Потрясти сахарное дерево (ЛП) - Вилгус Ник (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Тоня притянула его ближе в свои объятия, зная, на собственном опыте, о злых,

раздражѐнных глухих детях.

— А ну тише, малыш, — проворковала она ему. — Мы все здесь, и ты в порядке.

И мама Тоня здесь, и мама Тоня любит тебя.

Он скулил, стонал, цеплялся за еѐ шею, зарывался лицом в еѐ волосы.

Я сел на ступеньку рядом с ним, и он передвинулся ко мне, прижимаясь к моей

груди.

Я сидел с ним долгое время, пока он рыдал.

— С ним всѐ будет в порядке, — сказала мне Тоня, еѐ голос был полон

уверенности. — Он сильнее, чем ты думаешь.

— У него никогда не было шанса узнать еѐ, — сказал я.

— Он знает еѐ в своих мыслях, — сказала она. — А это так же реально.

— Что с ней случилось, Вилли? — спросила миссис Хамфрис.

Я рассказал о телефонном звонке от миссис Уоррен.

Я ничего больше не знал.

— Она ходит в церковь Первого Баптиста, — отметила миссис Хамфрис.

— Да, — сказал я, рассеянно думая о гнусности баптистских похорон.

— Я заберу его домой, — сказал я.

— Позвони, если что-нибудь понадобится, — сказала Тоня.

Я пообещал, что позвоню.

Глава 48

Человек, заменяющий мать

Ной сидел на диване в гробовой тишине.

Я позвонил маме и рассказал ей новости.

— Ты можешь выяснить, каким похоронным бюро они будут пользоваться? —

спросил я еѐ.

— Ты никуда не пойдѐшь! — воскликнула она.

— Меня попросила миссис Уоррен, — сказал я, — и Кайла была матерью Ноя, в

конце концов.

— Ох, Вилли, — произнесла она, тяжело вздохнув. — Полагаю, ты прав. Я

позвоню и посмотрю, что можно выяснить.

— Ты могла бы пойти со мной, — предположил я. – Мне не особо улыбается

встречаться со всеми теми ублюдками в одиночку.

— Я пойду с тобой, — заверила она меня.

— Ты в моей жизни практически как мать, ну, или, по крайней мере, человек,

заменяющий мать.

— Зная тебя, я приму это как комплимент и оставлю всѐ так, — сказала она. —

Как Ной?

— Не очень хорошо, — сказал я, бросив на него взгляд.

— Хочешь, чтобы я приехала?

— Нет, — ответил я.

130

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Почему ты всегда меня отталкиваешь?

— Я не отталкиваю.

— Каждый раз, когда у тебя неприятности, ты отсиживаешься и не позволяешь

никому увидеть тебя или помочь. А потом жалуешься и обвиняешь нас в том, что мы

тебя не поддерживаем.

— Я так не делаю.

— Делаешь. Я выезжаю.

— Мама, нет.

— Я еду увидеться со своим внуком.

— Мама!

Она повесила трубку.

Я нахмурился.

Она была права насчѐт того, что я отсиживаюсь и разбираюсь со всем сам, но у

меня были свои причины.

Бабушка едет тебя увидеть, — сказал я Ною.

Почему моя мама меня не любит? — спросил он, его лицо исказили эмоции. — Я

не тупой!

Ты не тупой, — согласился я.

Почему? – со злостью требовал он жестами.

Она любила тебя, — сказал я, соврав. — Но она была больна. У неѐ были

проблемы. Она не знала, как быть матерью.

Но почему?

Не знаю, — признался я.

Поэтому она не приходила меня увидеть?

Я не понимаю.

Она умерла. Поэтому она ко мне не приходила?

Она была больна, — повторил я, не желая отвечать на его вопрос.

Она заболела и умерла?

Да.

Где она сейчас?

Ей пришлось уйти на небеса и поговорить с Иисусом.

Когда люди идут на небеса, это значит, что они ушли и не вернутся.

Я знаю.

