Музыкальный приворот - Джейн Анна (книги .TXT) 📗
С головой у тебя непорядок.
— Что вы имеете в виду? — повернулась я к любезной бабушке. Вот только если из-за нее Антон на меня обидится — я ей ночью глазок жвачкой залеплю!
— Чего имею, чего имею — сама знаешь, чай, не маленькая. А ты, парень, — обратилась она ко слегка оторопевшему Антону, — лучше у подружки-то спроси, кто ее на машинах зарубежных катает. И чевой она с ними делает?
Я с возмущением уставилась на Фроловну. Чего я с кем, интересно, делаю?
С чувством выполненного долга соседка удалилась в сторону лавочек, на которых уже собралось несколько представителей пенсионного отряда. Вот же дура.
— О чем она говорит? — полюбопытствовал одногруппник.
— С ума она сходит по-тихому. Весна, — притворно вздохнула я и развела руками.
— Но кто тебя катает? Ты… несвободна?
— Свободна, — закусила я губу. — Пойдем, Антон?
— Но у меня есть машина, — несколько упрямо сказал он.
— Ой, давай забудем об этой бабуське. Пошли лучше гулять и веселиться.
— Пошли. Осторожно, здесь лужа, — предупредил он меня.
Мы не успели пройти и десятка шагов по мокрому тротуару, как Антон вдруг остановился, а я, конечно же, едва не врезалась в него.
— Ты чего? — испугалась я, что он все-таки обиделся.
— Я тут хотел… А, вот, — вдруг достал он из кармана что-то маленькое и блестящее, — это тебе.
Я тут же с любопытством уставилась на его ладонь, ожидая, когда он раскроет ее. И заметила, что у него, как и у Кея, красивые руки. Приятные и надежные.
Нет! Кей — вон из моей головы, несчастный аист!
— Это что? — с удивленной улыбкой спросила я.
— Подарок.
Мне давно не дарили подарки молодые люди. Да что тут говорить, только один парень мне и дарил…
— Ух ты, что это?
— Ничего особенного. Но он мне очень понравился, — Антон раскрыл ярко-красную коробочку и вложил мне в руку что-то прохладное и металлическое. Оказалось, это был женский милый брелок — к тонкой цепочке его были прицеплены маленькие яркие вкусности: кусочек торта с миниатюрными ягодками, сердечко, конфеты, шоколадный рогалик. И все это смотрелось настоящим, только уменьшенным в размерах и просто прелестным. Нелли наверняка выпалила бы свою любимую фразу: «кавай», если бы увидела этот брелок. А вот Нинка только бы носик наморщила и заявила, что «такую фигню она не разрешила бы подарить себе, великой».
А мне очень нравится! Я вообще люблю неожиданные сюрпризы и знаки проявления внимания. Жаль, мой телефон теперь не работает. Зато я могу прицепить эту штучку к ключам.
— Как мило, — слегка зарделась я, отворачиваясь, чтобы Антон этого не заметил.
— Нравится?
— Очень! Я прямо сейчас и прицеплю на ключи, — тут же достала я связку, но в результате не смогла присоединить чудесный подарок к кольцу.
— Давай я, — протянул руку мой одногруппник, и я с благодарностью посмотрела на него. Его ловкие пальцы быстро все сделали.
— Спасибо, Антош! Так классно! — завладела я через полминуты своими ключами и прикрепленным к ним ярким брелком со сладостями. Для наглядности потрясла ими в воздухе, словно бы их звон мог убедить парня в моей искренности. Он только улыбался. Красивая у него улыбка, открытая. А Кей все только ухмыляется, как сова, ищущая очередную мышку-норушку, осмеливающуюся тихой ночью вылезти из своей норки. Даже странно, что этот поганец говорит, а не ухает, и вместо носа у него не загнутый вниз хищный клюв.
А вот Антон в противовес блондину похож на плюшевого мишку. Надо обязательно усадить его на лавочку и поэксплуатировать его удобное плечо собственной головушкой. Но не получится — лавки-то все мокрые, и хотя солнце опять выползло, оно не успело просушить покрытое лаком дерево. Значит, мы просто будем гулять.
Не выбирая путь нашего прогулочного маршрута, мы с Антоном просто шли по улице и болтали обо всем. Я все чаще ловила себя на мысли, что с ним все-таки очень удобно и легко. А главное, я ему нравлюсь, и между нами нет никакой коммуникативной стены. Почему раньше мы с этим загадочным парнем не общались, а? Или просто все приходит в свое время?
