Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна
— Знаешь, что я вспомнила?
— Сегодняшнюю ночь? — Предположил он, ориентируясь на себя.
— Нет. — Карина развеселилась. Правда, ненадолго. — Насчет твоего Боруцкого…
— Предпочитаю, чтобы моя жена думала обо мне во время того, как я ее целую, а не о других мужчинах. — Обняв ее плечи, Костя потянул, заставив Карину встать, и прижал к себе.
— Постараюсь контролировать свои мысли, о, мой супруг. — С веселой насмешкой, изображая наигранную покорность, Карина склонила голову.
— Так лучше. — Милостивым тоном согласился он, искренне радуясь, что она приняла игру, а не вернулась к прежнему страху отношения содержанки. — Итак, о чем же ты вспомнила?
— Тем вечером, в Киеве, когда меня привезли к…Виктору. — Костя напрягся, но ни одна мышца в его лице не дрогнула, только пальцы чуть плотнее обхватили талию жены. — Я тогда была не в том состоянии, чтобы задуматься о том, что слышу, старалась от всего отстраниться. Но дело не в этом, — быстро добавила Карина, видимо, заметив его потяжелевший взгляд. — Виктор с кем-то разговаривал по телефону, когда я вошла. И он точно говорил что-то про Борова. Тогда я еще подумала, что ему лучше всех должно быть известно о свиньях, сам не лучше кабана. Отчего-то решила, что он говорит о животных. — Карина отвела глаза.
Константин принуждал себя сохранять спокойствие. Но и не мог прекратить разговор, раз уж она завела об этом речь. С того дня в Киеве она впервые заговорила об этом. К тому же, относительно спокойно.
— Ты знала, на что шла? — Тихо спросил он, поражаясь, как еще не стер зубы, пытаясь подавить свою ярость.
— Знала. — Карина осторожно высвободилась из его объятий и отошла к окну. — Картов часто делился со мной своим мнением о пристрастиях Виктора. Словно сам чем-то лучше. — Она хмыкнула с явной горечью. — Так что да, я знала, на что шла. Да и… — Карина вновь взялась за свое кольцо. — Где-то, полгода назад, я видела, что он делает с женщинами. Не все, ясное дело. Все происходило в общественном месте. Но то, как Виктор умеет причинить боль, узнала. Даже думала, что меня Картов тогда специально привел за кулисы.
— Кулисы? — Ему с трудом удавалось внятно выговаривать слова. Но Константин держался, ради нее. Если Карина начала, значит должна выговориться.
— Да, — она не повернулась, продолжала смотреть в окно, вертя кольцо на пальце. — Это было на концерте. Перед ним, собственно.
— Кого же он там бил? — Удивился Константин.
Карина резко развернулась и пересекла столовую. Ее движения были скованными и напряженными.
Ясно, откровения закончены. Он видел по ее глазам, что она на пределе своей выдержки.
— Иди сюда. — Костя приблизился к ней и развел руки, словно приглашая в свои объятия.
Карина тут же воспользовалась этим приглашением. Крепко прижалась к нему, ухватившись ладонями за пояс, и спрятала лицо между его плечом и шеей.
— У тебя сегодня много работы? — Ее голос звучал глухо, и Карина, определенно, пыталась сделать вид, что никакого разговора перед этим не было.
— Нет. — Ответил Константин. — Я сегодня, вообще, в офис не поеду. — Он усмехнулся, видя ее удивление. — Сейчас мы поедем на корт, а потом — по ходу определимся, чем займемся еще. — Составил Константин приблизительный план на день.
Через неделю потеплело настолько, что на деревьях стали лопаться почки, а плащи и куртки были упрятаны в гардеробы за ненадобностью. Филипп, облюбовал веранду, которую создали по проекту Карины. И теперь каждое утро завтрак накрывал только там. А Константин, видимо, решив, что ей вредно бездельничать, попросил Карину сегодня осмотреть какое-то здание. Ее муж хотел, чтобы она занялась оформлением дизайна внутренних помещений.
Если честно, Карине не особо пришлась по вкусу эта идея. И дело было в том, для чего предназначалось здание. Как поняла Карина, какой-то хороший знакомый Кости решил открыть реабилитационную клинику, и он предложил тому ее помощь. То есть, конечно, Костя не настаивал и не требовал, чтобы она обязательно этим занялась, просто сообщил, что Карина имеет такую возможность.
