Долина кукол - Сьюзанн Жаклин (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Она молчала.
— Если бы у меня была сила воли, я не должен был встречаться с тобой после сегодняшнего, — сказал он.
— Лайон! — В голосе ее прозвучал страх. Он громко рассмеялся.
— Я сказал: «Если бы была сила воли». Боюсь, что у меня ее никогда и не было. А уж когда увидел тебя, даже то незначительное, что было, развеялось как дым. — Он добавил очень серьезно: — Я буду здесь, Анна, в любое время, когда ты захочешь встретиться. Но это все, что может быть у нас с тобой.
— Как тебя понимать?
— Выполнив свое задание, я возвращусь в Лондон. Я работаю над новой книгой, и первоначальный вариант уже написан.
— А здесь ты не мог бы писать?
— Вероятно, мог бы. Но не мог бы жить. По крайней мере, так же хорошо, как там. У меня отличная квартира, и я подрабатываю статьями. Это другая жизнь, Анна, но мне она по душе. И зарабатываю я ровно столько, чтобы иметь возможность проводить долгие унылые часы за машинкой, когда я пишу именно то, что хочу писать. Это одинокое существование, но всегда есть надежда, что, может быть, именно вот эта книга принесет мне успех. Я верю в свою способность писать и в то, что пытаюсь делать, а благодарить за это я должен тебя. Да, я потерял тебя из-за этого, но ведь в ином случае, скорее всего, ничего и не получилось бы…
— Почему же не получилось бы? — упрямо возразила она. — Если бы я не открыла тогда по глупости свой рот в «Барберри Рум», если бы не настаивала на том, что ты должен стать писателем, ты мог бы стать крупнейшим театральным менеджером в Нью-Йорке, и у нас были бы дети, и мы бы…
— …Ненавидели сейчас друг друга. Нет, Анна, у брака нет никаких шансов, когда ты карабкаешься к успеху. И вероятно, ничего не получилось бы даже в том случае, если бы ты покорно уступила мне, согласившись жить в Лоренсвилле. Наверное, мне просто на роду написано быть одиноким. Но я так рад снова быть с тобой. С благоговением буду хранить в памяти каждую минуту, подаренную тобой, я растяну эти воспоминания на все те долгие дождливые лондонские вечера, когда вновь окажусь дома. — Он привлек ее к себе, и сердце растворилось у нее в груди от невыразимой любви.
Уже светало, когда она пришла к себе. Вставляя ключ в замок, она заметила под дверью полоску света.
— И как только ты сумела оторваться от него так быстро? Еще утро не наступило. — В гостиной сидел Кевин и курил.
— Ты же не куришь после сердечного приступа. Что ты пытаешься этим доказать? Он ухмыльнулся.
— К чему столь трогательная забота о моем здоровье? Сдается мне, что после сегодняшней ночи будущего мне отпущено не так уж много.
— Кевин, зачем ты пришел сюда?
— Я знал, что ты будешь с ним. Давай, опиши мне все. Он отделал тебя на полную катушку? Наверное, полностью раскрепостился с тобой? Перепробовали, поди, во всех позах, разве что не на люстре?
— Прекрати! Такое поведение тебе не к лицу. Успокойся… а если хочешь остаться здесь — иди ложись.
— А ты бы легла сейчас со мной? — Он увидел, как она вся застыла. — Если бы легла, то была бы просто подстилкой. Самое подходящее название для таких, как ты. Ну, так как же?
— Кевин… у нас с тобой ничего не было после сердечного приступа. Дело не в том, я была против… но твое здоровье и…
— …И мой возраст. Ну, продолжай, говори.
— Что бы ни произошло между Лайоном и мною сегодня, это не имеет никакого отношения к тому, как я отношусь к тебе.
— И я должен смириться с этим? Значит, Лайон будет жеребцом, а я — стареньким преданным воздыхателем?
— Ты мой друг, часть моей жизни… человек, которого я глубоко люблю. А Лайон — это… другое.
— Так вот, не собираюсь играть эту роль. Тебе придется сделать выбор.
— Хорошо, Кевин, — устало сказала она. — Если ты вынуждаешь меня…
Он схватил ее за плечи.
— Нет, нет! Анна, не бросай меня! — Он затрясся в рыданиях. Она хотела отстраниться, но вместо этого стала гладить его по голове. Было так ужасно видеть, как человек распадается на твоих глазах. Она ли повинна в этом, или его здоровье и возраст?
— Кевин, я не оставлю тебя.
— Но будешь продолжать встречаться с ним. Думаешь, я смогу вот так? Зная, что ты приходишь ко мне из его объятий?
— Кевин… — Она с трудом подыскивала нужные слова. — Мы оба знаем, что я была с Лайоном. Но он возвращается в Англию. И знает о тебе. Сказал даже, что ты хороший человек.