— Хочешь мороженое? — спросил он, когда мы проходили мимо киоска.
— Не-а.
— Почему? Все девушки любят мороженое, — с недоумением спросил он.
Ага, все. Вот Настя, например, его ненавидит.
— А пить хочешь? — задал новый вопрос Антон.
— Не-а, — так же беззаботно отвечала я, хитро поглядывая на него.
— А что ты хочешь?
Ну вообще-то есть у меня одно неестественное желание — идти с кем-нибудь за руку, как ходят все эти влюбленные парочки, на которых у Нинки аллергия. Но не могу же я тебе об этом сказать?
— Ничего не хочу. Эй, смотри, радуга! Видишь! — вдруг обернулась я, разглядев на высоком небе широкую разноцветную дугу, в которой ярко выделялись семь основных цветов этого мира.
Вообще-то я хотела сообщить это только Антону, но, по-моему, сделала это громко, и это услышала вся площадь, по которой мы шагали. Многие тут же подняли головы вверх, кто-то заулыбался, кто-то перестал хмуриться, а кто-то даже попытался сфотографировать случайную небесную гостью.
— Редко кто смотрит на небо и восхищается им, — очень задумчиво произнес Антон. — Катя, ты правда необычная девушка. А ты знаешь, что радуга — пояс Лады? — спросил он, неотрывно глядя в небо, как будто бы хотел перевести разговор, испугавшись своих слов.
— Ты имеешь в виду славянскую богиню Ладу? — спросила я.
— Да, ее. Однажды Лада заметила на земле прекрасного юношу, и он очень понравился ей. Она развернула свой самоцветный пояс так, что между небом и землей протянулась радуга-дуга, и спустилась по ней к нему. Они уединились в лесу, а, тем временем ее супруг Перун…
— Это который самый главный был, да, в пантеоне? — переспросила я.
— Кажется, да. Громоносный Перун захотел найти Ладу, но в тереме ее не обнаружил, зато заметил в небе ее пояс. Он решил спуститься по поясу вниз и непременно бы увидел свою жену и красавца, но бог любви Лель решил ей помочь и сбросил с небес этот пояс-радугу. Воцарилась тьма.
— И Перун ничего не увидел? — подхватила я.
— Точно. С тех пор Лада часто приходила к юноше по радуге, но делала это лишь с наступлением темноты — чтобы Перун не заметил. Поэтому радуга никогда и не светит ночью.
— Серьезно? — удивилась я, изумленная тем, что Антону, не самому приличному ученику, известны такие факты из славянской мифологии. Нет, надо заняться своим самообразованием…
— Конечно, — подтвердил Антон, не переставая улыбаться. — Увидеть радугу ночью сможет не каждый.
— Ты говоришь так, словно видел ее.
— Нет, я говорю так, потому что хочу, чтобы это кто-нибудь сделал.
И мы пошли дальше.
Наверное, мы кружили по улицам часа три, и мое настроение рядом с Антоном повышалось, как градусы на ртутном градуснике, который нерадивый школьник поднес к нагретой лампочке или батарее, чтобы не ходить в школу, притворившись больным.
С ним было легко и интересно разговаривать — почти как с Нинкой, только он не вставлял ехидные замечания, не обсуждал всех вокруг и не давал мне миллион советов. Странно, но он не говорил плохого о людях, и мне это нравилось.
А потом моя подружка опять все испортила. Умудрилась же! Мы ее встретили. Почти встретили.
Я и Антон, обсуждая какой-то фильм, неторопливо шли по длинной, недавно заасфальтированной дороге около высокого десятиэтажного дома, вдоль которого росло огромное количество высоких деревьев (Ниночка это место в шутку называет лесом).
— А мне очень понравилось, как режиссер… — Я замолкла на полуслове и даже остановилась.
Впереди, спиной к нам, стояла Нинка, но не одна, а в компании с двумя молодыми людьми, в одном из которых я без некоторого труда опознала младшего Нинкиного брата Сергея, а в другом — ее постоянного поклонника Валерия, очень странного парня лет двадцати семи. Этот Валерий приводил в замешательство не только меня, но и даже ко многому равнодушную Журавлика, которая вынуждена была терпеть его признания в любви уже третий год подряд. Кстати, этот парень являлся единственным сыном директора одной известной туристической фирмы, но даже факт его обеспеченности не заставил Нинку проявить к нему хоть сколько-нибудь теплые чувства.
