Уровень ненависти: Сосед (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
В голове пронеслась тьма тьмущая глупых мыслей и я, не найдя ничего лучшего, чем просто извиниться, покраснела до ушей.
Да уж, Катя, умеешь ты поддержать разговор.
— Не знал про такое назначение галстука, — хмыкнул Андрей, проходя в светлый коридор и придерживая дверь для гостьи.
Не стала строить из себя непонятно кого и зашла с самым обычным видом. Будто и не я была здесь накануне с несколько запоздавшими претензиями. Ну кто виноват, что бабуля любит поболтать? Я и сама не замечаю, что прошло не пять минут, а тридцать пять, а, может, и час или даже два.
— Где — то прочитала, — ответила, силясь вспомнить, откуда взялись специфические знания.
— Забавно. Не снимайте обувь, строители за собой не убирают, а я, признаюсь, забегал лишь для того, чтобы поставить кастрюлю. И сразу в магазин.
— За сметаной.
— За сметаной, — признался сосед, заходя на кухню.
Я следовала за ним, с любопытством оглядываясь. Видно, что ремонт еще не закончен. И видно, что он будет в классическом стиле. Светло — песочные стены, белые плинтусы и потолок, много софитов, деревянный пол красивого рыже — коричневого, если не сказать, медового цвета. Прелесть.
Огромный черный телевизор с сеточкой трещин по всему экрану выбивался из интерьера как дворовый пес на выставке элитных пород.
— Вам, Андрей, из дома опасно выходить. Выйдешь такой свободный и веселый за сметанкой в ближайший магазин, а вернешься сразу с девицей! — Не выдержала, расхохоталась. Ну такое уморительное выражение лица у этого типа, вы бы видели! — Вам еще повезло, что я чисто по — соседски к вам заглянула, от кого — нибудь другого полотенцем не отмахались бы. Ой, простите! — спохватилась с запозданием.
Ну почему, почему я веду себя как идиотка?
Я ведь не влюблена, не заинтересована, не имею цели соблазнить и очаровать. По всем законам подлости дурость проявляется только в подобных случаях. Что со мной не так? Может, слишком расслабилась? С друзьями мы же позволяем себе глупо шутить и оговариваться. Или, я просто смущена? Взрослый мужчина, еще и голубая мечта дамской половины… Ха — ха! Половины! Квак бы не квак! Девяноста пяти процентов, ну, или сколько их там? В общем, наших дам.
— Не переживайте, Катерина. Ваши шутки, к моему огромному сожалению, это суровая правда жизни. Даже не ожидал, что в приличном хорошем доме меня ждет такая… — слово «подстава» повисло в воздухе, но мужчина быстро исправился: — такой сюрприз.
— Ну, кто — то бы радовался.
Это не я! Это мой дурной язык! Я тут не при чем! Клянусь!
— Ну, парень лет пятнадцати — конечно, — добродушно хмыкнул Андрей. — Есть чай и кофе, но только из пакетиков. Употребляете?
— Да, чай, если можно, черный.
На кухне меня одолела робость, да и, чего скрывать, загрызла совесть. Нельзя вести себя у взрослого и солидного соседа как девочка — переросток лет четырнадцати. Не у подружки, в конце концов.
— Держите.
Чувствуя себя бедной родственницей, обняла чашку холодными от смущения ладонями. Горячая керамика приятно согревала, успокаивая. В конце концов, ничего катастрофического не произошло. Мне с ним не детей крестить. Ну, будет не самого лучшего мнения о соседке с языком как помело.
Андрей хозяйничал на небольшом симпатичном столе, явно бывшем в употреблении и привезенным на период ремонтных работ. Вроде и в хорошем состоянии, а выбросить не жалко, когда в просторную светлую кухню въедет на постоянное место жительства дорогой кухонный гарнитур из светлого дерева.
Воображение мигом дорисовало недостающие пока в комнате предметы мебели и элементы декора.
Люблю хай — тек и лофт, они ближе по духу молодой и чуточку отвязной девице, которой я себя всегда ощущала, но в квартиру Андрея вписывались классические, добротные и уютные вещи. Только вот сам Андрей в такой интерьер совершенно не вписывался.
Да, красиво смотрелся на фоне. Но отчего — то казалось, что он предпочитает нечто более современное, начиная от музыки и заканчивая интерьером.
— Катерина, вы не против, если мы перейдем на ты?
