Долина забвения - Тан Эми (библиотека электронных книг TXT) 📗
Я онемела, живо представив эту картину.
— Другая женщина рассказывала эту историю немного не так. Она говорила, что они кричали друг на друга и глаза у Изумруд казались безумными. Она что-то крикнула ему в последний раз, отпустила ветку и позволила течению унести себя. Эта женщина сказала, что у Вековечного было выражение лица, как у рыбака, только что поймавшего и упустившего крупную рыбу. Тело Изумруд, распластанное на большом валуне, нашли на следующий день в миле от того места. Но течение было таким сильным, что ее не могли достать до наступления лета, когда уровень воды в реке спал. Люди говорили, что, как бы это ни произошло, Вековечного нельзя винить в ее смерти. В конце концов, это же она сбежала из дома. Она сама вошла в воду. Но если вы спросите меня — я считаю, что это она отпустила ветку. Это было в ее духе. Она была такая же, как ты.
У меня перехватило горло.
— Ты говорила, что была еще одна наложница. Она тоже погибла?
— Именно о ней я и хотела тебе рассказать. Обаяние появилась тут позже меня и покинула этот дом до того, как ты приехала. Она жила в твоей комнате.
Я надеялась, что эта женщина не умерла ужасной смертью.
— Мы с ней стали близки, как сестры, и делились откровениями о нашей ненависти к Вековечному. Мы строили планы побега. У нее были здоровые, крепкие ноги, в отличие от моих. Она подозревала, что каждый раз, когда Вековечный говорит, что отправляется на лесопилку, он на самом деле поднимается на Небесную гору. Однажды рано утром она затаилась у места, с которого начиналась скрытая за кустами тропа, и увидела, как он торопливо шел именно по ней. Когда он вернулся домой, она напоила его вином, добавив в него несколько капель опиума, и изнурила его жарким сексом. После того как он крепко заснул и захрапел, она проверила карманы его штанов, которые он надевал в путешествие. Обаяние вытащила оттуда небольшой кожаный конверт, в котором лежал лист бумаги, сложенный в пять раз. Это оказалось стихотворение о красотах Небесной горы. Оно описывало дерево с ветвью, изогнутой, словно человеческая рука, камень в форме черепахи — приметные знаки, включая камни на дороге, через которые мог перебраться только пеший человек, но не всадник. Там были также слова: влево, вправо, прямо, вверх, вниз, третий, второй. Она поняла, что держит в руках инструкцию, как попасть на вершину горы, к Руке Будды.
Сердце мое воспарило. Это давало шанс на побег.
— Скопировала ли ты ответы?
— Дай мне договорить. Она не хотела, чтобы Вековечный знал, каким именно способом она сбежала. Перед тем как уйти, Обаяние разорвала свой жакет с парой штанов, показала их мне и сказала: «Пусть он думает, что я последовала за Изумруд в водяную могилу». Она обещала мне прислать весточку, если доберется до безопасного места. Обаяние ушла той же ночью, после того как снова опоила Вековечного вином с опиумом и вымотала сексом. Она забрала с собой лист с указаниями, порванную одежду и небольшой мешок с едой и водой. На следующий день Вековечный нашел в реке ее одежду. Казалось, что он и вправду был убит горем, а я радовалась, что Обаяние смогла сбежать, поднявшись на Небесную гору. Но после того как от нее два месяца не было вестей, я решила, что она погибла. Я оплакивала ее и надеялась, что ее смерть была легкой.
Так в моей постели все-таки был призрак — Обаяние.
Помело выдвинула ящик и вытащила из него небольшой сложенный лист бумаги:
— Но два дня назад я получила доказательство, что она жива. К нашему дому пришел странствующий башмачник и сообщил, что принес мне туфли от моей сестры. Туфли показались знакомыми, и я приняла их. Они когда-то принадлежали Обаянию. Она перекроила свои туфли, сделав из них такие, которые подойдут моим бинтованным ногам. Швы на них были безупречны, и я стала искать отверстие в подкладке — где куртизанки обычно прячут деньги или записки от любовников. Я аккуратно распорола шов на заднике левой туфли.
Помело отдала мне записку.
