Имбецил (СИ) - "Alinkina" (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗
Рядом сидящие и проходящие люди с любопытством и словно каким-то алчным злорадством наблюдают за бесплатным утренним шоу, отчего у меня просто вскипает кровь в жилах.
- Да спросите вы у кассирши! Она ещё дрыхла, клуша, когда я билет пришёл покупать! – почти рычу я ментам, но меня не слушают и ведут в опорняк.
- Уроды, вы не имеете права! – чуть не ору я, пытаясь вырвать руку из захвата, на что красномордый, не оборачиваясь, тихо выдаёт:
- Закрой рот этому нарику, достал патлатый. Сейчас весь народ распугает.
- Запросто! – как и ждал эту команду, отвечает долговязый мент, и мне тут же прилетает профессионально и не заметно для снующего вокруг народа, по почкам резиновой дубинкой, что у меня перехватывает от боли дыхание.
Я не один раз был в ментовках и опорняках. Ещё дома. В прошлой, можно сказать, жизни. Попадая туда в основном с друзьями и знакомыми за пьянки и драки, но на долго мы там не задерживались. Нас всегда доставали оттуда по первому моему звонку. Максимум, что я проводил там, - это час. Папаша (или кто он мне теперь), ублюдок конченный, ссался за свою репутацию, и благодаря связям и подвязкам, всегда вытаскивал нас быстро и без последствий, но теперь времена изменились. Сейчас я сам за себя и именно поэтому сижу битый час в грязном, вонючем привокзальном опорняке, любуясь на облезлые синие стены и облезлую, уже местами ржавую решётку. И сколько мне здесь сидеть, неясно, потому что я в привычной глубокой клоаке.
Как только меня привели в опорняк, съездив ещё пару раз по почкам за то, что я высказал долговязому всё, что я о нём думаю, меня сразу загнали в какой-то очень маленький заваленный бумагами кабинет, нацепив при этом наручники и оставив ненадолго одного. В это время до меня и дошло, что попал я по крупному. Не успел я подумать о том, что делать и как выкручиваться, в кабинет вернулись менты, которые привели меня и ещё один. Потом всё началось и закрутилось: составление протокола, выпытывание моих данных – возраст, имя, фамилия, отчество, адрес прописки и так далее. Вместо ответов я огрызался, требуя адвоката. Было смешно смотреть на их рожи, если бы это было не так печально для меня. Пробив меня по фамилии, они сразу выйдут на ублюдка-папашу, который ещё не известно как может отреагировать (после договора на хату рисковать я не хочу). Плюс к этому - прописка у меня общаговская, на время учёбы пришлось прописаться, так что к папаше добавится и директор хабзы с последующим исключением. Красота, не правда ли?
Менты чуть ли не зубами скрипели от меня и моих язвительных, но умных комментариев (да, их неимоверно позлило, что я знаю наши законы и свои права), особенно когда подсунули протокол на подпись, который я отказался подписывать из-за того, что там не было прописано время задержания. Вырвав раздражённо протокол у меня из рук, красномордый передал его третьему менту, сидящему за старым компьютером, и спокойно, словно делал это не один раз, ехидно сказал:
- Савельев, внеси в протокол, что задержанный молодой человек без документов в момент задержания оказал сопротивление и находился под действием алкоголя, отказавшись давать о себе какие-либо сведения. В свидетели возьми Любку - кассиршу и уборщицу. Освидетельствование медицинское приложу позже.
От офигения у меня скулы свело, а лицо стало пунцовым. Меня тупо сейчас посадят неизвестно на сколько, и хрен я что докажу. Если так, они имеют право задержать меня на три часа, то с алкогольным опьянением три часа будут считаться только после отрезвления. Поорать вдосталь мне не дали. Сморщившись, словно я муха назойливая, красномордый махнул рукой долговязому:
- Липатов, обыщи и уводи эту обезьяну крашеную, а то он достал здесь выёбываться.
Я заткнулся, услышав об обыске. Сердце от страха заколотилось как ненормальное. Долговязый же, сука, сразу приступил к обыску, при этом быстро и профессионально нащупал флешку. Вытянув её и положив на стол перед, заинтересованно поднявшим свои мутные глаза, красномордым ментом. Я инстинктивно дёрнулся к столу, но меня быстро остановили ударом в живот. Хмыкнув, мент повертел в руках флешку, и передал Савельеву:
- Посмотри что там, и внеси в форму изъятого при задержании.
