Martyr (СИ) - "Pocket Astronaut" (читать книги регистрация .txt, .fb2) 📗
По поводу местонахождения Чимина мнения разделились: Тэхён и Чонгук считали, что искать нужно в заброшенных зданиях при университете или же где-то подальше, но в любом случае в том районе, Мейцо поддерживал их позицию, но Намджун и люди из управления считали, что целесообразным будет проверить район детского дома, так как жертв оттуда было меньше, соотвественно, по их мнению, там его и нужно искать.
Хосок от комментариев воздерживался. Он уже ничем не мог помочь. Всю свою работу он давно выполнил и сейчас просто мерил отделение шагами, связывался со знакомыми врачами и всеми силами пытался найти способы помочь Юнги.
***
К концу дня, когда отделение окончательно опустело от посторонних, теория о Гефесте и всевозможные варианты местонахождения Чимина были структурированы, а из Бао Лина было выжато всё, что можно, Чонгук буквально валился с ног от усталости.
Не без помощи Тэхёна после известий о Юнги у него получилось на время взять себя в руки. Получилось в какой-то мере даже подбодрить того же Кима, который хоть и храбрился изо всех сил, но видно было, что ему страшно.
Чонгуку отчего-то страшно быть перестало. Впервые со времен разрыва с Сокджином он спокойно думал о том, что его жизни может что-то угрожать.
Раньше из-за прошлого существования в постоянной опасности и беспрестанного лавирования между кнутом и пряником больше всего он боялся за свою жизнь. Он не дурак и не забывал о том, что у него, как минимум, вполовину меньше шансов, чем у остальных. А сейчас он успокоился. Когда жизнь близких тебе людей утекает сквозь пальцы, а ты даже не получаешь шанса никак на это повлиять, мысли о необратимости того, что уже предопределено, как-то незаметно, но крепко занимают голову.
А ещё у Чонгука было стойкое ощущение, что он слишком долго своей очереди ждал. Никакого понятия о том, для чего и почему он нужен Чимину, он не имел, но одно было ясно точно — ожидание затягивается. И кульминация должна быть где-то рядом. Не хватает какого-то катализатора, чтобы запустить процесс. Один маленький пинок — и он покажется.
За эти часы, проведённые в отделении, каждый раз, когда была возможность помолчать и подумать, он несколько раз пытался себя заставить вспомнить о Чимине хоть что-то, что подтвердило бы правдивость всего, что происходит. Что-то, что доказало бы, что вот конкретно он мог такое сделать. И ничего. Чонгук — жертва насилия и абъюза с таким багажом триггеров на будущее, что уж человека с похожей то ситуацией бы точно заприметил.
Но Чимин он… он был мягким. Всегда. Спокойным. Чонгук дергался от чужих резких телодвижений — Чимин лишь удивлённо глаза распахивал. Чонгук ловил панику, когда кто-то начинал кричать, — Чимин улыбался в ответ. Чонгук стал очень осторожно выбирать окружение и не подпускал никого особо близко — Чимин всегда был открытым и шёл на контакт. На все их немногочисленные посиделки соглашался и приходил. Он хорошо общался с Хоби и постоянно ворковал с Юнги. Чонгук догадывался, что что-то у них может быть, но в личные дела сотрудников лезть не хотел. Сотрудников… Юнги вообще-то его друг.
Из мыслей о Юнги самостоятельно выныривать перестало получаться почти сразу, а к концу дня Чонгук понял, что едва сдерживается. Вот только от чего — непонятно. Что-то росло внутри колючее и сильное. Но пока у него был Тэхён, он мог его вытащить.
Вот как сейчас, например.
— Чонгука, — мягкая ладонь нежно опускается меж лопаток, и Тэ присаживается рядом. Они снова вдвоём в их кабинете.
На улице давно стемнело и незакрытые жалюзи впервые выглядят так пугающе. Оставляют окна зияющими тёмными провалами на стене. В кабинете витает слабый запах кофе от стаканчиков, которые никто в прошлый раз не выбросил, ненавязчивый запах бумаги от этих бесконечных стопок на столах. Кабинет всегда был таким уютным. Даже Тэхён, когда впервые пришёл в отделение, отметил это. Раньше он думал, что уют в деталях, во всех этих удобно расставленных столах, чтобы сидящие всегда друг друга видели, в удобном огромном диване, в пробковой доске, совсем как из детективных фильмов, всегда обвешанной фотографиями, вырезками и прочей ерундой, в творческом беспорядке на столах. А сейчас он бросает быстрый взгляд на стол Юнги, что так и остался стоять неубранным, со скомканными бумажками раскиданными тут и там, погрызенными карандашами и несколькими нераспакованными чокопайками. И до Тэхёна, ощутившего болезненный укол где-то в груди и спешно отводящего взгляд от стола, доходит… уют был в людях. В вечно недовольном Мейцо с его придирками и категоричным взглядом, в солнечном и смешном Юнги, что то и дело отвешивал шутки и вечно на кого-то орал и отправлял за кофе, в Чонгуке, который ходил весь такой из себя уверенный начальник, и в Тэхёне, который в этот конкретный момент осознает насколько он во всё это влился. Они все идеально дополняли друг друга. В этом был весь уют этого места. Самое важное, что было в этом помещении, — это команда. А теперь? Четыре минус один — это..?
