Курортный роман - Герцик Татьяна Ивановна (книги полностью .TXT) 📗
Вечером, когда насытившийся Валерий ушел к трепетно любимому им телевизору, она убрала на кухне, присела за чистый обеденный стол и задумалась. Что ей делать? До конца путевки Петрова осталась еще целая неделя дней. Встречаться с ним не было никаких сил. К его отъезду она превратится в дерганую неврастеничку.
Даша с сожалением подумала об отгулах, которые копила к покосу. Что ж, делать нечего, придется использовать их, хоть и не хочется. Съездит на недельку с дочкой к матери, проведает, как там братья.
Взяла с холодильника маленький календарик и посчитала. Чтобы совсем не встречаться с Юрием, отгулов не хватит. Придется отработать еще несколько смен. Зато потом – ищи ветра в поле! Что-то ей подсказывало, что в последние дни он предпримет решительный штурм. Она злорадно улыбнулась, представив себе его раздосадованную физиономию. Что ж, Петров Юрий Николаевич, будет вам приятный сюрприз, или, вернее, его полное отсутствие!
На следующий день написала заявление на отгулы, обосновывая его болезнью матери. Та и в самом деле прихворнула, но в ее помощи не нуждалась, отчим вполне мог заменить ее на пару дней. Заведующий корпусом хотя и поворчал для порядка, но просьбу не отверг.
Даша боялась возражений Валерия, но он, к ее удивлению, противоречить не стал.
– Хочешь ехать – езжай, но не думай, что я тебя привозить – отвозить буду. Не барыня, на рейсовом автобусе доберешься.
Поскольку Даша и не мечтала, чтобы муженек вдруг отвез ее с дочкой на машине, то его небрежные слова восприняла как милостивое разрешение.
Зато разошлась свекровка. Узнав, что невестка на следующей неделе ни с того, ни с сего вздумала уехать, вопила до хрипоты:
– Разве хорошие жены оставляют мужей одних?! Да еще таких красавцев! За ними глаз да глаз нужон! Да и кто готовить будет?! Белье стирать?! Валерий же работает! Устает! Его хорошо кормить нужно! Я укалываю до поздней ночи, мне разносолы разготавливать некогда! И не надейся, что я после работы еще и в твоем доме горбатиться буду!
Привычно выслушивая упреки, Даша утомленно подумала, что звание хорошей жены ей из рук свекрови всё равно никогда не получить, нечего и стараться. К тому же свекровкины заработки только предлог, чтобы ничего не делать по дому. Равнодушие Нины Андреевны к собственному домашнему очагу поражало. В ее доме всегда был образцово-показательный бардак, за который она корила невестку – почему не приходит и не убирает!
Свекор, сидевший рядом, ехидно успокоил сноху:
– Ты езжай, езжай! А муж пусть на блядки идет! Ему давно пора! У каждого мужика две бабы должно быть, одна для порядку в доме, стирать да убирать, а другая для постельного удовольствия. Вон на востоке не зря гаремы-то выдуманы.
Валерий как-то странно посмотрел на отца, но промолчал.
Зато мать, получив такую чудную возможность высказаться, не смолчала. Начала орать, не стесняясь в выражениях, и продолжала заниматься любимым занятием до ухода домой. Сергей Петрович звонко поцокивал языком на особо смачные выражения женушки, покачивая головой то ли одобрительно, то ли осуждающе, но умненько помалкивал, как и все остальные.
Даше всегда казалось, что свекор специально заводит жену, чтобы насладиться ее неистовым итальянским темпераментом. После ее брани он всегда выглядел так, будто побывал на хорошем спектакле, только что «браво» не кричал.
Две дневные смены прошли более-менее благополучно. Даша все силы прикладывала, чтобы не оставаться в комнате одной, и Юрий, регулярно наведывающийся с проверкой, только понимающе подмигивал ей и уходил с пустыми руками.
Но вот перед поездкой к матери осталась последняя ночная смена.
Старательно обходя подмерзающие лужи, Даша печально призадумалась о своей несчастливой жизни. Когда она чувствовала себя любимой и защищенной? Наверное, тогда, когда еще был жив папа. Она помнила сильные руки, легко подкидывающие ее в самому потолку, колючую щетину на твердом отцовском подбородке, и ласковые слова «милое мое солнышко». Когда ей исполнилось десять лет, отец погиб. Глупо, на рыбалке. Перевернулась лодка, его ударило бортом по голове, и всё. Не помогло и то, что он был отличным пловцом.
