Прощаю и люблю - Берристер Инга (электронная книга .TXT) 📗
Что тогда? Тогда она нашла бы благовидный предлог не прийти на собрание? Но, с другой стороны, откуда ему знать, что она старается его избегать? После того, как Герри спас ее от Седрика, он, вероятно, даже считает, что она у него в долгу. И, возможно, в каком-то смысле он прав.
Интуиция подсказывала Шерон, что Седрик Уэбстер перестанет ее преследовать, если поймет, что ему предстоит иметь дело не с напуганной женщиной, а с уверенным в себе мужчиной. Этот Седрик — просто ходячее олицетворение всех мыслимых и немыслимых мужских недостатков, устало подумала Шерон, занимая свое место за большим столом, вокруг которого собрались члены комитета.
— Во сколько он обещал быть? — спросил кто-то у председательствующей.
— Полагаю, мистер Салливан захочет дождаться, чтобы собрались все члены комитета. — Аманда посмотрела на часы. — Сейчас без четверти девять, вероятно, он прибудет с минуты на минуту.
Словно только и дожидаясь этих слов, кто-то решительно постучал в дверь и открыл ее. Шерон уже предупредили о приходе Герри, поэтому ей не следовало удивляться, и уж тем более сердце ее не должно было забиться как пойманная птица, но тем не менее оно забилось. Она досадовала на себя, однако ничего не могла поделать. При появлении Герри Шерон нарочно ограничилась легким кивком головы, предоставив Аманде Хиллс встречать и приветствовать гостя.
Герри принес свернутые в рулон бумаги — вероятно, пресловутые планы.
Шерон догадывалась, что Аманда Хиллс, дама старых правил и строго придерживающаяся формальностей, обязательно захочет представить Герри каждому члену комитета. Случайно ли или пытаясь таким образом выразить Шерон порицание за опоздание, но ее представили Герри последней. Прежде чем девушка успела открыть рот, Герри тепло улыбнулся и объявил во всеуслышание: — А с Шерон я уже знаком. Как только все расселись по местам, соседки засыпали Шерон вопросами:
— Так вы его знаете? Как вы познакомились? Не знаете, женат ли он?
— Какой красавец.
Герри развернул на столешнице скатанный в рулон план реконструкции дома. Чтобы разглядеть все в деталях, члены комитета встали со своих мест и сгрудились над столом. Герри стал рассказывать и показывать, какие архитектурные особенности будут сохранены, даже если это вызовет определенные неудобства и повлияет на стоимость проекта. Шерон слушала Герри, но думала не столько о смысле его слов, столько о том, какой приятный у него голос.
— Шерон, вам же, наверное, ничего не видно, идите сюда, — прошептал Дик Пикеринг. Холостяк и ровесник отца Шерон, Дик жил с матерью, пока та не умерла три года назад. Одна из подруг однажды со смехом сказала Шерон, что бедняга в нее влюблен и что ей нужно поостеречься, если она не хочет занять в жизни Дика место его мамочки. Шерон тогда не поддержала шутку. Дик ей нравился, и она немного жалела его. Но в каждой шутке есть доля правды, и, даже сочувствуя его одиночеству, Шерон с тех пор старалась держаться от Дика на расстоянии и тщательно следила за тем, чтобы не создать у него ложных иллюзий. Она старалась дать понять Дику, что испытывает к нему симпатию и уважение, но он относится к поколению ее родителей и в их отношениях не может быть ничего романтического.
Шепот Дика привлек к ним внимание Герри. Шерон покраснела, смущенная не столько тем, что она действительно не всматривалась в чертежи и ее поймали с поличным, сколько взглядом Герри.
— Ничего страшного. — Герри улыбнулся. — Мы с Шерон уже договорились, что я ознакомлю ее с нашими планами. По правде сказать, это и навело меня на мысль прийти сегодня на собрание вашего комитета и познакомиться со всеми сразу. Шерон так убедительно рассказывала мне о вашей тревоге за судьбу старых зданий, что я решил встретиться с вами лично и заверить, что, по крайней мере, за дом, который купил я, вы можете не беспокоиться.
