L.E.D. (СИ) - "Illian Z" (читать книги онлайн без .TXT) 📗
— Да, именно ты, — кивает полукровка. — Не важно, когда, просто… я не могу туда ехать один. Но и не хотел бы, чтобы Чарли знал.
— Ладно, я согласен. Не криминал хоть?
— Ты интересный, — хмыкает полукровка. — Сначала соглашаешься, потом уточняешь.
— Соглашаюсь я потому, что ты — мой друг. А уточняю, чтобы знать, к чему готовиться.
При слове «друг» лицо Бека как-то едва уловимо светлеет. И мне кажется, что именно чего-то подобного и не хватало нам обоим. Признания дружбы.
А ещё, я догадываюсь, куда именно хочет поехать полукровка в свете всех этих разговоров о семье, родителях, того, что предстоит объяснять ещё и наличие Самиры и прочие нюансы.
У нас с птенчиком, по сравнению с этой парой, вообще проблем нет. А значит, будем помогать. Потому что мы всё же нужны друг другу, и по отдельности — не спасёмся.
========== 52. Не брат ==========
Кажется, Самира пытается наверстать всё детство сразу, иначе объяснить то, что я, по идее, изображаю дракона, взявшего её в плен, а Бек — принца-освободителя, но играет она машинками и боевыми роботами из коллекции птенчика, невозможно. Но она уже не дичится меня и даже улыбается, и это, наверное, самое главное.
Бек, сидящий в кресле, нервно сжал пальцы в замок на коленях, чуть наклонился вперёд и кажется, что смотрит на сестру, но взгляд расфокусирован. Нервничает. Ещё бы. Чар уже поехал в аэропорт встречать родственников, и момент признания приближается со всей неотвратимостью. И нет времени его расспросить о похищении. И не время — раздёрган и так.
— Бек, — решаю я вывести его из ступора, — а мы-то тебе зачем нужны? Моральная поддержка?
Полукровка, как бы очнувшись от собственных мыслей, встряхивает головой, переводит взгляд на меня, почти что улыбается:
— Нет, вы вроде страховки от аварии. Ангелок твой — чтобы предотвратить драку, а ты — если у него это не получится.
— А что, эти мамочки-тётушки такие сильные и злые? — хмыкаю.
— Не смешно, — нервно дёргает головой Бек. — Брат Чарли приедет. И вот с ним могут быть… проблемы. И если он захочет меня покалечить… у нас на двоих только одна рука здоровая, и та — левая, — нервно усмехается.
Самира поворачивается, насторожившись, но быстро успокаивается, и вновь возвращается к своей странной игре, не то чаепитию, не то собранию, в которой машинки, кажется, тоже одушевлены.
— Ну, с Чаром, я, наверное, жестковато обошёлся, — винюсь.
— Нормально. Знаешь, странно так. Он хотел меня убить, а теперь мы вроде как… женимся. Не могу отделаться от ощущения, что это всё не по-настоящему, вдруг… шутка?
Нервно вертит кольцо на пальце, камни тускло поблёскивают. Длинные, узкие рукава успешно скрывают шрамы, но рваные движения выдают, что что-то не так. Хочется просто накрыть его руки своими и никогда не видеть.
— Один уже пошутил, — дёргаю уголком рта, но не усмехаюсь.
— А тут уж я виноват, — вздыхает Бек. — Я бы мог с ним поговорить, настоять, но… сделал хуже. Ты как сейчас?
— По сравнению с тобой — здоров и независим, — хмыкаю.
Хотя, конечно, вру. Я ещё и близко не здоров, и иногда кажется, что только присутствие птенчика рядом и спасает. Но это только моё дело.
— Всё шутишь, — Бек не улыбается. — А я больше этого нервяка не выдержу. Если сейчас же эта женщина не явится…
— Ты обо мне?
Сестра птенчика высовывает голову из-за угла прихожей, в которой разувается. Конечно же, я видел в окно, как она припарковала автомобиль, вышла из него, ухнувшись в снег едва ли не по колено, наверняка выругалась, и ругалась всю дорогу от калитки до двери, что была не заперта. А вот полукровка не услышал и то, как она отворилась и закрылась.
Самира, как я заметил, ребёнок с почти отсутствующими эмоциями. Даже на приход своей любимицы реагирует вяло, просто откладывает игрушки и сидит, глядя прямо перед собой, просто ожидая дальнейших указаний. Не ребёнок, а робот какой-то!