Долговязый, не дав разогнуться, пихнул меня к выходу, чтобы потом, по дороге к обезьяннику, несильно, но унизительно попинать. Тварь!
Про меня словно все забыли, оставив мариноваться и беситься от безысходности и злости часа два или три, одного в обезьянике. Мимо по коридору сновали другие менты и дежурный, но меня никто не замечал. Привыкли ублюдки к таким, как я. Правда, когда я попросился в туалет (проорал раз десять), дежурный или кто там устало подошёл к обезьяннику, нацепив вновь на руки браслеты (долговязый их снял перед тем, как закинуть их сюда) и молча, но грубо толкая, отвёл в вонючий сортир.
Но всё рано или поздно заканчивается. Долговязый Липатов появился в коридоре, довольный как слон, толкая дубинкой перед собой вонючего хромого бомжа, обвешанного разными пакетами.
- А вот и твой новый дружок, знакомься! – упиваясь своей властью и вседозволенностью, проговорил весело долговязый, открывая дверь и толкая бормочущего что-то под свой синий, с кровавой коркой нос, бухого бомжа.
- Суки конченные! Я вас всех здесь нагну, как только выйду! – заорал, не сдерживаясь, я и, отходя от воняющего так, что глаза заслезились, бомжа.
- Ага, конечно-конечно! Ещё повякай, так и вообще нескоро выйдешь! – мерзко заржав, произнёс беззаботно долговязый и свалил, насвистывая что-то себе под нос.
Хотелось рвать и метать от этого попадоса, в котором я оказался, а самое отвратное, что я попался так по-дебильному и тупо. Из огня да в полымя. А ведь так хорошо начиналось.
Про флешку я вообще старался не думать. Просмотр ментам ничего не даст, просто видео, на котором двое беседуют. Если не знать, кто они, то не понять вообще ничего. А менты не будут докапываться, кто на видео, да и Соболя они вряд ли узнают.
Хотя я себя скорее успокаивал, пытаясь унять мандражную дрожь.
Бомж тем временем, не обращая на меня внимания, устроился на жёстких исцарапанных нарах и начал шатаясь скидывать с себя порванные ботинки, оголяя свои страшные грязные покрытые струпьями и ещё неизвестно чем, черные вонючие ноги, чтобы затем залезть на нары и устроиться спать. К горлу от брезгливости подкатил тошнотворный горький ком, а глаза от резкой вони человеческих застарелых испражнений, мочи и немытого тела, заслезились.
Вопрос времени теперь, как долго я выдержу играть в молчанку. Менты знают своё дело, и это только начало по ходу.
Время в обезьяннике тянулось бесконечно долго, как жвачка. В нашу милую компанию притащили ещё какого-то невменяемого буйного алкаша. И если к вони спящего бомжа можно было притерпеться, то к буйному алкашу, набросившемуся на обоссавшегося и занявшего все нары бомжа, - нет. Дежурный и ещё какой-то мент с ленцой зашли в обезьянник и, не разбираясь, с матами раздали всем пиздюлей дубинками. Не стоит и говорить, что прилетело и мне по спине, потому что я сидел на бетонном полу и не успел подняться.
Алкашу рассекли нос, и этот мудак орал без умолку, залив кровью всю камеру, вцепившись в прутья и крича что-то, пока дежурный вновь не появился и не протянул дубинкой по решётке. Алкаш завыл от боли, тут же отцепившись от решётки. По ходу ему сломали палец. Бомж же вообще просто кряхтел, полусидя в своей же луже на нарах.
Дальше было ещё круче. Обезьянник пополнялся народом, не лучше предыдущих: пьяные в сопли, облёванные, больной то ли даунизмом, то ли ещё чем мужик, ещё один бомж-попрошайка. Все как на подбор уроды и отребье. И среди них я.
Мой личный ад продолжался, с каждой минутой доводя меня до точки, когда я скажу всё, что потребуют, только чтобы меня забрали отсюда. И плевать на папашу и на хабзу. Даже, наверное, тупой имбецил, с хуем в моей заднице и со своим псом намного лучше, чем сидеть здесь и видеть это всё.
Следующее появление Липатова и красномордого я встретил, чуть ли не запрыгав от радости. Не запрыгав, конечно, но встав с затёкших ног.
