Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Быстро минуя пограничников, Оливия все еще шла последняя. Впереди нее Нина щебетала про Сингапур и его достопримечательности и запреты, но девушка едва улавливала ее слова в шуме аэропорта. Желание было одним— доехать до отеля, принять душ, сдирая с раны пластырь и просто лечь на постель, раскинув руки, думая о…
— Тебе сюда, — шелковый голос возле ее уха вывел Оливию из задумчивости, меняя все планы, — я еще помню про врача.
Даниэль опять внезапно оказался перед ней, указывая рукой на дверь медкабинета. Эта близость напугала ее, заставив вздрогнуть, и он засмеялся:
— Твои рефлексы в порядке.
Спорить Оливии не хотелось, и она промолчала, открывая дверь к врачу и заходя внутрь. К ее удивлению, Даниэль зашел с ней, с порога начиная объяснять человеку в белом халате цель визита. Было странно, но приятно осознавать то, что он не просто махнул рукой на ее рану, а сам лично решил убедиться в словах Келси.
— Рана не глубокая, — врач мужчина средних лет азиатской внешности осматривал каждый дюйм головы девушки, — вы не теряли сознание?
— Нет, — солгала Оливия, она не была уверенна, но думать об этом ей не хотелось.
— Тогда хорошо, — произнес врач, садясь на свое место, — вам надо хорошенько отдохнуть и если будут проблемы: тошнота и головокружение, то завтра я не допущу вас к полету. Вы полетите обратно пассажиром, Оливия. Вам понятно? Сегодняшняя ночь решит, работать вам или отдыхать.
Он посмотрел на капитана, стоящего в стороне и кивнул ему:
— Но думаю, что будет все в порядке.
Даниэль хотел это слышать. Может глупо было тащить ее из — за царапины к врачу, но тогда эта царапина стала бы и его головной болью. Она уже начала сверлить ему мозг, вытесняя несданный экзамен.
Выйдя из кабинета, Оливия все еще молчала, ощущая присутствие мужчины, идущего рядом. И хоть она все еще злилась на него, за его чрезмерную заботу, или это была не забота, а просто месть за непослушание, но ей было приятно, что он находился с ней. Они шли на стоянку, где их уже ждали в автобусе. Впервые молчание между ними стало не золотом, а грузом, сдавливающее в свои тиски.
— Оливия, — не выдержал Даниэль и остановился. Она обернулась, смотря в его глаза, тут же ее взгляд упал на его губы, прошептавшие ее имя. Ее имя, сказанное шелковым голосом Даниэля Фернандеса Торреса, теперь она готова была слушать вечно. Произнесенное им, оно возбуждало ее слух, — ты меня еще больше ненавидишь?
Она смотрела на него, желая стереть его последние слова и кричать совсем другое. Это она ненавидит его? Это из — за него она оттолкнула Патрика, попросив уйти и больше никогда не возвращаться. В мыслях о нем она провела ночи, терзая себя воспоминаниями о том, что оба поклялись забыть. Из — за него она работала на автопилоте, желая поторопить время. Что бы три месяца быстрее прошли и его голос снова коснулся шелком ее слуха.
— Нет.
Даниэль сам не ожидал от себя такого вопроса, думая, что никогда не задаст его ей. Но ее молчание — пытка. За три месяца Оливия так изменилась. Она была все той же, но какой — то другой. Задумчивой. Грустной. Как он. А может это он изменился так сильно, что все кажется ему другим?
— А ты? — Тихо прошептала она, всматриваясь в его глаза, понимая, что скучала по их цвету. Она скучала по всему, что было связано с Даниэлем Фернандесом. Она хотела его всего снова и снова. Хотела его и боялась себя.
— Нет, — твердым голосом ответил он, не отводя взгляда, пытаясь понять, что вообще они только что сказали друг другу.
Внезапно в памяти всплыл цветочный магазин и среди ярко красных роз лишь одна орхидея. Он хотел ее. Желание обладать этим цветком стало наваждением.
Если бы они не стояли посередине аэропорта, Даниэль не удержался, пробуя снова вкус этого цветка, но голоса и люди были преградой. И обещание данное этой девушке— все забыть. Помнила ли она о той ночи? Вспоминала ли хоть раз за все время пока его не было рядом?