Шерон рассердилась. Как он смеет намекать, что между ними существуют гораздо более близкие отношения, чем есть на самом деле! Можно представить, как уцепятся за этот намек городские сплетницы, какую историю раздуют из этой в общем-то ничтожной крупицы информации, какими немыслимыми подробностями обрастет правда. Шерон стиснула зубы. Будь у нее возможность она с удовольствием залепила бы Герри пощечину.
— Говорят, для сборки двигателей требуются определенные строго постоянные условия температуры и влажности, значит, вам придется буквально выпотрошить здание и установить современную систему вентиляции? — спросила Шерон.
— Когда речь идет о производстве, так и есть, — спокойно ответил Герри. — Но наша фирма не выпускает двигатели, а разрабатывает их, это уже совсем другое дело. Дом, который я купил, идеально подходит для наших целей и без серьезной переделки.
Шерон, к своему ужасу, почувствовала, что снова краснеет. Он выставил ее полной идиоткой!
Словно прочитав ее мысли, Герри добавил:
— Должен признать, ваши опасения обоснованны. Одно из соображений, которыми я руководствовался, покупая именно этот дом, было как раз преодоление проблем, связанных с размещением современного оборудования в старом здании.
— Тогда почему вы не хотите разместить свою фирму в современном здании, специально для этой цели построенном?
На беду Шерон, Герри улыбнулся, и она почувствовала, что тоже поддается его обаянию. Строго приказав себе не размякать, она уставилась в пространство чуть повыше плеча Герри. Зря я завела этот разговор, но раз уж завела, ничего не поделаешь, придется держаться до последнего, подумала она.
— Инженеры, знаете ли, тоже люди, — сухо заметил Герри. — Им небезразлично, в какой среде обитать. А то, что они все, поголовно сторонники минимализма и якобы предпочитают жить, есть, спать, работать в холодной и безжизненной искусственной среде, так это миф, созданный некоторыми журналистами и растиражированный иллюстрированными изданиями по дизайну интерьера. Можно, конечно, допустить, что некоторым нравятся ослепительно-белые комнаты, стерильную белизну которых нарушают только пара-тройка черных предметов мебели, страшно неудобных на вид, но зато модных, однако, подозреваю, что большинству моих работников не понравится, если я предложу им что-то в этом роде. Скажу больше, моя секретарша предупредила, что если в здании обнаружится хотя бы одно черное кожаное кресло или диван, то она подговорит персонал на забастовку.
Все засмеялись, и возникшее было напряжение, спало.
Да, подумала Шерон, в искусстве манипулировать людьми Герри Салливану нет равных. Он без труда заставит любого члена комитета есть у него с ладони. Еще полчаса ловкого жонглирования словами, и они будут восхвалять его, передового бизнесмена, идущего в авангарде борьбы за сохранение памятников архитектуры. Чего доброго решат наградить его за особые заслуги. Но меня-то так легко не одурачить. Я прекрасно знаю, какого рода проектами занимается Седрик Уэбстер.
Шерон нахмурилась и с вызовом вздернула подбородок.
— Мистер Салливан, — начала она холодно, — вы заявляете, что озабочены сохранением индивидуальности здания, однако подрядчик, с которым вы подписали контракт, известен своими взглядами: он убежден, что любое строение, которому больше десяти лет, следует сравнять с землей.
Со всех сторон послышались удивленные возгласы. Шерон знала, в чем дело: какого бы низкого мнения ни был каждый из присутствующих о Седрике Уэбстере и о его деяниях, что бы они ни говорили о нем между собой приглушенным шепотом, высказать свое мнение вслух, да еще перед человеком со стороны, приезжим, считалось недопустимым. Все-таки Седрик — местный, один из них.
— Я рад, что вы подняли этот вопрос, — ответил Герри тихо, но с такой уверенностью, что заставил замолчать не только зашептавшихся членов комитета, но и Шерон, которая высказала далеко не все.
Оторопев от неожиданности, она молча воззрилась на Герри, и он воспользовался ее замешательством, чтобы продолжить:
— Фактически я уже подписал договор с другим подрядчиком, чей подход… скажем так, более соответствует моим собственным взглядам, чем подход мистера Уэбстера.
