Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

Хэйтем крепче сжал пальцы на плече:

— А что ты сам думал насчет этого?

— Я не знаю, был ли я влюблен в нее, но мне точно было очень обидно, — Шэй вздохнул. — Когда мы с отцом ушли в следующий рейс, я распевал морские песни про неверных подруг, и думал, что в них все правильно говорится. Никто не будет ждать моряка годами.

Мистер Кенуэй склонился еще ниже:

— Капитан Кормак, я порой жду вас годами.

— Хэйтем, ты — это ты, — улыбнулся Шэй. — И кстати, ты первый, кому не понравились мои ухаживания. До твоего появления в моей жизни они всем и всегда нравились.

Хэйтем промолчал, не съязвил. Сильная рука притянула ближе, и Шэй сначала уставился в небо, где месяц постепенно затягивало облаком цвета грязного снега, а потом закрыл глаза. Было тепло — от тепла рядом.

Шэй на ощупь закрыл фляжку и спрятал за пазуху. Греться можно не только ромом и даже не только чаем. Он не знал, сколько времени прошло, когда Хэйтем вдруг уронил:

— Ты не замерз? Нам пора возвращаться.

— Не слишком, но возвращаться и впрямь пора, — отозвался Шэй и огромным усилием воли отстранился. А потом и улыбнулся. — Ну что, наперегонки в спальню? Мне не терпится залезть под одеяло.

— Вот еще, — Хэйтем снисходительно на него поглядел. — Бутылку оставлю тут, с ней неудобно спускаться. Завтра нужно будет достать ее с крыши.

— Вот еще, — в ответ фыркнул Шэй и, вырвав из рук любовника прохладное стекло, прицельно метнул опустевшую бутылку в сад, озаботившись только о том, чтобы попасть в снег, а не в дерево.

— Шэй! — немедленно возмутился мистер Кенуэй. — Что за…

— Спокойно, — Шэй вскинул ладонь. — Судя по звуку, не разбилась. Оттуда убрать будет проще, чем лезть сюда еще раз. Завтра сам унесу.

— Я запомню, — Хэйтем поджал губы. — Наперегонки, значит? Что ж, мистер Кормак, вы определенно напрашиваетесь. Подготовьтесь к старту, и если проиграете…

— То что? — Шэй подался вперед.

— Узнаешь, — сухо бросил мистер Кенуэй. — Так что? Или уже готов отступиться?

Шэй вскинул подбородок, поднялся, выпутав плащ, и приготовился спускаться. Хэйтем в похожей позе тоже замер на краю — и резко скомандовал:

— Вперед!

Шэй одним движением слетел вниз, уцепившись за металлический лист. Шэй рисковал, но стремился к окну, понимая, что дистанция слишком коротка даже для того, чтобы попытаться оценить действия противника. Он не щадил ладоней, когда спускался до второго этажа, а добравшись до окна, только усилием воли не разбил стекло. Пришлось отжать створу скрытым клинком, и Хэйтем, естественно, успел его нагнать… Но в окно Шэй все равно ввалился первым. Спрыгнул, поскользнулся на ковре, инстинктивно качнулся в сторону, чтобы не упасть… Перед глазами мелькнула стена, а мигом позже Шэй почувствовал, как Хэйтем прижимает его к гладким деревянным панелям бедрами, а рукой за плечо — к обоям.

— Попался, — фыркнул мистер Кенуэй в ухо, но нежность в его голосе теперь звучала насмешливо. — Чистой победой это засчитать нельзя, так что…

— А я что, против? — Шэй возмущенно попытался отжаться от стены, но не слишком успешно.

— Был бы ты против, я бы заметил, — Хэйтем обхватил плотней и крепче. — А раз не против, значит, за.

— Хорошая логика, мне нравится, — одобрил мистер Кормак, тем более что уже несколько часов чувствовал некоторую… незаконченность. Хэйтем всколыхнул воспоминания о том, как может брать, а получилось с точностью до наоборот.

Шэй попытался развернуться, но Хэйтем держал крепко, рука скользнула по дорогим обоям с шелковой нитью, и Шэй оставил попытки. Мистер Кенуэй сразу уловил перемену в поведении любовника и не удерживал уже так сильно. Напротив, ладони его скользнули по рубашке под плащом нежно, бережно. Шэй несколько не к месту подумал о том, что хотел бы вырваться — лучшего момента и представить было нельзя, но вырваться он не хотел.