Становилось душно. Еще секунда и нечем будет дышать. Оливия сжимала ручку от чемодана так сильно, заставляя себя чувствовать, что она в реальном мире, не в своих воспоминаниях.
— Ну наконец — то! — Прогремел голос Марка где — то вдалеке, — мы вас уже заждались.
Все рассыпалось, вернув их обратно из облака пытки. Оливия расслаблено закрыла глаза, отгоняя ненужные мысли.
Они вновь пошли по длинному коридору рядом друг с другом и девушка, уставшая столько молчать, наконец произнесла:
— Карим остался доволен сегодняшним полетом?
— Он всегда недоволен. Скорее, я не сдал экзамен.
Оливия внезапно остановилась, тормозя Даниэля, ухватившись за рукав его черного пиджака. Пальцы коснулись на нем золотых полос, и она тут же одернула руку, всматриваясь в его лицо.
— Это я виновата? — Она вспомнила свой разговор с Каримом на втором этаже самолета во время обеда. Все-таки этот разговор отрицательно повлиял на экзамен. Она так и знала.
— Это я виноват, — кивнул он, идя дальше, но девушка вновь догнала его.
— Что ты сделал ни так, Даниэль?
Он улыбнулся, слыша свое имя:
— Тебе перечислить все мои ошибки?
— Хотя бы самую главную.
— Попал в грозовой фронт, не ушел на второй круг при посадке, хотя все говорило мне, что я посажу самолет в такие условия без проблем.
— Бог мой, — прошептала Оливия, нахмурив брови, — но ты посадил самолет достаточно хорошо для такой погоды.
— Нас занесло ветром, самолет при посадке сначала коснулся полосы правой задней стойкой, — он усмехнулся, идя дальше, — потом левой задней, как американские горки. Карим назвал меня «лихач».
Оливия, видя его улыбку, засмеялась:
— Капитан Даниэль Фернандес Торрес лихач?
Он кивнул ей. Такое сравнение даже не приходило ей в голову. То, что Карим не долюбливает Даниэля, она поняла еще в самолете:
— Он тебе завидует.
— Не думаю, — теперь засмеялся Даниэль, — просто я часто отхожу от правил и его это бесит.
Три месяца назад Оливия, услышав новость о провале Даниэля на экзамене, подпрыгнула бы от счастья. Сейчас прыгать не хотелось, хотелось прижаться к его груди и прошептать слова:
— Твое время еще наступит, Даниэль. Что — то дается не всегда легко. Это как лететь в небе, иногда на эшелоне встречаются облака, которые вызывают турбулентность. Ты прыгаешь по ухабам, но итог один— ты благополучно приземляешься.
Даниэль удивленно посмотрел на нее, не веря в то, что услышал. Но девушка пожала плечами, понимая, что они уже подошли к автобусу и тихо прошептала:
— Так говорила моя мама отцу, когда у него не все получалось, как он хотел.
— И что он отвечал ей на это? — Так же тихо прошептал Даниэль, понимая, что их уже могут услышать.
— Ты вселяешь мне веру в себя, Джина, — Оливия на секунду потупила взгляд, вспомнив отца. Она скучала по нему. Очень сильно. Она любила его, несмотря на то, что, являясь капитаном, он командовал ею. Может быть поэтому она привыкла все делать наперекор приказам. Тут же ее взгляд коснулся Даниэля, который рукой указал ей на открытую дверь в автобус. Она прошла мимо него, слыша шелковый шепот возле своего уха:
— Ты вселяешь мне веру в себя, Оливия.
Девушка слегка улыбнулась, слыша эти слова. И этот шелк разнесся током по ее телу. Она на секунду обернулась, стоя на первой ступеньке в автобус, видя такую же улыбку Даниэля.
Дорога заняла пол часа до отеля. Девушка задумчиво смотрела в окно, рассматривая проносящиеся мимо высокие здания, проезжающие мимо машины, людей, которые не подозревали о том, что стали на секунду центром ее внимания. Вновь и вновь мелькали знаки запретов. Запрет на жевание жвачки, запрет на лов рыбы, запрет на бег, запрет на хождение босиком. Это город — страна, где запретов было больше, чем жителей. Она не смогла бы жить в таком городе.
Смех в салоне автобуса отвлек ее от мыслей об этом странном городе и центром внимания теперь стал разговор Марка и Келси. Они решили направиться гулять по маленькой стране — большому городу всем экипажем.
