Соблазни меня - Уоррен Нэнси (книга регистрации .txt) 📗
— А он так и сказал, что хочет сойтись? — на всякий случай уточнила она, чтобы убедиться, что у Джиллиан не одно из сладких кокаиновых видений.
Именно кокаин когда-то свел Джиллиан с Эриком. Он же стал причиной их расставания: Эрик, в конце концов сумел завязать, а Джиллиан даже не пыталась.
Алекс натянула черные леггинсы, в которых обычно занималась йогой, и с наслаждением растопырила пальцы босых ног, весь день, как сельди в бочке, зажатые в узком мыске модельных туфель. Чтобы сдернуть блузку, пришлось положить трубку на постель. Словно по заказу, оттуда понеслись звуки.
— Что-что? — спросила Алекс, хватая трубку.
— Я совсем растерялась! — объявила Джиллиан, шмыгая. — Не умею жить одна… не то что ты. Ты такая сильная!
Между прочим, быть сильной надоедает. А подставлять плечо надоедает и вовсе до чертиков.
— Так в чем же дело? Прими Эрика с распростертыми объятиями.
— Что, так сразу? Нет, я не могу. Не хочешь как-нибудь встретиться… в кино или еще где-нибудь?
Внезапно Алекс живо припомнила Джиллиан, когда та была старшеклассницей, перед тем как сбежала в Лос-Анджелес. Хорошенькая, беззаботная. Запросто могла окрутить любого парня своим роскошным телом и глазами взбалмошной девчонки. И не только могла, но и окручивала.
Только с Томом Перкинсом нашла коса на камень — одно из неудавшихся полудетских увлечений, от которых рассудительные мужчины шарахаются, а Том всегда обладал рассудительностью. Он, единственный из всех, отверг авансы Джиллиан. Алекс успела подзабыть давнюю историю, которая всплыла, конечно, потому, что в этот день пришлось общаться сразу и с Томом, и с сестрой.
После неудачи с Томом Джиллиан сбежала из дому. В прощальной записке говорилось, что она «уходит навстречу славе». А встретилась с наркотиками.
Правда, как следствие, и с Эриком.
— Слушай, Джилл, выпей чаю и приведи себя в порядок. Разумеется, я пойду с тобой в кино или куда ты там надумаешь, но не на этой неделе, потому что безумно устала. Как насчет следующей? — спросила Алекс, почти уверенная, что наутро сестра не будет помнить из разговора ни слова.
Бедная, бедная Джиллиан. Внушает только два чувства: или ее хочется придушить, или пожалеть. В молодости Алекс завидовала своей эффектной, сексуальной, самоуверенной, раскованной сестрице. Как все изменилось! Она сама давно уже переросла все комплексы и стала теперь для многих объектом зависти. Наоборот, Джиллиан на жизненной дороге ухитрилась растерять все, что имела. От раскованности к зависимости.
Бедная, бедная Джиллиан.
— Можно, я приеду, Алекс? Прямо сейчас? Нам нужно поговорить.
Правильно, нужно. И кое-что подписать, чтобы она смогла выставить дедушкин дом на продажу. Но только не сегодня. Сегодня ей просто не потянуть.
— В другой раз, Джилл. Я едва держусь на ногах. Денек выдался тот еще! Давай договоримся на завтра.
— Хорошо, — согласилась сестра после долгой паузы, в которую сумела вместить обиду, раскаяние, растерянность и отчаяние.
Поистине в Джиллиан погибла великая трагическая актриса.
Через пару минут Алекс снова взялась за телефон. Пять часов еще не пробило, и Реана, конечно, находилась на своем рабочем месте.
— Это Алекс. Слушай, Том все еще там? Скажи, пусть выберет минутку и позвонит мне.
— Не думаю, что у него найдется минутка. Он ведь, знаешь ли, занят расследованием убийства! — сообщила диспетчер тоном журналиста, раскопавшего сочный компромат.
— Понимаю. И все же хотелось бы с ним поговорить об очень важном деле. Запиши номер мобильного, пусть звонит в любое время.
Исполнив свой гражданский долг, Алекс немного позанималась йогой в надежде, что на душу снизойдут мир и покой. Разумеется, ничего подобного не произошло.