Да или нет? Что делать? С одной стороны, ничего такого, мы же соседи. С другой, я и так порю чушь при общении с ним. Не спровоцирует ли меня это на новые «подвиги»? Есть подозрение, что я еще не исчерпала лимит глупости.
И соседки с ума сойдут, если мы начнем общаться панибратски.
— Я не уверена, — начала, запинаясь. Как объяснить практически незнакомому человеку, что наши с ним взаимоотношения, пусть они и совершенно невинные, могут здорово испортить жизнь одной маленькой доверчивой девочке.
— Я вас понял. Извините, Катерина.
Подавила в себе желание оправдаться. Пусть думает, что угодно. На фоне мадагаскарских тараканов остальных наших соседей, что бы я ни сделала, буду паинькой и душечкой. Не я напрашивалась в гости, сам звал. Могу и не идти на контакт.
— А вареники вкусные, — решила поддержать «светскую» беседу.
— Да, хороши. Маргарите будет приятно, что я вас угостил.
И что это было? Месть? Обиделся, что отказалась дружить домами или просто подкалывает?
— Очень сомневаюсь, — не стала лицемерить в ответ.
Зубастый тип. Даже не пытается казаться белым и пушистым. Может, я его раздражаю? Сметаны принесла мало, ем много, еще и вредничаю. Надо быстренько сбежать под благовидным предлогом.
Забавно, но мы с ним, похоже, оба ведем себя без прикрас — как есть, не пытаемся показаться теми, кем не являемся.
Может, и подружимся когда — нибудь.
Но не сейчас.
— Благодарю за ужин, очень вкусные вареники. Давайте, я вымою кастрюлю и верну ее Маргарите в качестве ответной любезности. Она за это меня по голове, конечно, не погладит — да и ладно. Зато вам будет приятно. Надеюсь.
Собиралась спокойно доесть и встать, а сама, как ужаленная, только сосед доел, подскочила, поставила пустую тарелку в раковину, сожалея, что нельзя ее бесстыже облизать, все — таки, что ни говори, а смесь сметаны, сливочного масла и обжаренного лучка — пища богов. Схватила кастрюлю и, тарахтя без умолку, зашагала в сторону выхода.
— Спасибо, — Андрей сказал это так тихо, что я больше поняла по движению его губ, чем услышала.
Коротко попрощавшись, сбежала домой. И, лишь захлопнув собственную дверь, выдохнула спокойно.
Маргоша, конечно, будет недовольна. Но я свалю все на соседа! Скажу, пригласил в гости разделить пищу только ради того, чтобы избавиться от подозрений на ее счет. Так что, дорогая соседушка, ежели влюблюсь в тебя без памяти, знай, пострадала ради сохранения твоего честного имени. Постарайся понять и простить.
Не выдержала потока нафантазированных картинок, расхохоталась в голос, да так, что слезы выступили.
Кажется, мне нужно успокоительное.
Глава 8
Я воровка.
Кошмар какой! Дожить до почтенных двадцати с хвостиком лет и узнать о себе столько нового. Ну а как, позвольте, назвать человека, который средь белого дня уносит не-пустую кастрюлю из вражьего дома? На глазах у нагло обворовываемого голодного мужчины!
Поди докажи, что я не утащила вареники преднамеренно!
Хотя, в свое оправдание… нет, в свое оправдание ничего не могу сказать, кроме того, что нужно думать головой. А вот соседа обвиню! Хотел зажилить варенички! Не все выложил для дорогой гостьи. Половинку! Да у него половина подъезда желающих накормить, только свистни. Жадина — говядина. Так ему и надо!
Успокоив совесть детскими присказками, решила, что переживать из — за мелкой кражи, тем более, она больше смахивает на хулиганство, не стоит. Зато можно хорошо посмеяться!
Если у меня появится знакомый режиссер, расскажу ему о знакомстве с горемычным соседом, пусть снимет фильм: «От заката до рассвета: Озабоченные соседки». Или комедию: «Один дома, или Хренов как дров! Соседки не дремлют».
Нет, ну действительно, это же редкость — когда красивый и богатый мужчина, холостой, в придачу, попадает в дом к свободным и столь же привлекательным дамам. Здесь напрашивается несколько жанров: немецкое кино с небольшим набором слов, или даже лучше сказать: охов — вздохов, хоррор и юмор. Пока жизнь Андрея в нашем подъезде больше напоминает «Очень страшное кино» — идиотизм и ужасы в одном флаконе. К сожалению, не без моего участия.
