Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
Я уже успела встать и сейчас, когда стою перед ним, я кажусь себе слишком… нараспашку…
— Мы уже все обсудили тогда, Макар. Больше нам говорить не о чем.
И выхожу поскорее, чтобы он не успел больше ничего сказать. Не хочу. Не хочу возвращаться к этому.
Глава 10
— Арина, прости, ладно? В последнее время я сам не свой из-за этой проверки, — бормочет Артем за ужином, который к моему приходу сам приготовил.
Одно из прочих положительных качеств Артема — умение признать свою ошибку. Правда, иногда перед этим приходится выслушать достаточное количество того, что в двадцатом веке считалось непредназначенным для женских ушей. О том, что эти же дамы могли крепким словцом заправить за воротник любого джентльмена опустим. Но после каждого подобного вчерашнему выпада, он неизменно становится учтительным, обходительным, замечающим любое негодование партнера идеальным парнем.
Артем жует мой любимый греческий салат, хоть его и воротит от феты, изображая радушие. И хоть такие усердные попытки угодить откровенно кажутся мне заранее провальными Артем при этом выглядит милым. У моего парня раздосадованный виноватый вид, из-за которого мне хочется потрепать его по волосам, а из-за слегка покрасневших от монитора глаза он кажется совсем раздосадованным. Я разделываюсь с куском запеченной курицы и отрезаю себе еще один, нахваливая Лукашинскую пищу.
Мама всегда учила, что мужчин нужно хвалить. Но только за дело! А поскольку приготовление вкусного ужина и извинение я считаю делом, то следую маминому совету. Но тут без ерничества, готовит Артем действительно вкусно.
Когда мы только съехались, то делили все дела по дому. Это потом я с головой ушла в работу, да и у него появились проекты, и мы все чаще пользуемся отделом кулинарии, реже доставкой, а с уборкой справляемся на выходных.
Тема наливает мне сока, как только я опустошаю стакан. От вина я отказалась, поэтому сегодня безалкогольное перемирие.
Злость внутри меня уже не рычит, но глаз не смыкает, оставаясь на чеку. Однако силу этого чувства смягчает факт, что я и сама виновата. Смотрю правде в глаза: я так и не рассказала Артему о реальных рисках проверки для него, о которых мне заявила Горгона. А ведь теперь волнение Лукашина выглядят совершенно по-другому, когда их подтвердило непосредственное начальство. Что же такого он натворил? Теперь дураку понятно, что Артем в чем-то замешан. Только сейчас мы о моей вине. Я промолчала и о Ветрове, с которым теперь вынуждена делить кабинет, и о Воеводине, которого перевели с удаленки в офис.
И пусть причина моему молчанию — очередная ссора с Лукашиным, но это ведь меня не оправдывает, правда? Пора признаться себе, что именно поэтому я осталась у Влада — избегала разговора. Да и сейчас не сказать, что слишком горю желанием поднимать шаткие темы. Хочеться провести хоть один спокойный, тихий без происшествий вечер дома: фильм, я и Артем. Как раньше. А учитывая, что завтра выходные, я смогу расслабиться и не думать о Воеводине, Горгоне, Ветрове…
— Арина, а как дела в офисе? Когда приедет этот ваш проверяющий? — аккуратно спрашивает Тема, но в глазах читаю нетерпение. Слово «ваш» режет слух, словно не Лукашина проверять будут, а всех нас.
— Пока тихо, Тем, — отвечаю с заминкой, — давай не будем говорить о работе.
Он с готовностью кивает, но недовольство видно невооруженным взглядом. Мда, я тоже хороша! Однако, ссоры я сейчас не хочу, а пересказывать слова Мальцевой равно накрутить Тему еще больше. И отчасти я сказала правду: пока ведь действительно тихо. Ветров только начал лопатить документы и никаких вердиктов не озвучивал. Примерно так я себя и успокаиваю.
Мы заканчиваем ужинать, убираем посуду, перекидываемся незначительными фразами, только вот тепла я не чувствую. Проходим в другую комнату, Артем включает какой-то фильм и… Ничего не происходит. Атмосфера между нами не теплеет. Лукашин погружен в свои мысли и слишком далек от совершенной Галь Гадот, которая играет шпионку под прикрытием на плоском экране нашего телевизора. Не знаю почему, но мы оба дожидаемся окончания фильма и только после этого, будто по школьному звонку идем спать.