— Как ты себя чувствуешь? — Тэхён снова принимается разминать ему шею, кажется, сегодня за день он слишком часто ловил его опущенную вниз голову.
— Хуёвее некуда, Тэ, серьёзно.
— В физическом плане?
— Да в физическом бы с чего.
— Чонгук, я понимаю, что тебе тяжело, но не надо себя корить. В этом нет твоей вины. А Юнги он… он боец. Он справится. Он настоящий полицейский. Коп, — последнее Тэхён добавляет совсем тихо, наверное, потому что от воспоминаний хочется завыть.
«Мы в Корее, у нас нет копов, бро. Вы вроде как, ну… полицейские».
— Просто… ты же знаешь, какой я? Знаешь обо всех моментах, которые могут меня разъебать в мясо, знаешь обо всех моих тараканах, весь мой бэкграунд и вообще всю тонну проблем, да? Я на полном серьёзе, не пытаясь себя сейчас жалеть и всё прочее, хочу сейчас у тебя, как у человека в этой сфере нового, спросить. Как по-твоему, конкретно с этим делом наша команда справилась? И второй вопрос: целесообразно ли мне пытаться строить здесь карьеру дальше или с такими загонами, как у меня, мне здесь делать уже нечего?
Тэхён молчит. Он знает, что должен ему сказать, и знает, что он, наверное, хочет услышать. Эти вещи друг от друга полярно отличаются. А Тэхён не хочет врать в лицо человеку, которого считает очень близким и за судьбу и здоровье которого последнее время переживает больше, чем за себя когда бы то ни было.
— Мне просто нужно принять решение. А я, честно говоря, запутался. У меня была цель — стать полицейским. Я говорил, я человек простой. Я вроде как цели добился. У меня попытались её отнять. Я поставил себе новую цель — собрать себя по кускам и снова встать в строй. Намджун уверял, что всё получится. Скрыв некоторые детали, я за счёт моего внутреннего стержня, по его словам, должен был справиться. Юнги мне всегда говорил, что я сильный и я справился. Психотерапевт мне говорил, что я сильный и я справился. Даже ты, узнав меня совсем недавно, говорил мне, что я сильный и я справился. Так скажи мне сейчас честно… могу я ещё здесь пригодиться? Потому что я уже ни с кем из вас не согласен. Но и крест на себе ставить не хотелось бы. В будущем, если мне придётся оказаться снова в центре событий, а не наблюдать и расследовать издалека, как ты думаешь, я справлюсь?
— Чонгук, на эти вопросы ты должен ответить себе сам, ты силь…
— Тэхён, от твоего ответа ничего не зависит, не бойся, я просто хочу услышать твоё мнение, — врёт Чонгук, — оно для меня действительно очень важно, — и добавляет немного правды в конце.
— Ты сильный и ты справился. Что бы ты не говорил. Даже не смей сомневаться. И команда наша справилась. Чонгук, найти убийцу, который уводит из-под носа факты и подтасовывает документы так, как ему выгодно, — это дело не одного месяца, если он не проколется. Он мог водить нас за нос год. И дальше. Вырезать весь свой выпуск из универа, затем всех, кого бы нашёл из детского дома, а потом и нас, какие бы причины у него ни были. Мы нашли ответы почти на все вопросы. Мы смогли спасти одного человека. И не смей говорить «всего одного», не мне тебе доказывать, что это, охуеть как лучше, чем ноль. Да? А по поводу второго твоего вопроса… Я не могу быть объективным, потому что я л… в любом случае заинтересованное лицо. Мы с тобой вместе. И я бы не хотел, чтобы ты тут продолжал. Несмотря на то, что ты прекрасный полицейский, Чонгук, правда. Но я считаю, что с тебя дерьма в этой жизни хватит. Я бы очень хотел, чтобы ты отсюда ушёл и больше никогда не смотрел на мертвых людей, не слышал от начальства о критическом состоянии друзей и не пил за одним столом с убийцей и маньяком, не подозревая об этом. Я считаю, что пережитый тобой ужас изменил тебя, и эти изменения и в моральном, и физическом плане необратимы и не совместимы с работой, где тебе постоянно нужно подвергать себя риску. Как бы это ни было грустно и больно. Так что мой ответ — нет. Я эгоистично не хочу, чтобы тебе приходилось тут с чем-то справляться.