Квартира казалась все более тесной и душной — начинался приступ клаустрофобии. Нужно срочно что-то предпринять. В большом городе есть тысячи мест, где шумно, весело, где можно затеряться в толпе. В Свифт-каренте в отсутствие других развлечений Алекс позвонила Мирне из отдела по доставке книг, отменила назначенную на завтра встречу и вынуждена была четверть часа поддерживать разговор про убийство.
Когда она закончила говорить, заняться стало совсем уж нечем. Мысль о горячей ванне с ароматическими маслами потеряла свою привлекательность, да и как-то не верилось, что она поможет расслабиться. Немного послушав музыку, Алекс совсем заскучала и решила навести порядок в шкафу, однако, сунувшись туда, обнаружила, что все и без того в безупречном порядке после уборки двухнедельной давности.
Тогда она поплелась на кухню. После обильного обеда есть не хотелось, но она все же налила себе молока, вымыла яблоко и принялась аккуратно снимать кожуру одной длинной лентой. Разрезала на четвертинки. Уложила на тарелку изящно, как в дорогом ресторане. Прикинув, что на полноценный полдник одно яблоко не тянет, добавила четыре тонких ломтика сыра и намазала маслом ломоть черного хлеба. Ну вот, подумала она с удовлетворением, теперь порядок. Как в рекламе здоровой пищи: немного, но все основные пищевые группы включены.
Она съела свой полдник за кухонным столом, но на красивой льняной салфетке, вилкой и ножом, свято веря, что одинокая женщина не должна распускаться. Сообразив, что как раз идут новости, включила маленький телевизор.
Как и следовало ожидать, гвоздем программы явилось убийство. Том Перкинс, солидный и бесстрастный, сделал заявление для прессы, то есть констатировал факт, что утром в городской библиотеке действительно найден убитый человек, чью личность еще предстоит установить. Следствие ведется. Комментировать преступление он отказался и не сообщил никаких деталей, в том числе кто обнаружил тело, за что Алекс испытала к нему благодарность.
Полторы минуты ушло на то, чтобы убрать со стола. Уборка успокаивала. Казалось бы, простое занятие вносило элемент порядка в полнейший хаос дня. Кардамон и корица ухитрились поменяться местами. Алекс вернула их туда, где им, судя по названиям, полагалось находиться на стойке для специй, и заварила ромашковый чай — веками опробованное средство от нервных срывов.
Что теперь? Она посмотрела на стопку детских книг, которые намеревалась прочесть, чтобы потом отнести к соответствующим разделам. Нет, для такого занятия нужно сосредоточиться. Чай, кстати, не сработал, хотя обычно творил чудеса. Упорядочить можно все, кроме сознания. Мысли блуждали как попало, от Джиллиан к убитому, от убитого к Дункану Форбсу. Сказать по правде, от него они никогда не удалялись.
Поцелуй. Горячий, чувственный. Она ответила тогда со всем пылом женщины, изголодавшейся по мужчине.
К сожалению, на рубашке у него она заметила кровь.
Алекс вскочила, расплескав ромашковый чай, лучшее средство от нервного срыва. Махнула рукой на беспорядок. Надо сменить обстановку!
Еще не захлопнув сумочку, она уже знала, куда направится, — в дедушкин дом. Возможно, она приняла не самое лучшее решение, но ею двигала инстинктивная жажда укрыться в родном гнезде, в единственном настоящем доме, который она когда-либо знала.
Дедушка умер в самый разгар работы над мемуарами. Алекс ему охотно помогала. Так как оба терпеть не могли писанину, она пользовалась диктофоном. С ним дело двигалось быстро, и работу удалось довести почти до конца. Единственным пробелом остались последние пять лет. Алекс зашмыгала носом, но вспомнила Джиллиан и вытерла слезы. Если она хочет, чтобы дедушкины мемуары увидели свет, работу надо закончить. Их издание будет лучше всякого надгробного памятника. Конечно, книга вряд ли займет место в «горячей десятке» или получит приз читательской симпатии (в конце концов, речь в ней идет о жизни обычного среднего человека), но Алекс решила, что подарит экземпляр городскому архиву, и не важно, понравится это городу или не понравится. Она внесет ее во все библиотечные каталоги. Фрэнклин Форрест не будет забыт.
Она уже давно хотела забрать материалы домой, но они продолжали лежать в дедушкином доме под тем предлогом, что там и кабинет попросторнее, и стол побольше, а наделе — просто потому, что там оставалось что-то от дедушкиной личности. Да и как же иначе? Он жил там много лет, с того самого времени, как после войны вернулся в Штаты и женился.