Заниматься отделкой помещений для психотерапевтов. Не та работа, которой Карина мечтала бы заниматься. Ее воля — она бы век никого не видела из этой братии. Однако, еще не видев здания, Карина знала, что согласится. Ни за что не откажется. Потому что ее об этом попросил Константин.
Отбросив с лица волосы, которые тормошил теплый ветер, она невидящим взглядом обвела двор, а потом посмотрела на свое кольцо.
Такое простое, а отражало суть всего, что она еще так и не могла оформить словами. Карина любила Константина.
Наверное, нормально, когда жена любит своего мужа. Но для нее это до сих пор было откровением. И она никак не могла принять этот, ошеломляющий для себя факт, а потому — никак не решалась сказать такие простые слова Косте.
Понимал ли он то, что она чувствует? Карина очень надеялась, что так и есть. Безумно, просто. Этот невероятный, потрясающий мужчина заслуживал признания. И она обязательно откроет ему все в своей душе, что Костя только захочет.
Только Карина нуждалась еще в некотором количестве времени. Она не могла это сказать, но очень старалась показать то, что отказывались произносить пока губы, еще скованные остатками прошлого страха и опытом.
И ей оставалось надеяться, что Костя понимает ее так же, как всегда делал это.
А это кольцо… Да, простое, да, смешно-дешевое — будто говорило за нее. Отражало то, что Карина ощущала. Потому что, да простят ее все правоверные любой религии, готова была молиться на этого мужчину. Ведь то, что он сделал с ее жизнью, то, что дал ей — было ничем иным, как чудом. А разве не этим занимаются божества?
Теплый ветер продолжал играть с ее волосами и ярко-желтой, солнечной скатертью, укрывающей стол. Филипп как раз расставлял на столе посуду, а она сидела в плетеном кресле, размышляя над тем, о чем никогда бы не подумала. И очень старалась перебороть себя.
В этот момент через открытые стеклянные двери, из гостиной вышел Костя.
Карина замерла, подняв голову, и посмотрела на мужа. Иногда ей казалось, что еще секунда, один вздох, и она сумеет, расскажет ему. Но каждый раз губы застывали, будто сдерживаемые льдом. Однако она не оставляла попыток и старалась перебороть себя саму. У нее не осталось сомнений, что этот мужчина достоин такого отношения, а страх… Константин дал ей надежду, что Карина сумеет тот побороть.
Вот и сейчас, глядя на Костю, который, выйдя на веранду, тут же прервал телефонный разговор с Никольским, судя по всему, и улыбнулся ей, она попробовала. Но, как и обычно, в самый последний момент, духу не хватило. Карина никогда не была трусихой, нет. Просто не смогла еще открыться настолько. И уже приоткрывшиеся губы выговорили не желанное признание, а совсем другое.
— Где расположено это здание, которое ты хочешь, чтобы я посмотрела? — Взяв со стола стакан с соком, Карина скрылась за тем, испытывая разочарование в самой себе.
Костя одарил ее внимательным взглядом.
— В трех или четырех кварталах от центра. Я сам точно не знаю, не видел. — Он опустился в кресло рядом с ней.
Филипп тут же бросился переставлять приборы, до этого расположенные напротив.
— Я возьмусь за это.
Карина отвела глаза, вновь рассматривая двор. И ощутила теплую ладонь Константина, легшую ей на затылок.
— Я не настаиваю, это было просто предложение. Если ты хочешь чем-то заняться. И никто не требует, чтобы ты соглашалась, даже не взглянув.
— Я знаю. — Прошептала Карина, прикрыв глаза и наслаждаясь его мягкими поглаживаниями. — Но я хочу это сделать. — Она повернулась к нему. — Костя, я…
— Да? — Он поднял глаза от периодики, которую взял в руки.
Но она вновь проиграла. И даже сжала губы, от злости на себя. Зажмурилась, снова открыла глаза и посмотрела на него с отчаянием.
Он улыбнулся, но только губами. А его глаза смотрели на Карину очень внимательно. И с пониманием.