Утро субботы встречает меня осознанием собственной забывчивости. Мой ноутбук так и остался на столе в кабинете Ветрова. В моем кабинете, который я делю с Ветровым, вот так правильнее. Приставки «наш» я усердно, как вы поняли, избегаю. Делать нечего, так что трачу на сборы двадцать минут своей жизни и подойдя к рабочему месту Артема, стучу указательным пальцем по его плечу, чтобы тот стянул массивные наушники.
— Ты поедешь со мной? — спрашиваю еще раз, потому что совсем не хочу ехать туда одна.
— Я хочу посвятить этот выходной себе, Арина, — говорит прямо, и кивает на экран, где поставлена на паузу игра.
— Да ладно, давай проведем вместе субботу? — еще одна попытка. Надеюсь, я не выгляжу канючащей внимание девушкой.
Артем, вероятно что-то почувствовал, потому что встает и обнимая меня прижимает к себе.
— Мы проведем вместе воскресенье, ладно? Раз тебе все-равно сегодня нужно работать, завтрашний день только наш, — он смотрит мне в глаза так покаянно, словно от моего согласия зависит его жизнь, хоть я знаю что это совершенно не так.
Впервые этим взглядом он смотрел на меня предлагая свидание после унизительной выходки Ветрова. Не сразу, конечно, через время, когда я перестала волком смотреть на окружающих.
«— Я отведу тебя куда захочешь, Арина,» — говорил он, смотря в глаза вот как сейчас.
Так же он предлагал мне второе свидание, потом знакомство с родителями, совместный быт. И всегда этот взгляд казался мне чистым и особенным среди прогнивших враньем людей.
«— Конечно.» — отвечала тогда.
— Конечно, — со вздохом говорю сейчас.
Сажусь в машину и отъезжаю, наслаждаясь тихой музыкой. Пробок нет. Видимо, все, кто собирался на дачу выехали куда раньше двух часов дня. Спасибо тем, кто встает пораньше за то, что мы, совы, не вынуждены торчать в пробках. Хорошо, что обязательных людей больше, чем забывчивых. В сегодняшнюю субботу я забывчива, тогда как в понедельник снова стану обязательной.
Паркуюсь, занимая сразу два места. Все-равно ведь нет никого.
Ветров дал мне второй ключ и сейчас я очень этому рада. Однако, оказывается, мне ключ не требуется. Толкаю приоткрытую дверь и вхожу.
— Ты здесь? — спрашиваю, войдя.
Ветров сидит за столом и перебирает бумаги. На нем темная синяя рубашка, а пиджак покоится на спинке кресла. Его брови слегка нахмурены, а взгляд, предполагаю, цепкий. Уверенности и в юности ему было не занимать. Я всегда знала, что Макар добьется многого, только вот почему вместо руководства отцовской компанией он проверяет аналитиков не понимаю. И даже несмотря на то, что это элитная должность.
Обычно проверки фирм совершают бухгалтерские компании учета и аудита, но мы, бизнес-аналитики, другой случай. Вокруг нас вертятся большие деньги, поэтому Ветров, как знающий законы юрист, здесь. Чтобы приурочить меня к уголовникам. Шутка так себе, но в чем-то это так.
Я все рассматриваю его, сама того не замечая. Прохожусь по идеальной прическе, массивной шее, к ямочке, в которую любила утыкаться… Интересно, как он выглядит в джинсах и простой футболке? Уверена, так же сексуально, как и в классике… Стоп!
— Да, привет Риша, — поднимает голову и его пронзительные голубые глаза сталкиваются с моими, поймав за слишком долгим разглядыванием.
Спешно отворачиваюсь и обойдя стол зачем-то сажусь в кресло вместо того, чтобы просто забрать ноутбук, сунуть его в сумку и уйти. Он еще смотрит на меня, отслеживая каждое движение. Будто бы скучал, но я знаю, что это не так.
Он просто удивлен, что я выжила после того позора. Не рухнула, не сломалась. Тогда ведь все обсуждали как я летела. Чем выше сидишь, тем больнее падать. А забралась Арина Туманова высоко. Подтверждаю крылатую фразу, потому что падала я очень и очень больно. И теперь, раз уж мы оказались в подобных условиях, раз уж встретились, то все, чего я хочу — это утереть моему бывшему нос.
