Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
Не могу слышать, когда про Макса так шутят. Или подходят к нему, типа, предлагают разное. Вроде и понимаю, что не стоит так реагировать, и всё равно.
И когда вижу, когда он с кем-то, кроме меня общается, тоже злюсь. Особенно если вижу его с Игорем. Всё они о своих книжках там пиздят и всём таком. Игорь мне уже поклялся, что ни-ни и всё равно я помню, что Макс тогда к нему подкатил, что он его красивым назвал.
Я впервые задумался о своей внешности. До этого как-то никогда не задумывался – ну рожа и рожа, кривая немного, ну и что? Своими физическими данными я гордился, я всегда сильный был, а уж как с Вовчиком начал качаться, так вообще просто Терминатор. А теперь, бреясь, смотрел на себя в зеркало и думал: «Ну и что это, блядь, такое?» Тот тип, который на тачке к нему приезжал, он вроде такой смазливый был, да ещё с длинными волосами, и Игоря у нас часто красавчиком называют. А я? «Тебе вышибалой хорошо работать в кабаке, пьяных одной только твоей рожей пугать можно будет» – это мне физрук как-то сказал. Я тогда только отмахнулся, а сейчас задумался – я что, правда, такой страшный? Наверное. Не зря же меня, сколько я себя помню, все уродом называли. Но Макс же ведь… Хотя хрен знает. И не спросишь никого. Ага, представляю, подхожу я такой к Игорю или Вовчику и спрашиваю: «А я совсем урод или не совсем?» Да они в осадок выпадут, а потом ржать будут до мая.
За Максом с Игорем я присматриваю. И злюсь. Ну Игорь, что Игорь? Это же не у Игоря в голове электронное табло. Которое становилось всё ярче и как будто ускорялось, когда Макса не было рядом. В фильмах такие проблемы решались просто – перерезали красный проводок и всё. А тут нет проводка, нечего перерезать, Макс уедет.
… – Как же мне здесь тяжело! Стас, как ты тут живёшь безвылазно? Это же с ума можно сойти… Да вы, похоже уже посходили. Невыносимо. Невыносимо просто!
- Что такое? Опять какие-то гниды докапывались? Кто?!
- Да никто. Меня просто всё это угнетает. Этот холод. Этот режим. Эта обстановка. Эти стены… Ну зачем их красят такой отвратительной краской!
- Самой дешевой красят.
- Не могу, – Макс сидит на кровати, обхватив колени, и смотрит куда-то далеко. Наверное, в сторону дома. – И всё время вокруг кто-то есть, никакой приватности. В душ – толпой. Туалет – общий…
- Ну хочешь, в следующий раз один помоешься. Я постою на шухере.
- Ага, большое счастье. В этом огромном душе только одному и мыться. У меня дома своя ванная комната, представляешь? В неё только через мою спальню можно попасть, туда кроме уборщицы и не заходит никто.
- Да ладно? С джакузей?
- Джакузи. Нет, гидромассажная ванна у нас тоже есть, но она как бы общая, для меня и для отца…
Макс сидит, смотрит в стену стеклянными глазами, а я слушаю. И пытаюсь представить себе, что это такое – жить в квартире, где шесть огромных комнат (это мало ещё, а зачем нам вдвоём больше?), где у тебя свой телевизор, свой компьютер, где тебя возят на машине в школу… Странно как-то. Макс говорил, говорил, а я слушал. Вот так сидел бы просто и слушал его и смотрел. И сидел бы с ним рядом, чувствуя, как он откидывается мне на плечо, расцепляет руки, и взгляд уже не такой замороженный.
А потом кто-то долбится в дверь и орёт: «Комнин, ты там? Харэ там с пидором зависать, тут такая тема…».
Никогда не думал, что у нас тут нельзя остаться одному надолго. Ну, меня это никогда не напрягало. На некоторое время можно куда-нибудь свинтить, посидеть, подумать. А уж в душ толпой – это вообще нормально. Макс ещё в общей спальне не спал. А сейчас я понял, – действительно. Ладно, ещё одному, а вдвоём вот хрен останешься где-нибудь надолго так, чтоб не сидеть на каких-нибудь ящиках или жопу не морозить.
Если бы Макс тут всем не заявил, что он прям такой гей, я бы переехал к нему в комнату на время. Но нет же, блядь! Все помнят, в каком виде он приехал, да и Таракан потом всем рассказал – специально, чтобы до него подоёбывались. И сам Макс нет, что бы хоть раз возникнуть, типа «Поясни за пидораса», только отмахивается и плечом дёргает. Ему-то похуй, а мне теперь хуёво.
