Измена. Боль моего сердца (СИ) - Янова Екатерина (полные книги .txt, .fb2) 📗
– Спасибо, что вернул мне её… – шепчу тому, кто свыше решает наши судьбы.
Глава 15.
Когда я попадаю в больницу, на меня снова набрасывается дикая тоска от этих унылых стен и запахов, и плита на грудь как будто возвращается снова. Но я стараюсь не поддаваться унынию, крепко держась за мысль, что у Маши есть положительная динамика, а значит, она будет жить.
Доктор ещё раз долго объясняет мне процессы, происходящие в организме жены. Что-то про мозг, который пострадал от кислородного голодания во время остановки сердца, и про последствия, которые сейчас сложно предсказать. Всё возможное врачи делают, и теперь остаётся только ждать.
Уговариваю врача пустить меня к Маше.
– Хорошо, – вздыхает он. – Сейчас уже можно, пойдёмте.
Заводит меня в ту же палату, но уже не оставляет за стеклом, а разрешает приблизиться к кровати жены.
Замираю в шаге от неё.
– Побудьте с ней, – тактично кивает доктор, уходит, оставляя приоткрытой дверь.
А я еле дышу. Машка такая худенькая, белее простыни, и кажется, жизни в ней совсем не осталось. Вина и страх снова сжимают сердце.
Тихонечко присаживаюсь рядом. Прикоснуться боюсь. Кажется, любое прикосновение будет моей хрупкой девочке слишком болезненно. А потому аккуратно, невесомо убираю прядку пшеничных волос со лба.
– Машенька, – прижимаюсь лбом к её плечу. – Маша, прости меня за всё, пожалуйста.
Беру её безвольную руку, прижимаю к губам. Закрываю глаза, пытаясь сквозь навязчивый запах лекарств уловить её неповторимый родной аромат. Раскрываю её ладонь, прижимаю к щеке. Её пальчики такие холодные. Грею их своим дыханием, мысленно уговаривая вернуться ко мне.
– Машенька, – шепчу я, – спасибо тебе за сына. Я не понимал и не думал о нём, но… Теперь я вижу, какое это чудо. Держись, моя хорошая, ты ему очень нужна. Нам нужна. Он крошечный, но сильный. Красивый.
Рассказываю Машке всё, что запомнил о малыше, о том, что сегодня буду собирать кроватку для сыночка, а ещё…
– Я не знаю, как его назвать, – грустно улыбаюсь. – Мы ведь это не обсуждали, но я уверен, ты уже придумала какое-то особенное имя для него. И ты должна назвать нашего малыша сама. Он ждёт тебя, Маша. Пожалуйста, приходи в себя, ты нам всем очень нужна.
Пальчики её на секунду вздрагивают.
– Маш! – тут же подскакиваю я. – Ты меня слышишь?
В этот момент возвращается врач.
– Она пожала мне руку, – взволнованно сообщаю я.
– Это хорошо, – кивает доктор.
Подходит, поднимает веко жены, светит фонариком. Делает это не слишком аккуратно и мне хочется дать ему по рукам, чтобы Маше не было больно.
– Ждём, – кивает врач. – И надеемся на лучшее. Пойдёмте.
После Маши захожу ещё раз к сыну. На этот раз он спит. Но я всё равно долго смотрю на него и не могу оторваться.
А вечером, как и обещал, ко мне приходит Гордей. Я к этому моменту уже успеваю разгрести все пакеты и коробки, которые доставили из магазина, разложить в шкафу детские вещички.
– Ты вовремя, – показываю другу на разложенные по комнате детали кроватки. – Я что-то ума не могу дать этому всему. Инструкцию точно китайцы писали.
– Не переживай, разберёмся, – хлопает меня по плечу Гордей. – Но сначала я хотел поговорить о другом. У меня есть новости про Наталью…
– Слушаю! – хмуро смотрю на друга.
Одно упоминание об этой суке, и в душе шевелятся мерзкие ощущения, замешанные на ярости и чувстве вины перед Машкой.
– Короче, походу на ней сработала мгновенная карма, – недобро усмехается Гордей. – Хотя, как мгновенная… Грешила Наталья давно и упорно, но в последние недели вообще берега потеряла.
– И что с ней?
– Пьяная за рулём она влетела в аварию. По её вине пострадали несколько человек, одна женщина в тяжёлом состоянии, у ребёнка серьёзный перелом, и отец мальчика рвёт и мечет, желая наказать виновную дуру. Непростой чувак, замять не даст, да и возможностей у Наташки нет. Она звонила мне, умоляла помочь. Но… как ты понимаешь, я могу ей только посочувствовать и то, очень неискренне, – кривится он.
