Исцеление (СИ) - Сойфер Дарья (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— Удачи вам, девушка, — добрый Валера хлопнул ее по коленке, и они с коллегой исчезли.
Ника осталась одна. Приподняться и присесть не получалось, каждое движение отдавало дикой болью. Где-то в глубине здания эхом разносилось какое-то лязганье то ли посуды, то ли хирургического инструмента. На потолке тихо дребезжала длинная тусклая лампа с несколькими дохлыми мошками внутри. Смертельно захотелось всплакнуть. Хорошенько, отчаянно, как в детстве, когда кто-то обидел. Такой плач скорее для мамы, чтобы скорее прибежала, обхватила мягкими руками, погладила по затылку. И снова по вискам побежали горячие капли.
Ника шмыгнула, стиснув телефон. Позвонить бы маме, но нельзя. Не в таком состоянии… Отвернулась к стене: здоровенный плакат о пожарной безопасности. Хоть что-то. Она принялась читать. Выражение «запасный выход» показалось ей вдруг страшно забавным. Все же говорят «запасной», тогда зачем так писать?..
— Ну, как вы тут у меня? — прозвучал над ухом все тот же голос из приемной, и Ника, повернув голову, увидела одутловатое лицо с жидкими усиками.
Половая принадлежность все еще не угадывалась.
— Живот болит, — ответила Ника первое, что пришло на ум.
— Ну, что поделать. Поэтому вас и привезли, — изрекло лицо и, видимо, для утешения неестественно осклабилось. — Поехали, сейчас уже и доктор придет.
— А мне в скорой сказали, что надо срочно оперировать…
0
— Мало ли, что они там сказали, — человек в белой форме обошел вокруг Ники, и она не без некоторых сомнений склонилась к женскому варианту. — У них там свое, у нас здесь свое…
И после этого неоспоримого и глубокого философского замечания, медсестра толкнула каталку.
— Вы у нас тут не одна такая хорошая, — рассказывала она по дороге. — Привезли сейчас парня молодого. ДТП. Жалко, конечно. Весь в фарш, ногу придется собирать по кусочкам. Только вот закончили кровь оттирать, все нам тут забрызгал. Кто-то бы сказал не жилец, а у наших врачей руки золотые. Все наши там сейчас. А вы говорите, срочно оперировать. Подождете немного, — и распахнула белую дверь смотровой.
Нике стало стыдно. Отвлекать своим аппендицитом от спасения жизни… А если окажется, что не аппендицит совсем? А она их всех оторвала?
— Где у нас острый живот? — шаркнув белыми тапочками, к ним вошел врач.
У мамы на даче есть такие же тапочки…
— Вот, Виталий Семеныч, — сестра услужливо подскочила.
— Ну, здравствуйте, как вас величать? — доктор нагнулся и заглянул Нике в глаза, словно тестируя ее на слабоумие.
— Ве… Вероника.
— Очень приятно, — он поправил хирургическую шапочку. — Давайте, показывайте, что тут у вас, — откинул простыню и быстрыми движениями фокусника помял живот. — Ну-ну, все, уже не больно. Так… Ну да. Давайте ее на УЗИ, Нина. И готовьте. Литовцев подойдет сейчас. И прокапайте как обычно. Давайте две…
— Что у меня? — испуганно перебила Ника. — Аппендицит?
— Да вы и сами лучше меня знаете. Давайте, Ниночка, через часик возьмем, — кивнул сестре и вышел.
Подскочила еще какая-то женщина, взяла кровь на анализ, и Нику покатили на УЗИ. В маленькой комнатке было темно. Только голубоватый свет монитора. Усатый мужчина молча плюхнул ей на живот холодный гель, все внутренности сжались в комок, по телу прокатилась дрожь. Потом последовал датчик, и Нику едва не выгнуло в мостик от боли.
— Не шевелитесь, мне же надо посмотреть, — проворчал мужчина, надавливая еще сильнее.
Она постаралась не шевелиться изо всех сил, от напряжения даже согнув пальцы ног. Еще секунда, и она будет кричать, никакой мочи нет терпеть… Еще секунда… Но он убрал датчик и бросил на живот пару бумажных салфеток. Как будто их хватило бы на всю эту скользкую жижу.
— И что… там? — прерывисто спросила она, пока ее катили в коридор.
— Аппендицит, похоже на перфоративный. Я все напишу для врача.
И снова коридор.
— Давайте, будем вас раздевать, — медсестра остановила каталку у какой-то двери. — Потихонечку, потихонечку. Так, попочку поднимаем… Эк тебя угораздило!
