Улица Светлячков - Ханна Кристин (версия книг .TXT) 📗
Талли разделила волосы Кейт на пряди и, выбрав несколько, принялась наносить на них спрей. Потребовался примерно час, прежде чем она осталась довольна результатом.
— Когда закончу, будешь похожа на Марсию Брейди.
— Каково это — быть крутой? — Кейт не хотела произносить свой вопрос вслух, но слова сами слетели с языка.
— Скоро узнаешь, — ответила Талли. — Но ты ведь останешься моей подругой, правда?
Кейт счастливо рассмеялась в ответ.
— Прикольно, — поделилась она своими ощущениями. — Только жжет немного.
— Правда? Значит, что-то не так. И некоторые волосы выпадают…
Кейт удержалась от того, чтобы сделать разочарованную гримасу. Если за дружбу с Талли надо заплатить волосами, что ж, она готова.
Талли взяла фен и направила горячую струю на волосы Кейт.
— У меня, слава богу, пришли месячные, — сказала Талли громко, стараясь перекричать жужжание фена. — Так что этот подонок по крайней мере меня не обрюхатил.
Кейт видела, что бравада ее подруги была напускной, это ясно читалось в глазах Талли.
— Я молилась за тебя, — серьезно произнесла Кейт.
— Правда? Вау! Спасибо тебе за это.
Кейт не знала, что на это ответить. Для нее помолиться было все равно что почистить зубы перед сном, чем-то, что она делала всегда.
Талли выключила фен и улыбнулась, но вид у нее был встревоженный. Может, ее беспокоил запах жженых волос?
— Ну, хорошо. А теперь иди в душ и смой все это.
Кейт сделала, как ей сказали. Когда она вышла из душа, Талли снова усадила ее в кресло.
— Волосы лезут? — деловито поинтересовалась она.
— Есть немного, — призналась Кейт.
— Если ты облысеешь, я тоже обрею себе голову. Обещаю.
Талли расчесала и высушила феном волосы подруги.
Кейт боялась взглянуть в зеркало. Она сидела, зажмурившись и позволив голосу Талли слиться с жужжанием фена.
— Открой глаза!
Кейт медленно подняла голову. На таком расстоянии очки ей не требовались, но она по привычке наклонилась к зеркалу поближе. У девочки в зеркале были прямые белокурые волосы с мелированными прядями, уложенные идеально. Они были мягкими и живыми, а не тонкими и обвисшими, как раньше. На фоне светлых волос ее зеленые глаза стали еще ярче, а розовая помада подчеркнула контур губ. Кейт стала почти хорошенькой.
— Вау! — воскликнула она, преисполненная благодарности, почти лишившей ее дара речи.
— Подожди, ты еще увидишь, на что способны тушь и румяна, — сказала Талли. — И тональник, которым мы замажем угри у тебя на лбу.
— Я всегда буду твоей подругой. — Кейт казалось, что она прошептала это совсем тихо, но, увидев, что Талли довольно улыбается, она поняла, что ее услышали.
— Отлично! А теперь займемся макияжем. Видела мою бритву?
— А зачем нам бритва?
— Для твоих бровей, глупенькая! Давай же, закрой глаза.
На этот раз Талли не пришлось просить Кейт дважды.
— Хорошо, — покорно сказала она.
Кейт даже не попыталась прошмыгнуть незамеченной, когда вернулась домой. Отец сидел в гостиной в своем любимом кресле. При появлении дочери он поднял глаза и изумленно воскликнул: «Боже правый!», поспешно ставя на журнальный столик стакан с выпивкой.
— Марджи! — Его возглас был похож на крик о помощи.
Мама вышла из кухни, вытирая руки о передник. На ней была униформа времен ее детства: блузка из полиэстера в рыжую и оливковую полоску, коричневые вельветовые брюки и мятый передник с надписью: «Место женщины — на кухне… и в сенате». Увидев Кейт, она замерла на месте, затем медленно развязала, сняла передник и бросила его на стол.
Неожиданно наступившая тишина привлекла внимание Шона, который прибежал в кухню в сопровождении собаки.
— Кейти выглядит, как скунс, — сказал мальчик. — Вау…
— Иди мой руки и садись обедать, — резко оборвала его мать. — Сейчас же, — добавила она еще строже, видя, что сын и не думает слушаться.
Проворчав что-то в ответ, Шон направился к лестнице.
