась она. – Очень хочу!..
И ему кажется, что сердце начинает колотить грудь с такой силой, с какой молот бьется о наковальню. Бешено, рьяно, резко, отдаваясь в ушах эхом собственного грохота.
- Правда? – может лишь спросить он, сжимая телефон в руках.
- Да.
- Я очень рад. Я оченьрада, дорогая!..
И долгожданный день встречи стал торопливо отсчитывать часы и минуты до полного воссоединения двух заблудших душ в бушующем мире потерь и обретений. Не сразу, постепенно, осторожно и неспешно, боясь спугнуть, они шли к тому, чтобы быть вместе. Через боль, страх, неуверенность, сомнения и обиды. Зачеркивая прошлое, начиная жить настоящим, глядя в то светлое будущее, которое им виделось.
Они договорились встретиться в сквере в половине второго. И часы, казалось, замерли, словно не спеша, давая им шанс на то, чтобы подумать, решить, окончательно прийти к обоюдному и верному решению.
Из деревни ее отпускать не хотели. Особенно противились Николай Иванович и Тамара, конечно же. Но и держать ее при себе насильно никто не собирался. Они погудели, поворчали на пару, поохали и ринулись собирать ее в путь. Собирали долго, изощренно и со вкусом. А Николай все пенял на то, что такой работницы ему больше не найти. Лене это льстило, она улыбалась, хотя и понимала, что это лесть. Но так хотелось почувствовать это - свою нужность, значимость, заботу со стороны другого человека. Того, кто помог ей в трудный момент, кто протянул руку помощи, кто не бросил, кто боролся за нее настоящую так же рьяно и отчаянно, как делала она сама. И к этим людям Лена питала нежность, благодарность... любовь.
Они помогли ей обрести себя. Они вытащили ее из болота, в которое превратилась ее жизнь. Помогли ей поднять на ноги и по-новому взглянуть на себя, поверить в свои силы и возможности. Обрести себя.
Кстати, Лена оказалась права. Николай и Тамара, «присмотревшись» друг к другу, вскоре стали чаще видеться и общаться наедине. А к моменту, когда Лена собралась уезжать, Тамара с дочкой уже переехала к нему. Два ворчуна, два столкновения... нашли друг друга.
Какая удивительная, просто невероятная эта штука – жизнь!.. Чей-то уход - это всегда чье-то начало.
Поглаживая свой округлый живот, Лена, улыбаясь, смотрела в окно. Ее тоже ждало новое начало...
В этом было что-то щемящее и волнительное – возвращаться в родной город так, будто приезжаешь в чужой. Встречает он тебя по-особому, дружелюбно улыбается зеленой листвой и яркими лучами майского солнца. Светит тебе в лицо своей яркостью, цветом и светом, блестит и... будто благословляет.
Начало мая было по-летнему теплым, даже жарким, поэтому Лена накинула на себя легкое платьице в синий цветочек и надела босоножки на плоской подошве. Она никогда так не волновалась. Когда уезжала отсюда, волнение было иным, смешанным со страхом, неверием в то, что произошло, с сомнениями о том, что с ней будет дальше, с болью и ложью, сомкнувшимся вокруг нее плотным кольцом. Она убегала от Максима тогда, не зная, вернется ли назад, сможет ли переступить через это. Ей тогда казалось, что нет, не сможет, не перешагнет, не простит. А сейчас... все внутри нее трепетало, расцветало, пело... ждало. Этой встречи, с этой мужчиной. Только с ним. Она жила для него, она дышала для него. И вместе с ним.
Она увидела его сразу. Сидит на лавочке и смотрит в землю, нетерпеливо постукивая носком туфли.
Все замирает в ней, сердце трясется, руки начинают дрожать, а в висках тупая боль от стука крови.
