Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен (библиотека книг .TXT) 📗

Каждый раз.

Господи.

Каждый раз.

Рай.

Как только он оказался полностью погружен в нее, он пробормотал:

— Уверен.

В этот миг Кэди улыбнулась.

Он подтянул ее колено и глубоко вонзился в нее, вбирая в себя вздох Кэди и чувствуя, как он устремляется через член к яйцам.

— Если девочка, то Грейс, — сказал он ей в губы.

— Хорошо, милый.

— Если мальчик, то Дин.

Она вцепилась пальцами ему в волосы, обхватила ногами его бедра, приподнимая собственные, чтобы принять каждый его удар, а другой рукой крепко обнимала его за спину.

— Как скажешь. Можешь назвать их как хочешь.

Он двигался внутри нее быстрее, и поскольку она была такой покладистой, он заявил:

— И кольцо, которое я подарю тебе на день рождения — не подарок на день рождения. Это подарок на помолвку.

Это вызвало еще один вздох, и не только потому, что на последнем слове он резко вошел.

— Хо... рошо, — выдавила она между двумя толчками.

— Да— – настаивал он.

— Все, что хочешь, — выдохнула она, пытаясь поцеловать его в губы.

Он удержался, заметив:

— Создав прецедент, чтобы получить то, что хочу, — он скользнул внутрь и начал вращать бедрами, — я даю тебе то, чего хочешь ты.

Она впилась ногтями ему в спину, а его бедра в ответ сжались.

— Перестань меня раздражать, — предупредила она.

— Ты любишь, когда я тебя раздражаю, — ответил он.

— И это тоже раздражает.

Он улыбнулся.

Он почувствовал, как улыбка исчезает, увидев, что пламя в ее глазах стали еще горячее, но ничто не могло сжечь любовь, сиявшую из них.

— Грейс, — прошептал он.

Она прижалась губами к его губам и прошептала в ответ:

— Дин.

Он склонил голову и скользнул языком ей в рот.

Через несколько минут Кэди сжалась вокруг него и застонала ему в горло.

Через несколько минут после этого Курт глубоко погрузился в нее и застонал.

В ту ночь Дин не был зачат.

Он был зачат две ночи спустя, в постели Кэди на маяке.

На день ее рождения.

Когда это случилось, у Кэди на шее был бриллиант.

И еще один на левом пальце.

Кроме этого, на них с Куртом вообще ничего не было.

Через две недели после этого Курт и Джейни перевезли вещи Кэди в свой дом.

Точнее Курт, Джейк, Микки и Джуниор перевезли вещи Кэди в дом Курта.

Дело в том, что Кэди оделась феей-крестной, Джейни — русалкой, Джози — кинозвездой, Эми — Белоснежкой, Алисса — распутной греческой богиней, и даже на Полночи была накидка Супергерл.

Так что никакой помощи от них ждать не стоило.

Глава 28

Ни единая гребаная вещь

Кэди

Наши дни...

СТРАННО, КОГДА Я ВЪЕХАЛА В ГАРАЖ, припарковалась, вошла в дом и повернулась в сторону кухни, Курта там не было, и он не вышел, чтобы меня поприветствовать.

Если он был дома, а я откуда-то приезжала, то так происходило всегда.

Обычно, когда он приходил домой, я готовила ему на кухне ужин. Последние две недели, что мы жили вместе, Курт снова и снова повторял, что я не должна этого делать.

Он перестал повторять, когда я, наконец, убедила его, что прекрасно понимаю, что не должна, но я хочу.

И вообще, когда Джейни жила у нас, я забирала ее из детского сада, и она помогала мне, что стало моей излюбленной частью ее пребывания в доме.

Конечно, за исключением тех случаев, когда она спала в своей постели, а мы с Куртом — в своей.

Но тем вечером в «Доме красоты Мод» у нас с Алиссой, Джози и Эми был вечер маникюра и педикюра, а затем выпивка и ужин.

Может, он не вышел меня встретить, потому что не ожидал, что я вернусь домой так рано.

Я вернулась рано из-за необычной погоды.

Стоял март, но у нас было необычно жарко.

Жарко так, что за последние два дня температура поднялась выше десяти градусов, — и в штате Мэн это считалось жарой, — а значит, снег быстро таял. Что еще хуже, по дороге домой разразилась гроза. По прогнозу погоды холодный фронт готовился врезаться в теплый, и возникали опасения, что дождь превратится в мокрый снег или град, а когда мокрый снег ляжет, он, в свою очередь, превратится в ледяную корку.