@
Пользуйтесь указаниями ниже, чтобы забраться на Небесную гору. На вершине вы увидите небольшую долину и каменный купол в форме руки Будды. Если вы посмотрите вниз с края утеса, то увидите город Горный Пейзаж. Найдите там «Дом Обаяния», и я вас встречу.
@
Я представила себе город, лежащий в долине на вершине горы. Мы с Волшебной Горлянкой от радости стиснули друг друга в объятиях.
— Когда устроим побег? — спросила я у Помело.
— Чем раньше, тем лучше. Я останусь и скажу остальным, что слышала, как вы хотели сбежать к реке. Когда доберетесь до Горного Пейзажа, пришлите мне записку в паре туфель и сообщите, трудно ли было добраться до города.
Она показала на свои забинтованные ноги. И хотя они не казались очень маленькими, было ясно, что она не сможет сама добраться до вершины. Несколько минут мы провели в ожесточенном споре. Мы с Волшебной Горлянкой настаивали на том, чтобы идти всем вместе, как трем сестрам.
Волшебная Горлянка подняла свои стопы:
— Видишь? Они тоже были забинтованы, но я хочу попробовать.
Помело оттолкнула их:
— Твои бинты были сняты, когда ты еще была ребенком. Твои ноги почти такие же большие, как у Вайолет, может, даже больше.
Мы продолжали спорить. Нам нужно было найти способ ей помочь. Она настаивала на том, что будет только мешать. Мы заметили, что именно она дала нам инструкции и письмо от Обаяния. В конце концов она сказала:
— Вы обе слишком добры ко мне. А ведь я даже не помогла вам починить мебель в ваших комнатах.
@ * * *
После той ночи я стала смотреть на все другими глазами. Я слышала, как крестьяне по утрам хрипло приветствуют друг друга,
и они казались мне добрее. Я видела, как старики курят на улицах свои трубки, как стая собак с воем и гавканьем пробегает мимо. Звуки лая удалялись, и мне казалось, что я убегаю вместе с ними.
На дворе стояла весна, и на деревьях пробивались первые листья. По крайней мере, дождь закончился, и дни становились теплее. Помело уже соорудила себе костыли из сломанных ножек стульев. Она приклеила несколько слоев грубой кожи к подошвам туфель и запаслась травами, которые уменьшают отеки. Каждую ночь, когда к ней не приходил Вековечный и служанки отправлялись спать, она мерила шагами комнату, тренируясь перед побегом.
Мы набрали в кладовках деревяшек от сломанной мебели, чтобы сделать из них чучела и уложить их в наши постели — так у нас появится надежда, что побег заметят не сразу. Сиденья небольших стульев использовали для голов, половинки столешницы чайного столика — для туловищ, а ножки от столов имитировали руки и ноги. Волшебная Горлянка настояла на том, чтобы приделать чучелам лица. Она замесила глину и вылепила лица, потом набрала камней и щепок разного размера и сделала глаза, носы и губы. Лица у нас вышли довольно пугающими.
Мы с Волшебной Горлянкой запаслись едой, чтобы нам троим хватило на три дня. Я ничего не могла взять с собой — лишний груз станет только помехой либо моему сердцу, либо спине. Из одежды можно было взять лишь ту, которую я надену на себя и которая наилучшим образом защитит меня и в жаркие дни, и в холодные ночи. Но затем я вспомнила о том, что никак не могла бросить: о дневнике Эдварда и его с малышкой Флорой фотографиях. В моей памяти всплыл тот ужасный день, когда у меня ее забрали. Я посмотрела на фотографию и сказала ей: «Всегда сопротивляйся, никогда не подчиняйся». Я и сама собиралась последовать этому совету. Вытащив фотографии из рамок, я сунула их между страницами дневника.
Волшебная Горлянка положила мне на кровать блузку и длинную юбку в западном стиле.
— Почему ты принесла мне именно их? — спросила я.
Она лукаво улыбнулась:
— Чтобы ты превратилась в ту половину себя, у которой западные корни. Иностранку, путешествующую без мужа, никто не осудит. Люди знают, что иностранцы большие чудаки и скитаются там, где им вздумается. Стоит попробовать.
— А если кто-нибудь спросит, зачем я поднимаюсь на гору, что я отвечу?