… – Ну вот скажи, – у меня этот вопрос давно вертится, но спросить как-то было стрёмно о таком, – а как ты вообще про себя понял? Ну, это самое?
- Что я гей? Да вот как-то понял. Тут ещё так совпало… Мне было тринадцать, почти четырнадцать. Я в основном со Спиритом общался. Мы круглые сутки проводили вместе, учились в одной гимназии, всё время зависали то у него, то у меня. Мне у него больше нравилось. У его родителей, знаешь, такая квартира… Всё очень красивое, много антиквариата, старинных книг, картин… У моего отца денег больше, но вкуса нет, ему дай волю, так он бы до сих пор малиновый пиджак носил… Ну так вот. Мы тогда начали только интересоваться магией, сначала в шутку, потом серьёзно, Спирит вообще на это дело потом круто подсел. Вызывали духов по ночам, гадали и всё такое. Я тогда начал замечать, что не могу без него, мне всё время надо было видеть его, говорить с ним… А потом прикасаться… Я просто с ума сходил, ждал каждый раз, когда мы снова будем вдвоём, всё это так таинственно, так интересно, а потом ляжем спать – вдвоём, в одну постель... – Макс улыбался, мы сидели на чердаке, я от нефиг делать стругал какую-то щепку и люто завидовал этому Спириту. – Я подумал, что люблю его. Однажды мы сбежали с уроков, от отцовского охранника, залезли в какой-то заброшенный дом. Говорили о всякой ерунде, о призраках, о проклятиях. До сих пор помню, он зашел в луч света и стоял там, вокруг пыль и тут я понял, что если не поцелую его, то умру.
- И чего?
- Подошел и поцеловал. Как умел.
- А он тебе по морде?
- Нет, конечно. Он меня поцеловал в ответ. И сказал, что давно уже ждал этого.
- Чё, серьёзно?
- Понимаешь, Спирит из богемной семьи. Там у него в родне и артисты, и художники и кого только нет. Так что он такой не первый в роду и вообще, у его родителей другие стандарты. Главное, что бы ты был выдающимся человеком, талантом и всё такое, а как ты при этом выглядишь и ведёшь себя – это не важно. Мы тогда, конечно, этого не понимали, думали, что это наша страшная тайна и мы одни во всём мире… Как раз до того момента, когда его мать не застукала нас днём, когда мы вместо алгебры изучали тонкости петтинга.
- Чего-чего?
- Петтинг – это секс без проникновения. Как у нас с тобой.
- Тьфу, бля, нахуй, ты что несёшь! Не было у нас никакого секса! Ещё раз такое скажешь…
- Ладно-ладно, не заводись. И в душе не было, и в моей комнате не было, на уроках ты меня не лапал, и в библиотеке не зажимал и синяк у меня на плече сам собой появился.
Я скривился. Синяк у Макса и впрямь был знатный, да так, что на косяк не свалишь, ясно видно, что от укуса. В душе Макс всё через плечо мочалку перекидывал или полотенце. Почему-то мне было одновременно и херово от этого и вроде, приятно тоже.
- И что, его мать вам за такое пиздюлей не дала?
- Нет. Вместо этого она провела с нами воспитательную беседу на тему сексуального становления личности и попросила Антона – старшего брата Спирита – показать нам, как пользоваться презервативами.
- Ох нихуя ж себе? А он что?
- А он такой: «Что, на собственном примере?». Но конечно, выдал нам книжку с картинками, горсть презервативов, а дальше мы сами. – Макс улыбнулся мечтательно и так глаза прикрыл, что мне его стукнуть захотелось.
- Мы со Спиритом долго вместе были. Всё у нас была любовь неземная. Но потом, конечно, смелости набрались и дошло дело до секса… Не делай такое лицо. И вот тут любовь и кончилась.
- Почему?
- Потому что сразу же захотелось попробовать – а как с другими? Ну, а что ты хочешь – пятнадцать лет, а выглядел я постарше, гормоны бушуют, стояк чуть ли не круглые сутки… Ну, мы со Спиритом молодцы – не стали друг другу мозги ебать и решили вернутся к дружбе. Моё счастье. Спирит открыл в себе таланты БДСМ-щика, а это без меня, пожалуйста.
- Вот урод.
- Почему урод? У него всё исключительно добровольно, всё только по обоюдному согласию и со всеми предосторожностями. В отличии от тебя, кстати. Ты тоже, знаешь ли, подавляешь людей физически и морально, только у тебя стоп-слова нет…