Мать была красивой женщиной, крепкой, статной, одной рукой легко поднимающей пятнадцатилитровое ведро, и через год снова вышла замуж, родила мальчишек и на старшую дочь обращала внимание только тогда, когда от нее что-то было нужно.
Не с той ли поры в ней так сильна потребность в любви и защищенности? Если бы Юрий не сразу озвучил свои постельные притязания, а для вида поухаживал бы за ней немного, ее бедное сердце, истосковавшееся без любви и опоры, вполне могло ошибиться еще раз. Ей повезло, что он так безапелляционно раскрыл карты, дав ей возможность сказать решительное «нет».
Войдя в здание, отряхнула с ботинок налипшую на них грязноватую снежную кашицу и поздоровалась с охраной. Сегодня дежурили Василий Егорович с Ваней. Они не то чтобы не нравились Даше, а были просто неинтересны. Василию Егоровичу было уже за пятьдесят, он отрастил солидное брюшко и работать охранником мог только там, где ничего не случалось. Ваня прошлой осенью демобилизовался из армии и все разговоры у него были про то, кто какую машину купил, и кто кого трахнул. Не в смысле автомобильной аварии, а в смысле удовольствия.
Проверив здание вместо охранников, вместо работы упорно играющих в комнате отдыха в подкидного дурака, в двенадцатом часу привычно устроилась в кресле и начала опасливо поглядывать на дверь. Но прошел час, потом еще, и еще, но ничего не произошло. Юрия не было. Не придет? Она расслабилась, опустила голову на спинку кресла, и устало прикрыла глаза. К своему удивлению, вместо облегчения почувствовала разочарование, накрывшее ее зябкой холодной волной.
Да что это с ней? С каких это пор она превратилась в любительницу острых ощущений?
Ноги затекли. Она встала, потянулась до хруста в суставах и сделала быструю энергичную разминку. Внезапно за спиной раздался тонкий писклявый звук зуммера. Она сжала кулаки, боясь повернуться и посмотреть на стенд. Административная проверка или очередная шуточка с дальним прицелом настойчивого ухажера?
Она медленно повернулась и увидела мигающую лампочку с номером 307. Все ясно!
Даша сжала кулаки, стараясь дышать глубоко и ровно и не поддаваться нарастающему в душе гневу, смешанному с острым чувством сожаления. О чем жалела, не понимала и сама. Быстро вышла в вестибюль, где за столом охраны сладко посапывал уткнувший в сложенные руки нос Василий Егорович. Она бесцеремонно потрясла его за плечо.
– Вызов! Идемте!
Охранник поднял тяжелую голову, нашарил ее опухшими глазками и возмутился, обдав запахом свежего пива, хотя пить на работе запрещалось категорически.
– Сходи одна! Никто тебя здесь не съест!
Она невежливо обозвала его про себя ленивой жирной скотиной и настойчиво сказала:
– Василий Егорович! Соблюдайте правила! Вы прекрасно знаете, что на ночные вызовы медсестры ходят только в сопровождении охранника!
Мужчина недовольно закряхтел. Вылезать из насиженного гнезда ему совершенно не хотелось, и он упрямился, как глуповатый мальчуган:
– Да что ты ко мне привязалась? Кому ты нужна? Тоже мне, королева английская, эскорт ей подавай! Ну, понадобился какой-то бабке валидол, ну я-то тебе для этого зачем? Пару таблеток не донесешь? Одна сходишь!
Она вкрадчиво пояснила, стараясь не кривиться от брезгливости:
– Конечно, Василий Егорович! Я и одна могу сходить. Но, если это очередная проверка, то не жалуйтесь, если вас потом с работы выгонят! Я вас предупредила и покрывать перед начальством не буду!
Даша развернулась и демонстративно зашагала к лифту, всей своей фигурой выражая негодование. Охранник от нешуточной угрозы мгновенно проснулся, и, невнятно ругаясь под нос, двинулся следом. Краем глаза она отметила на его щеке краснеющее пятно от жесткого рукава униформы. Отлежал, голубчик! Она была незлым человеком, но в этот момент в ее мозгу мстительно полыхнуло: жаль, что это не проверка, ох и досталось бы тогда этому старому лентяю! В ледяном молчании дошли до нужной двери.
