Перешагнув пропасть - Брукс Хелен (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

Сэнди чувствовала, что Жак обладает огромным опытом, что в искусстве любви он коллекционер и ценитель, но… но вопреки предостережениям разума тело ее пылко откликалось на его призыв. Сэнди не ощущала ничего, кроме его тела, прижатого к ней, и пьянящего удовольствия от его поцелуев. Когда он поставил ее на пол на верхней площадке, прислонив к стене, рассудок вернулся было к ней, но Жак снова наклонился и оперся обеими руками о стену — он предотвратил ее бегство, — и снова его губы стали искать ее рот.

— Нет… — Она пыталась его оттолкнуть, но он только прижался к ней своим длинным, крепким телом, отчего ноги ее стали ватными, а в низу живота полыхнуло огнем. Сэнди знала, что отвечает на его поцелуй, понимала и то, что это безумие, но буйное желание, завладевшее ее телом, не позволило его оттолкнуть.

Руки Жака заскользили по ее телу вниз, едва касаясь ее и одновременно обжигая лаской, так что Сэнди ощутила озноб от желания большей близости. Груди ее набухали, прижатые к его мускулистому телу, дыхание у Сэнди сбилось.

— Ма cherie… [1] — Этот стон желания прозвучал тепло и мягко, но то, что он не произнес ее имени, что она была для него какой-то абстрактной cherie, моментально охладило ее пыл.

Что я делаю? — подумала Сэнди. Что я себе позволяю?

Внезапно она вывернулась из объятий Жака. Теперь я знаю, что ты за человек, думала она. Эмиль же рассказывал, что женщины просто виснут на Жаке. Так что же я делаю? Играю с огнем! Ведь такие, как он, переходят от одной женщины к другой, не придавая этому никакого значения. Он сам сказал, что они могли бы «славно проводить вместе время». Задумал короткую связь, будет меня использовать, пока ему не надоест, а потом перейдет к другой — и никаких угрызений совести, никаких сожалений.

Прямо как Айан, ну просто один к одному.

— Сэнди, — протянул он к ней руку, но Сэнди так резко отскочила, что ударилась о стену.

— Не прикасайтесь. Не смейте меня трогать! — выкрикнула она злобно. — И на будущее: не распускайте руки. Вы уверены в своей неотразимости, но на меня ваши чары не действуют. Возможно, я такая одна.

Боже, заставь его в это поверить, взмолилась Сэнди, заставь — после того… как я к нему прижималась…

— Что за чушь? Что все это значит? Она яростно отмахнулась от него, видя, что он пытается приблизиться.

— Я знаю, какого вы сорта мужчина, Жак Шалье. Не пропустите ни одной женщины. Уверена, что вы даже имен всех не помните. Так вот: я вам не стану подыгрывать.

— А-а, ясно. — Он гневно смотрел на нее. — Dans la nuit, tous les chats sont gris? Считаете, я рассуждаю так? Думаете, я из этой породы?..

— Я не поняла французской фразы.

— «Ночью все кошки серы, женщины все хороши». Вы думаете, что я сердцеед, развратник, не имеющий никаких моральных устоев?

— А что, разве не так? — Сэнди оперлась о стену: силы ее оставляли.

— Не волнуйтесь. — Внезапно он выпрямился, лицо его стало непроницаемым. — У меня нет желания продолжать эксперимент: наша интрижка примитивна, а я люблю преодолевать трудности. Вы меня поняли?

Эта жестокая откровенность лишила ее дара речи, но отвечать не пришлось: он уже шагал по коридору впереди нее, бросая ей слова через плечо:

— Вот дверь в апартаменты, предназначенные вам с сестрой. — Дверь скрывалась в стене, увешанной дорогими картинами и эстампами. — Комнаты вполне уединенные, и я надеюсь, вам будет здесь удобно. — Все было сказано ледяным тоном.

— Благодарю вас. — Сэнди задержалась на пороге, потом вошла в роскошно обставленную гостиную. — Я уверена, что нам здесь понравится.

Слово «понравится» было слишком бледным:

Сэнди задохнулась от восторга, успев заметить, впрочем, только то, что первая комната отделана в голубых с золотом тонах. Жак заговорил снова:

— Вам будет прислуживать одна из горничных — либо Шарлетта, либо Клэр. Когда Энн придет сюда, горничная принесет холодный ужин. Завтрак обычно подают в восемь, но если вы захотите завтракать в постели, предупредите об этом девушку.