Ника совсем забыла про дырку на штанах. Она хотела объясниться, но поняла, что унизительнее все равно не будет. Голую, как свежий труп, ее вкатили в ледяную, отделанную глянцевым кафелем комнату. Сестра обтерла ее чем-то мокрым, накрыла простыней, отчего сходство с моргом только усилилось.
Обстановку разбавил анестезиолог Литовцев, забавный дядечка в круглых очках и яркой тюбетейке, появился минут через десять. Сверился с историей болезни, прослушал пульс.
— Аллергия на лекарства есть? Чудесно. Вес? Год рождения? Кушали когда в последний раз? Рвота была? Отличненько. Вот здесь подпишите, — и он протянул какие-то бланки.
— Ставим зонд? — будто бы даже с надеждой спросила сестра, пока Ника пыталась лежа вывести свою красивую подпись.
— Поднимайте так. Верочка же у нас будет умничкой?
— Вероника, — попыталась поправить девушка, но шаги врача уже стихали в коридоре.
— Телефончик давайте, — медсестра протянула руку. — Я вам потом в палату принесу. Не бойтесь, у нас ничего не пропадает. В случае чего кому звонить?
— В случае… чего? — с трудом повторила Ника.
— Ну, мало ли… Да не волнуйтесь, обычные меры предосторожности.
— Там номер мамы есть. Или Лене…
— А вы что, не предупредили никого? — удивилась сестра. — Ладно, звоните давайте.
Попадая мимо цифр, Ника с третьего раза сумела набрать подругу. Гудки, гудки, автоответчик. Ленка, черт тебя дери! Ответь! Еще раз. И еще… Зараза…
— Ну все, я тут тоже ждать не могу, — мужеподобная женщина забрала смартфон и выкатила пациентку за дверь.
Капельница… Другая… Обрывки чужого разговора про школьную ярмарку… Какая-то ругань, лязг…
— Ну что, Верочка, готовы? — появилось из воздуха лицо анестезиолога, и стены куда-то понеслись.
Глава 6
01 мая 05:49
#трудовыебудни
Зацените видео с пандой. Ржака.
Паше удалось прилечь, только когда начало светать. Задернул широкие жалюзи, растянулся на последней свободной тахте. По идее стоило бы расцеловать начальству августейшие ручки за новую мебель в ординаторской. Стильную и зачем-то оранжевую. Черт их знает, эти тенденции дизайна. Все вписалось тютелька в тютельку за исключением самого Паши. По длине эти скамьи-диванчики были рассчитаны на людей раза в полтора короче Исаева. Приходилось просовывать ноги под подлокотниками, и пятки сиротливо болтались в воздухе. Ни на бок лечь, ни раскинуться… Спи, как Ленин. А поясница взывала о пощаде после десятка операций. И отчего он не пошел в анестезиологи, как однокурсник Илья. Сидел бы у изголовья пациента, рубился в телефон и поглядывал на мониторы. Маску пришпандорил, газ пустил — и готово дело. Знай себе развлекай время от времени беседой о тщетности всего сущего. Ну, интубировать иногда… Фигня же. Зато спина целая. А ему, Пашке, с таким-то ростом гнуться над столом. Чертова гордыня. Чертовы байки про коньячные закрома хирургов.
Нет, бухло несут. В доме кастрюлю приткнуть негде. Только с чего-то вдруг пошло поветрие дарить вискарь. Элегантно. А несут не пойми какой, сто раз уже передаренный. Что им, поливаться, что ли?
Паша скрестил руки на груди, плед опять кто-то спер. Повертел немного головой, делая вмятину в подушке поудобнее. Вертеть-то все равно больше нечем. И закемарил. Снилась какая-то каменоломня. Хоть бы во сне девки… Нет, валуны, пыль, щебенка…
— Пал Дмитрич! Пал Дмитрич! — через грохот дробильни пробивался нежный голосок.
Разлепил веки: Танюшка. Виноватая такая… Точно не к добру.
— Сколько я спал? — сонно пробормотал Паша, явственно ощутив собственный запах изо рта.
Надо бы почистить… Сил никаких. Тик-так и хирургическая маска.
— Уже почти восемь, — Таня сочувственно подняла брови. — Может, заглянете к нам в сестринскую, я кофейку налью?
Хорошая сестричка, добрая. Простая, как валенок, с черными налаченными волосами и стрелками на глазах. Одна радость — у них форма, а то рассекала бы в своих леопардовых лосинах… Зато добрая. Жалеет, вон, хотя сама, небось, еще меньше спала.