— Ты давала ей разрешение сделать это со своими волосами, Марджи? — прокричал из гостиной отец.
— Я разберусь с этим, Бад, — ответила миссис Муларки, оглядывая Кейт. — Это сделала с тобой девочка из дома напротив?
Кейт кивнула, стараясь изо всех сил сохранить внутри впечатления от собственного нового облика.
— И тебе нравится?
— Да.
— Что ж, тогда и мне нравится тоже. Я помню, что творилось, когда тетя Джорджия выкрасила мне волосы в рыжий цвет. Бабушка Пит была в ярости! — Марджи улыбнулась. — Но тебе следовало спросить разрешения. Ты еще очень молода, Кейтлин, независимо от того, что ты и твоя подружка думаете по этому поводу. А теперь расскажи, что с твоими бровями.
— Талли подбрила их, чтобы придать форму.
Миссис Муларки изо всех сил старалась сдержать улыбку.
— Это я вижу. Но на самом деле брови надо выщипывать. Мне надо было самой научить тебя, как это делать, но я думала, что ты еще слишком юна. — Мама обернулась, ища глазами сигареты. Взяв со стола пачку, она закурила. — Покажу тебе после обеда. Пожалуй, немного блеска для губ и туши для ресниц вполне подойдет для школы. Я научу тебя, как сделать, чтобы косметика выглядела на лице естественно.
Кейт подбежала к матери и обняла ее.
— Я люблю тебя, мамочка!
— Я тебя тоже. А теперь пойдем есть кукурузные лепешки. Знаешь, Кейти, я очень рада, что у тебя появилась подруга. Но давай договоримся — больше ты не будешь нарушать правила. Потому что именно из-за этого юные девушки попадают в беду.
Кейт тут же подумала о вечеринке старшеклассников, так печально завершившейся для Талли.
На следующей неделе Кейт почувствовала, как изменилось отношение к ней одноклассников. Всем нравился ее внешний вид, и ее перестали избегать на переменах. А быть подругой Талли Харт само по себе означало, что с тобой все в порядке.
Да и родители заметили перемену. Обычно за обедом Кейт сидела молча, а теперь просто не могла наговориться. Истории сыпались из нее одна за другой. Кто с кем встречается, кто победил в соревнованиях, кому сделали замечание за приход в школу в футболке с надписью: «Займемся любовью, а не войной», где Талли стрижет волосы (в Сиэтле, у парня по имени Джин Хуарес — разве не круто?) и какой фильм будут показывать в выходные в открытом кинотеатре для зрителей на автомобилях.
Кейти все еще рассказывала маме про Талли, когда они вместе вытирали посуду после ужина.
— Я так хочу, чтобы вы с ней познакомились. Талли такая классная! Все любят ее, даже торчки.
— Торчки?
— Ну, наркоманы или токсикоманы…
— О! — Мама забрала у Кейт стеклянную форму для рулета и вытерла ее сама. — Я расспрашивала про эту девочку, Кейти. Она пыталась купить сигареты у Альмы в аптеке.
— Может, Талли покупала их для своей мамы?
Миссис Муларки поставила форму на кухонный стол.
— Сделай мне одолжение, Кейти, — сказала она. — Будь благоразумна, когда находишься рядом с Талли Харт. Я не хочу, чтобы ты последовала за ней, когда с ней что-нибудь случится.
Кейт бросила губку в раковину с мыльным раствором.
— Не могу поверить, что это говоришь мне ты, мама! А как же все твои речи про то, что надо рисковать. Ты все время твердила мне, что надо завести друзей, а как только у меня появилась подруга, намекаешь мне, что она отвязная девчонка.
— Но я вовсе не называла Талли…
Кейт выбежала из кухни и бросилась к лестнице. Ей казалось, что мать вот-вот окликнет ее и прикажет вернуться, но ничего такого не происходило — ее драматическое бегство проходило при полной тишине.
Наверху она вбежала в свою комнату и для пущего эффекта хлопнула посильнее дверью.
Но мама так и не появилась, и часам к десяти Кейт почувствовала себя как-то неловко. Неужели она так сильно обидела маму? Встав с кровати, Кейт принялась мерить шагами тесную комнату. Раздался тихий стук в дверь.
Кейт быстро кинулась в кровать и постаралась изобразить на лице равнодушное, скучающее выражение.