Хэйтем расстегнул застежку плаща Шэя, вытянул зажатую между телами плотную ткань, отбросил на кресло, где уже валялся снятый после купания халат. С педантичностью Хэйтема и небрежностью Шэя это кресло временами вмещало до десяти-пятнадцати фрагментов гардероба мистера Кормака, пока мистер Кенуэй не переходил от напоминаний к угрозам.

Шэй чувствовал, что рубаху на нем аккуратно расстегивают, и прикрыл глаза в предвкушении, однако первое прикосновение к коже оказалось вовсе не таким, как мечталось. Руки любовника были ледяными, и Шэй, задержав от неожиданности дыхание на миг, как-то не слишком мужественно пискнул.

— Прости, — раздалось за плечом.

— Просто… Немного не ожидал, — дыхание выровнялось, да и ладонь, замершая на груди, начала согреваться.

— Скажи спасибо, что я, в отличие от тебя, не лезу сразу в…

Шэй даже слегка усовестился. Да, бывало и такое.

— … в портки, — закончил мистер Кенуэй.

Мистер Кормак прислушался к себе и понял, что даже холодные руки не поколебали бы… воодушевления. Хотя руки уже холодными не были. Мистер Кенуэй провел по груди вниз, немного щекотно скользнул по животу и взялся за пуговицы мягких домашних штанов. Помочь ему Шэй не мог, иначе бы пришлось лечь грудью и щекой на стену, но вот подстегнуть было вполне в его силах. Шэй выгнулся, поймал встречное движение бедер и хитро прищурился, пользуясь тем, что видеть этого любовник не мог.

Куда девались обстоятельность и деликатность? Хэйтем порывисто закончил с пуговицами — и на штанах, и на белье — и нетерпеливо потянул ткань вниз. Шэй кожей ощутил шершавую материю отличного шерстяного костюма и даже — нечетко — то, что под ней, когда возлюбленный вдруг резко отстранился и скомандовал:

— Масло — в кровати.

— А почему я? — слабо возмутился Шэй, и от стены отлепляться не спешил. — Кто из нас сейчас кавалер?

— Во-первых, ты больше заинтересован, — фыркнул мистер Кенуэй. — Во-вторых, это ты его куда-то задевал днем, так что будь добр, найди.

Шэй со стоном оттолкнулся от стены локтем и коленями и побрел к очертаниям кровати, поддерживая на ходу сползающие штаны. Мелькнула мысль снять их вообще к чертовой матери, но ее пришлось отвергнуть — окно было только прикрыто, не захлопнуто, без штанов, пожалуй, холодно будет.

Вовремя вспомнив, что неплохо бы запереть дверь, Шэй сначала направился туда, и только потом прошел к кровати. Небольшой пузырек, конечно, затерялся в сбитой постели, и Шэй изрядно перетряхнул подушки, пока его отыскал. Неподалеку хлопнула створка окна, звякнуло, задрожав, стекло — Хэйтем зря времени тоже не терял.

Мысль снять штаны к чертовой матери мелькнула снова, но теперь Шэй от нее отказался по другим мотивам — это же придется и сапоги снимать, а терпение уже было на исходе.

Он вернулся к месту, на котором пришлось прерваться, не очень понимая, зачем вообще возвращается. В комнате было полно других, куда более удобных мест… Тут Шэй ухмыльнулся. Мест много, верно, а вот у стены этой спальни еще не было.

Если мистер Кенуэй и думал что-то на этот счет, своих мыслей он не озвучил. Шэй заново оперся локтем и почувствовал — даже не услышал, что тот приближается, что оценивает несомненно непристойную, но призывную позу.

Сильная рука стиснула поперек груди, и Шэй, сглотнув мгновенно набежавшую слюну, гибко изогнулся, притираясь, словно сезень к гитову. Хэйтем шумно выдохнул, придержал за подвзодшную косточку, и Шэй, нащупав его ладонь, вложил в нее пузырек.

Хэйтем намек понял. Впрочем, Шэй никогда не был мастером тонких намеков.

Мистер Кормак слышал звук, с которым была извлечена пробка — наверняка зубами, раз сидела так плотно — и переступил, находя максимально устойчивое положение. Хэйтем властно прошелся ладонью по груди, поочередно стиснул соски, медленно провел по напрягшемуся животу, почти небрежно приласкал естество. Шэй попытался было откинуть голову ему на плечо, но не вышло — любовник немного отодвинулся, задрал полу рубахи выше поясницы и чувственно обхватил за задницу. Шэй оценил, но сильно шевелиться не посмел — проклятая рубаха и без того норовила съехать обратно.