Она не вернѐтся?

Нет.

Почему?

Она не может.

Это из-за меня?

Нет, милый.

Она вернѐтся, если ей не придѐтся со мной видеться?

Она уже ушла. Она не может вернуться.

Но...

Его слова затихли на этом моменте. Он не мог найти подходящих знаков, чтобы

спросить то, что было у него на уме.

Она злится на меня, потому что я тупой?

Ты не тупой. И она не злится на тебя.

Я не понимаю.

Произошѐл несчастный случай, и она умерла. Это не твоя вина. Она не злилась

на тебя.

Несколько долгих мгновений он молчал, стараясь обдумать это в голове.

131

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Ты тоже умрѐшь? — спросил он.

Нет, — сказал я, снова солгав.

Я не понимаю, потому что я тупой.

Не говори так!

Это правда, — настаивал он. — Я тупой! Очень-очень тупой!

Ты маленький мальчик. Ты ещѐ многого не понимаешь, но когда-нибудь поймѐшь,

когда станешь старше и больше. Когда я был маленьким, как ты, умерла моя

бабушка, и я тоже не понимал. Твоя бабушка сказала мне, что она отправилась на

небеса и говорит с Иисусом.

Иисус позаботился о ней?

Да, — сказал я. — Теперь он позаботится и о твоей маме. Она больше не будет

больна. Он убедится, что с ней всѐ хорошо. Теперь тебе не нужно за неѐ переживать.

Когда-нибудь мы тоже отправимся на небеса и поговорим с Иисусом, и мы снова

увидим еѐ, и она будет в порядке.

На его лице отражалась сосредоточенность, пока он думал об этом.

Ладно, — наконец сказал он. — Но я по ней скучаю.

Я знаю.

Она скучает по мне?

Знаю, что скучает, милый.

Я сел на диван и притянул его ближе. Он положил голову на моѐ плечо и начал

тихо плакать. Его слѐзы быстро стали растерянными, полными боли, замешательства и

обиды.

"Лучше наружу, чем внутрь" — было моим девизом, так что я дал ему поплакать

и не вмешивался. Видя, что он испытывает такую боль, я тоже немного поплакал, и

вот так нашла нас моя мать спустя сорок минут, когда зашла через переднюю дверь в

квартиру и посмотрела на нас обеспокоенным, тревожным взглядом.

Она села в кресло, и Ной подошѐл к ней, как маленький мальчик, которым он и

был, забрался на колени и потянулся за милостью, зарываясь лицом в еѐ грудь.

— Ты рассказал ему? — спросила она.

— Конечно. Я приготовлю нам что-нибудь на ужин. Когда он успокоится, может

быть, ты сможешь его искупать. Он весь день играл с Кики и чуток воняет.

— Тебе следует разрешать ему принимать ванну самому.

— Обычно я так и делаю, — сказал я, — но вместо того, чтобы просто говорить

ему, что ты любишь, заботишься о нѐм, и будешь рядом в этот болезненный, сложный

период его жизни, почему бы не показать? Почему бы не показать все нелепости своей

любви, а не притворяться, что ты действительно его любишь?

Сарказм в моѐм голосе был болезненно очевидным.

— Прости, — сказала она. — Я обещала себе, что не буду с тобой ругаться.

— Тогда не ругайся.

— Проблема в том, что ты такой же, как я.

— Сомневаюсь в этом, — ответил я.

— Во многих смыслах мы похожи, — сказала она. — Ты всегда знаешь, чего

хочешь, и не знаешь, как уступить. И, конечно же, ты осмотрительный.

Я собирался сказать, что это неправда, но на самом деле так и было. Я был

осмотрительным и никогда не уступал.

— Это значит, что ты не знаешь, как уступать? — спросил я.

— Я учусь. А ты?

— Если бы я не научился находить компромиссы и уступать, вы все уже давным-

давно сожгли бы меня заживо. Я всѐ ещѐ должен быть начеку.

— Так ты себя чувствуешь?

132