Версальская история - Стил Даниэла (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Неожиданно Марк повернулся к Алекс и пригласил всех обитателей «хозяйской половины», как он выразился, к себе на ужин Прежде чем ответить, Алекс бросила быстрый взгляд в сторону Тайрин и, когда та едва заметно кивнула, согласилась.
Когда Куп проснулся, у бассейна остались только он и Алекс. Марк и Тайрин отправились играть в теннис на разбитом корте, Джессика с подругой тоже куда-то исчезли, но когда Алекс передала Купу приглашение Марка, он сказал капризно:
— Опять эти Фридмены!.. Мне уже начинает казаться, что я вижу их слишком часто — особенно младшего. — Куп еще не забыл инцидента с окном, хотя стекло уже давно было благополучно вставлено на место.
Услышать их никто не мог, поэтому Алекс решила поговорить с Купом откровенно.
— Мне кажется. Марку нравится Тайрин, — сказала она. — А Тайрин нравится Марк; она сама дала мне знак, чтобы я приняла приглашение от нас всех. Но если ты не хочешь, мы с тобой можем не ходить — Тайрин, я думаю, не обидится.
— Нет-нет, я обязательно пойду. Чего не сделаешь для своей единственной дочери! — ответил Куп и ухмыльнулся. — Ради детей, хочешь — не хочешь, приходится идти на жертвы.
Ему очень нравилось быть отцом сорокалетней дочери, однако последние слова невольно напомнили ему о Шарлен. Буквально на днях ее адвокат снова позвонил Купу и выдвинул новые требования. Шарлей нужны были деньги; она хотела переселиться в новую, большую квартиру, желательно поближе к Бель-Эйр, и спрашивала разрешения пользоваться бассейном в «Версале», так как, по ее словам, она не слишком хорошо себя чувствовала, чтобы ездить куда-то еще.
У Купа от такой наглости глаза полезли на лоб. Он заявил, что не даст ни цента до тех пор, пока Шарлей не представит результатов анализа ДНК, подтверждающих, что ребенок действительно от него. До этого, сказал Куп, ноги Шарлей в «Версале» не будет, а если она не поумерит своих аппетитов, то и после — тоже. Это эмоциональное заявление, отредактированное и приведенное к парламентскому виду, и было передано его адвокатом противной стороне.
Между тем до того времени, когда можно будет проделать тест ДНК, оставалось еще недель пять-шесть, а это означало, что Купу еще полтора месяца предстоит терзаться неизвестностью.
Алекс от души жалела его. Она видела, как выматывает Купа эта неопределенность. Кроме того, к вопросу о его предполагаемом отцовстве примешивалось беспокойство финансового свойства. У всех на памяти был недавний судебный прецедент, широко освещавшийся бульварной прессой, когда танцовщица из ночного клуба сумела получить с отца своего ребенка, с которым она встречалась всего три недели, алименты в размере двадцати тысяч долларов в месяц. Куп тоже встречался с Шарлей примерно столько же времени, и это совпадение особенно угнетало его. Алекс пыталась утешить его, доказывая, что в данном случае отцом ребенка был знаменитый рок-певец, получавший в год несколько миллионов.
Куп, безусловно, не мог похвастаться подобными доходами, Алекс узнала об этом от своего отца. Сам Куп никогда не говорил с ней о своих долгах. Больше того, он продолжал тратить деньги со свойственной ему беспечностью, избегая лишь очень крупных приобретений, но Алекс понимала: он не может не думать о том, какую сумму ему придется выплачивать Шарлей в случае, если его отцовство будет доказано.
Ровно в семь часов все трое отправились в гостевое крыло. Тайрин по этому случаю облачилась в бледно-голубой шелковый брючный костюм, который она шутливо называла «пижамой» и который очень ей шел. Она сама смоделировала этот костюм прошлой осенью, незадолго до того, как продала свое дело. Алекс была в темно-вишневых джинсах, свободной блузке из белого шелка с пышными рукавами и золотистых босоножках на высоком каблуке. В этом наряде и с распущенными по плечам волосами она походила скорее на фотомодель, чем на врача. Во всяком случае, едва увидев ее, Джимми сразу вспомнил мятый докторский халат и небрежно заплетенную косу, торчавшую из-под шапочки, и вновь поразился тому, насколько одежда меняет женщину. Впрочем, он не мог отрицать, что даже в больничной униформе Алекс выглядела привлекательно.
На ужин были спагетти-карбонара, удачно приготовленные Марком по кулинарной книге, салат и тирамицу на десерт. Куп принес с собой две бутылки выдержанного «Пыпли-Фузей». За столом Джимми подробно рассказывал об экскурсии по больнице, которую устроила ему Алекс, а все остальные внимательно слушали. Алекс была приятно удивлена тем, как много Джимми запомнил из ее объяснений.
Чувствовалось, что он понял почти все, что она говорила; только один раз, когда речь зашла о младенце с врожденной патологией сердца и легких, ей пришлось кое-что поправить. Все остальное Джимми передал абсолютно точно.
— Мне кажется, этот парень знает о твоей работе чересчур много, — недовольно заметил Куп, когда они вдвоем вернулись в его часть дома. Тайрин задержалась в гостях — ей явно было приятно общество Марка и Джимми. Джейсон и Джессика еще раньше уехали к друзьям, где они должны были остаться ночевать. Вечер прошел прекрасно, и даже у Купа не могло быть оснований для недовольства, поскольку подростки вели себя очень тихо и поразили его умением пользоваться ножом и вилкой, чего он от них не ожидал.
Ему казалось — подростки питаются исключительно попкорном, гамбургерами и жевательной резинкой, которую они, конечно же, выплевывают на ковер. Его неожиданно резкий тон удивил Алекс, и она быстро взглянула на него.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Когда это Джимми успел побывать у тебя в больнице? — проворчал Куп, и Алекс поняла, что он просто ревнует. А поскольку никаких серьезных оснований для ревности у него не было, она почувствовала себя тронутой.
— Он приезжал в больницу на этой неделе, чтобы сдать анализы. Джимми работает с детьми, поэтому он должен проходить медицинское освидетельствование. — Тут Алекс подумала, что скорее уж неблагополучные дети способны заразить Джимми какой-нибудь страшной болезнью, а не наоборот, но развивать эту тему она не стала. Куп мог решить, что его жилец представляет для него потенциальную опасность в качестве источника инфекции.