— Ну, давайте, выметайтесь, свободны!
Сестра птенчика машет на нас руками, как будто мы насекомые какие. И, удивительно, Самира улыбается, когда мы с Беком встаём с кресел. Ничего не остаётся, как подыграть, и изобразить то ли жука, то ли осу, а, может, вообще самолёт, смотря на что моё «бжжжж» больше похоже.
Бек на прощание касается головы сестры, и ребёнок доверчиво жмурится. Быстро привыкла и к брату, и к постоянному кочеванию из дома в дом. Даже меня больше не боится, видимо, после того, как я сдержал обещание, и привёз ей брата. Замкнутая, странноватая, но совсем не глупая. Не похожа она на классического «ребёнка-маугли». С ней явно кто-то занимался. Вполне возможно, что Чар что-то не договаривает, но сейчас не до этого, да и не особо мои это проблемы, если это вообще проблемы.
Помогаю Беку надеть пальто, но, даже застегнув то на все пуговицы, на улице полукровка — дрожит. Не от холода, понятное дело.
Обнимаю его за плечи, крепко, но не романтично, убеждаю:
— Давай успокаивайся, зарёванная «невеста» никому не нужна будет.
— А что если… они его убедят. Что если…
— Ничего, — резко обрываю я Бека. — Справимся. Вместе. Я тебе жизнь два раза уже спасал? Спасал. И мне не выгодно тебя теперь бросать, ты мне должен.
— Всё шутишь, — поёживается в моих объятьях Бек, и добавляет тихо: — Друг.
— А то кто же, — стискиваю его сильнее, потом выпускаю. — «Чарли», может, у тебя ещё не один будет, а я — останусь. Так что пошли, не трясись, а то вправду как невеста на сносях!
— Да, у меня такое чувство, что я сейчас кого-нибудь рожу. Как там это называется? Омегаверс?
— Я не знаю, как это называется, знаю, что тебе миллион заплатят, но если ты родишь своих «бекочаров» в снег, могут и не засчитать.
— Как ты их назвал? — улыбается Бек.
— Никак, блядь, шевели давай ногами, иначе рожалка отмёрзнет.
— Когда эта блядская зима уже кончится, — ворчит Бек, стараясь не отставать.
— Тогда начнётся не менее блядская весна и так себе верное лето. Как не в Шотландии живёшь!
— Говорят, где-то море тёплое, и солнце летом светит!
— Врут. Нагло врут.
Кажется, настроение у Бека улучшилось, но когда мы подходим уже совсем близко к его дому, я слышу, как полукровка шумно сглатывает. Машина Чара уже на месте, значит, родственники с нетерпением ждут появления «невесты». И самое хреновое, что мы не знаем ситуации — сознался ли уже жених, или бахнет родителям сразу, как только мы войдём. А прояснять — некогда. Толкаю приоткрытую дверь плечом, решив принять удар на себя.
Внутри — шумно. Наперебой что-то обсуждают женские голоса, в просматривающейся из коридора кухне вертится птенчик, уж его-то попу я с любого расстояния узнаю.
Чар стоит у входа в зал, а рядом с ним — основная опасность. Брат. Ниже ростом, такой же белобрысый, хоть и коротко остриженный, но шире в плечах и явно массивней. На вид немногим старше Чарли, взгляд карих, тёмных глаз тяжёлый и даже какой-то брезгливый. Оценив бугрящиеся под рубашкой мышцы, понимаю, что Бек не зря беспокоился — один на один я бы с этим парнем не вышел драться. Может, всё и обойдётся.
— Эрик, — представляется низким, невыразительным голосом, протягивая руку.
Пожимаем в ответ, я — решительно, а Бек — неуверенно, формально, и дело, кажется, не в его травме. Боится.
Пока разуваемся и снимаем верхнюю одежду, мимо успевает проскочить мой любимый с подносом, уставленным чашками, бросив нам только дежурное: «Привет». Мастер конспирации. Ну да, если ещё и мы признаемся, тут вообще хаос начнётся.
В зал я захожу последним, даже Бек уже успел аккуратно проползти по стенке и скромно примоститься на пуф. Кроме брата, к Чару приехали ещё две дамы почтенного возраста, похожие друг на друга, почти как близнецы. Мать и, наверное, тётка. Знать бы ещё, кто есть кто…
— Мы вот всё спорим, — не обратив на нас никакого внимания, одна из женщин обращается к Чару, обводя рукой пространство комнаты, — это всё покупное, или самодельное?