– И что ей грозит? – цежу сквозь зубы.
– Это будет суд решать. Сейчас она под подпиской о невыезде. Но в любом случае, ей придётся выплачивать огромную компенсацию пострадавшим, плюс ущерб за битые в аварии тачки. Свою машину она угробила, её теперь только на металлолом, остаётся квартира, которую я ей оставил. Пусть продаёт. А дальше будет жить с бомжами, ну или поедет на гособеспечение в места не столь отдалённые. Вот так, – разводит Гордей руками. – Так что тебе даже мстить ей не нужно, она всё сделала сама, своими руками.
– Ты знаешь, – зажмуриваюсь, – хотел бы я сказать, что мне от этого легче, но на самом деле – ни хрена. Машке это уже никак не поможет. А Натаха… Едва ли до неё дойдёт что-то. Такие не меняются.
– Знаешь, Свят, – смотрит на меня задумчиво друг, – Наташка, конечно, та ещё сука, и её судьба наказала. Но я думаю, что всё происходящее с Машей – это уже твоя карма. Вывезешь – искупишь свою вину, ну а если нет…, – разводит руками.
– Вывезу, – вздыхаю тяжело. – Правда, не знаю как насчёт Вселенной, а вот Машка меня едва ли простит.
– И что ты, готов заранее сдаться?
– Нет, конечно.
– Ну вот и не сдавайся. Делай, что должен, а дальше будь что будет. Покажи Маше, что на тебя можно положиться, а дальше… ей решать. Она тебя любит, а это важно. Теперь у вас ещё и ребёнок, а он здорово объединяет, если ты, конечно, опять не облажаешься.
– Тут ты прав. Я буду очень стараться. Сделаю для них всё, что смогу. И хватит сидеть, давай приниматься за работу. Нужно сегодня всё закончить. Завтра тёща приезжает. Это тоже будет для меня испытанием.
– Она в курсе всего? – прищуривается друг.
– Нет. И пока посвящать её в наши проблемы я не планирую.
Собираем кроватку. Не всё получается с первого раза, но в итоге мы осиливаем эту непростую конструкцию. Вот только на картинке кроватка была с балдахином. И эти кружавчики я точно видел в упаковке. А вот с ними возникает нерешаемая проблема. Как только мы не лепим эти долбанные оборки, ничего не выходит.
Уже собираюсь психануть окончательно, но тут раздаётся звонок в дверь.
– Кто это? – хмурюсь.
– Это Аня приехала, – расплывается в улыбке Гордей. – Я ей дал твой адрес.
Аня приносит пиццу и тут же озаряет нас своим хорошим настроением.
– Ой, как красиво, – замирает над белоснежной кроваткой. – А балдахин почему не повесили?
– Не смогли, – пожимаю плечами.
– Так это же легко. Смотрите. Вот это нужно продеть вот сюда, а это прикрутить сюда.
Пара движений, немного возни и вот всё готово. Видимо, эти штуки специально заточены под женский мозг.
– Ой, теперь вообще прелесть, – складывает руки перед собой Аня.
– Малышечка, а давай тоже малыша заделаем, а? – обнимает её со спины Гордей.
– Нет! – отрезает категорично Аня. – Мы ещё свадьбу даже не сыграли.
– Кстати, – щёлкает пальцами друг. – Свадьба! Мы тебя приглашаем, Свят.
– Спасибо, – выдавливаю улыбку.
Рад за них, но больно от мысли, что Маши не будет со мной. Какое мне может быть веселье?
Кажется, Гордей всё понимает.
– Не кисни, – хлопает по плечу. – Свадьба у нас через месяц. Уверен, Маша к этому времени уже поправится. Так что придёте вместе.
– Спасибо.
Попробую хотя бы помечтать об этом, вдруг поможет?
Глава 16.
Я долго плавала в какой-то липкой непроглядной темноте, смутно слышала голоса врачей, меня разрывало от нестерпимой боли и хотелось одного – поскорее остановить эти мучения.
И желанное облегчение вдруг наступило – меня как будто вытолкнуло из тела, и я оказалась невесомой пушинкой.
Я поняла, что могу парить в воздухе… Оглянулась – увидела врачей и… своё тело. Оно было похоже на поломанную птицу. Странно… я посмотрела на свои руки и ноги, которыми я могла легко болтать в воздухе. Вот же я, а кто тогда там, на столе?