— Вот-вот, это и есть в нем типично английское. А ты разве не знаешь? Все англичане глубоко испорчены. Он, наверное, удовольствие получает от того, что делит тебя с другим.
Она терпеливо вздохнула. Это говорил не Кевин, его устами говорил истерический страх.
— Кевин, я остаюсь с тобой.
— Почему? Разве он больше не хочет тебя?
Она повернулась, прошла в спальню и начала раздеваться. Невероятно. История повторяется. Кевин неожиданно стал походить на Аллена Купера. То же самое коровье выражение на лице и тот же самый детский гнев. И опять именно Лайон находится на заднем плане, ничего не требуя и ничего не обещая, а она разрывается надвое. Скольким же она на самом деле обязана Кевину? Ее отношения с ним никогда не приводили ее в восторг. Однако все это время она ни разу не дала ему оснований ни для ревности, ни для опасений. Возможностей у нее была масса — множество мужчин моложе и привлекательнее Кевина, — но она отклоняла все предложения. Она дала ему четырнадцать лет счастья, разве это не уравновешивает любое обязательство по отношению к нему? И все же она нужна Кевину. Он просидел здесь всю ночь, курил. Она знает, что это такое — сидеть и ждать человека. Внезапно ее захлестнул порыв нежности и жалости к Кевину. О боже, он выглядит таким старым, таким уязвимым. Она не может причинить ему боль.
Анна вернулась в гостиную. Кевин все сидел, уставясь в одну точку перед собой, раздавленный, разбитый.
Она протянула к нему руки.
— Кевин, я люблю тебя. Раздевайся, уже поздно. Поспи немного. Я здесь, я всегда буду здесь, пока буду нужна тебе.
Неверной походкой он двинулся к ней.
— Ты не будешь с ним больше встречаться? Не будешь?
— Нет, Кевин. Больше я с ним встречаться не буду.
Две недели Анна преодолевала в себе желание позвонить Лайону, старалась стереть из памяти всякое воспоминание о нем. Хотя Лайон ни разу не позвонил ей, она знала, что он где-то рядом и ждет ее. Однако она призвала на помощь всю выдержку и самодисциплину, на которую только была способна, и ей удалось устоять. Были ночи, когда она оставалась одна. Тогда ее обуревало неодолимое желание позвонить ему и вихрем промчаться эти три квартала до его отеля. В такие минуты она выходила на террасу, глубоко вдыхала ароматный ночной воздух и смотрела на звезды. Такая ночь создана для любви — нужно быть с Лайоном, а не стоять здесь одной вот так. И неизменно раздавался телефонный звонок: зачем-нибудь звонил Кевин, явно проверял ее. Он никогда не делал так раньше, но сейчас стал звонить в самое неурочное время. Часто он язвительно говорил, уходя от нее: «Ну, девочка моя, я пошел в свою холостяцкую берлогу. Сегодня твой старичок примет теплую ванну и ляжет спать». А спустя три часа снова приходил к ней. «Никак не могу уснуть, — говорил он. — Можно, я проведу ночь у тебя?» С улыбкой сожаления она отмечала облегчение, которое отражалось у него на лице при виде того, что она дома и одна.
Анна сидела в «21» с Кевином и одним из новых владельцев «Гиллиана», когда в зал вошел Лайон. Был один из тех душных, жарких вечеров конца июня, которые наступают совершенно неожиданно, безо всякого предупреждения. Температура была за девяносто. Весь день она записывала рекламные ролики и очень устала. Все ей осточертело. Она подняла глаза и увидела, как в зал входят Лайон. Он был с одной из тех девиц, которых Кевин называл «лакомыми кусочками», но Анну он не заметил — метрдотель провел их в другую половину зала. Со своего места она прекрасно видела его, оставаясь сама незамеченной. Девице было лет девятнадцать, ее иссиня черные волосы ниспадали на плечи. Она была сильно загорелой, видно было, что она загорает систематически в весьма тщательно. У нее было милое личико, а платье из тонкой ткани на узких бретелях вызывающе обтягивало юное тело, щедро демонстрируя все его прелести. Ее пальцы с необычайно длинными ногтями, покрытыми серебристым лаком, ни на минуту не размыкались с пальцами Лайона. Она ловила каждое его слово. Откидывала назад волосы, от чего они переливались волнами. Вот она что-то сказала, и Лайон, откинув голову, рассмеялся. Затем он перегнулся к ней и легко поцеловал ее в нос. Анна ощутила укол почти физической боли. Сколько ночей он провел с подобными девицами! И все эти ночи она лежала, не смыкая глаз, желая его, думая о нем, представляя, что и он один и что ей нужно лишь позвонить ему…