Когда по дому прокатился очередной раскат грома, я подняла глаза к потолку, думая, что именно там мог находиться Курт. Если и существовала вероятность того, что дороги превратятся в месиво, то я знала, моя безопасность зависит от меня. Люди глупо рискуют в непогоду, и большая часть работы Курта была связана с людьми, совершающими глупые поступки.

Тем не менее, обычно он предупреждал меня, что ему нужно уехать.

Я повесила куртку на крючок у двери, прошла на кухню и вытащила из сумочки телефон, прежде чем бросить ее на островок.

Я проверила, нет ли пропущенных звонков или сообщений от Курта.

Ничего.

— Курт! — крикнула я, бросая телефон на сумочку.

— В спальне! — услышала я.

— Странно, — пробормотала я и двинулась в прихожую, вверх по лестнице и в спальню.

Как обычно, в доме повсюду горел свет, хоть Джейни и не было.

Включая спальню, хотя в открытой двери ванной света не было.

И Курта нигде не было видно.

— Курт! — снова позвала я.

— Здесь, — услышала я низкий голос, доносящийся из гардеробной.

Очень странно.

Гардероб у нас был небольшой, Курт сделал его исключительно функциональным, но симпатичным, однако, не до такой степени, чтобы размещать его фотографии в каком-нибудь журнале, потому что это просто не в стиле Курта.

Или моем.

Но он был все же лучше того, что у меня был на маяке (точнее, его почти не было), и поскольку ни я, ни Курт не испытывали страсти к шопингу, нас все устраивало.

Я двинулась к гардеробной, но в дверном проеме остановилась как вкопанная.

— Что происходит? — прошептала я.

Я глядела на Курта в углу гардеробной, лежащего на боку среди мешанины его ботинок и кроссовок, он обнимал своим длинным телом Полночь, дрожащую до такой степени, что я задалась вопросом, не в шоке ли она.

— Грянул гром, и она, очертя голову, рванула сюда, — ответил Курт, не двигаясь с места, обнял нашу собаку и погладил ее с головы, уткнувшейся в плечо Курта, до хвоста. — На самом деле ей уже лучше. Она стонала, Кэди, и, черт возьми, это был самый отвратительный звук, который я когда-либо слышал. Я не могу ее бросить. Если я хотя бы пошевелюсь, она снова начнет издавать этот звук.

Я подошла к ним, опустилась на колени и мгновенно свернулась вокруг Полночи, переплетаясь с Куртом, и тут я всем телом ощутила ее дрожь.

Пока Курт ее гладил, я обняла ее одной рукой и крепко прижала к себе.

— Судя по твоей реакции, раньше ты такого не видела, — заметил Курт.

Я отрицательно замотала головой.

Я увидела, как выражение его лица сменилось с озабоченного на такое, что, не знай я его, оно бы меня испугало.

— Что бы эти ублюдки с ней ни сделали, они хорошенько постарались.

— Может, вызвать ветеринара? — спросила я.

Я поняла, насколько все плохо, когда он тут же ответил:

— Я ждал, когда ты вернешься домой. Все настолько плохо, что я не мог ее оставить, даже если телефон лежит на чертовой тумбочке. Но я также не думаю, что мы должны дожидаться, пока пройдет буря. Ей нужно успокоительное.

Я молча кивнула.

— Хочешь, чтобы я позвонила или чтобы осталась с ней?

— Я побуду с ней. Позвони ты.

Снова кивнув, я наклонила голову, уткнулась лицом в ее шерсть и прошептала:

— Мы позаботимся о тебе.

Она не пошевелилась, просто продолжала прижиматься к Курту, дрожа всем телом.

Сжав ее напоследок, я осторожно отодвинулась, поднялась на ноги и как можно спокойнее вышла из гардеробной.

Только добравшись до двери спальни, я побежала.

Я позвонил ветеринару, объяснила ситуацию, сказала ей, что мы никак не можем привезти собаку в бурю, попросила ее приехать на дом, и, должно быть, голос у меня был очень испуганный, потому что она согласилась. Пока мы ждали прибытия ветеринара, я оставалась с Куртом и Полночью, держа телефон при себе.