— Благодарю вас, — пробормотала Сэнди, занятая одной мыслью: скорее бы он ушел. Да уходи же! — захотелось ей крикнуть, глядя в это красивое лицо, ставшее холодным как лед, в эти глаза, сверкавшие будто студеный горный ключ… Она знала, что вела себя недопустимо; не нужно об этом говорить — он и так все понял. Слишком горячо откликалась она на его ласки… Чувство унижения пронзило Сэнди, ей стало жарко, но она удержалась от объяснений и сказала ровным тоном:

— Спокойной ночи.

Оставшись одна, Сэнди прижала руки к пылавшим щекам и крепко закрыла глаза, чтобы сдержать навернувшиеся слезы. Как она могла себе это позволить? Он ей даже не нравится: уж слишком деспотичен, нахален. Слишком красив — и этим пользуется. А она даже не попыталась как-то сбить с него спесь. Упала к нему в объятия, будто переспелый персик на землю.

Застонав во весь голос, Сэнди пересекла комнату на дрожащих ногах, достала из сумочки носовой платок, вытерла слезы и высморкалась. Ну что ж, в дальнейшем она не клюнет ни на одну из его наживок, за последние три года она навидалась и не таких уловок. И главное — не дать Жаку Шалье проникнуть к ней в душу. А может, Сэнди и не увидит его до отъезда из Франции? Это было бы лучше всего.

Теперь она смогла не спеша оглядеться. Великолепная комната, обставленная с большим вкусом, наводила на мысль, что Энн останется у Шалье. Ну что ж, я найму такси до аэропорта, а оттуда улечу в Англию, рассудила Сэнди.

Через несколько минут появилась Энн, и хотя на лице ее тоже были следы слез, выглядела она намного счастливее, чем когда-либо после смерти Эмиля.

— Как прошла беседа? — спросила Сэнди, выходя в гостиную из просторной, с двумя кроватями спальни, где распаковывала чемодан. Энн рухнула в большое мягкое кресло — из тех, что стояли во множестве в комнате.

— О Сэнди… чего только не натерпелась эта бедная женщина. Она до сих пор страдает из-за сына… Эмиля. Считает себя во всем виноватой — даже не зная подробностей.

— Значит, ты останешься здесь до рождения ребенка, — заметила Сэнди безучастным голосом.

— Я не знаю. Хотя она этого хочет… — Энн поднялась, довольно легко при своем весе, и подошла к сестре. — А ты против? Мне кажется, Эмиль тоже этого хотел бы.

— Энн, — старшая сестра взяла младшую за руки и заглянула в красивое личико, так хорошо ей знакомое, — речь идет о твоей жизни, о твоем ребенке. Тебе следует делать то, что ты считаешь нужным. Не принимая в расчет ни меня, ни кого-то еще. Что ты сама думаешь?..

— Мне хочется остаться, — тихо сказала Энн.

— Так останься. — Улыбаясь, Сэнди выпустила руки сестры.

— Ты это одобряешь? — Энн все еще колебалась.

— Конечно, одобряю, дурочка ты моя! — Сэнди быстро обняла сестру, потом указала на спальню:

— А теперь — марш в ванную, прими душ, надень халатик. Мне кажется, ужин подадут через минуту-другую. Да, кстати, если я буду в Штатах, прошу сообщить мне о появлении наследника.

— А как же! — На лице Энн было удивление.

— Кроме того, в ближайшее время тебе придется серьезно подумать кое о чем. Например, хочешь ли ты оставить за собой лондонскую квартиру? Не можешь же ты всю жизнь плыть по течению.

— Но ты поживешь здесь со мной? Хотя бы несколько дней? — заволновалась Энн. — Так, как мы договаривались? Мадам Шалье хочет познакомиться с тобой поближе, ей совершенно не понравилось, что Жак тебя уволок.

— Он считал, что вам — тебе и твоей свекрови — очень важно подружиться с первых же минут знакомства. — Зачем я это сказала? Сэнди разозлилась сама на себя. Как будто он нуждается в защите! На свете нет человека, который лучше бы мог постоять за себя, чем Жак Шалье.

— Ты такая тактичная, Сэнди, спасибо тебе. Не знаю, что бы я без тебя делала, особенно в эти последние несколько недель. — Глаза Энн увлажнились, голос был хрипловатым от волнения. — Ты мне так помогаешь.