Ринго и Солнечная полиция (ЛП) - Вилгус Ник (читаем книги TXT) 📗
– Ты был в "Ужасных Мэри"?
– Мы были группой-однодневкаой.
– Что случилось?
– Наркотики. Мы внезапно стали знаменитыми и высоко взлетели, а там было так много наркотиков. Повсюду. Люди протягивали тебе наркотики, давали их тебе. Все эти вечеринки. Наркотики, наркотики, наркотики. Это было сумасшествие, и мы сорвались. Мы все были довольно глупыми и новичками в большом городе, и мы не смогли справиться. Людям нравится Стиви Никс – ты знаешь Стиви Никс?
– Конечно. Она была в "Флитвуд Мэк".
– Да. Она нюхала столько наркотиков, что у нее начал отваливаться нос. Казалось, каждый раз, когда ты оборачивался, у кого-то была передозировка, и кто-то умирал в луже собственной рвоты.
– Я не знал, что ты был знаменитым, – сказал Дуэйн, восхищение на его лице немного сбивало с толку.
– Я не знаменитость, малыш. Жизнь дала мне шанс, а я облажался. В любом случае, ты голоден? Я могу тебе что-нибудь приготовить.
– Немного голоден, – признался Дуэйн.
– Дай мне минут десять, и я сделаю тебе гамбургер.
– Вау, – с улыбкой сказал Дуэйн. – Рок-звезда приготовит мне гамбургер. Круто!
Глава 64
– Ты хочешь отправить его обратно? – ошеломлённо произнёс Рэнди.
– Я не знаю.
– Я не знаю? Какого чёрта с тобой не так?
– Я не мог отказаться. Не тогда, когда она уже привезла его в отель. И часть меня хотела сделать это, но...
– Но что?
– Он не Джереми.
– Конечно нет, идиот. Он совершенно другой человек, и он заслуживает шанса.
– Я знаю.
– Тогда в чём дело?
– Я скучаю по Джереми.
– Так ты собираешься наказать Дуэйна за это?
– Нет.
– А мне кажется так.
– Мне нужен Джереми. Он мой сын.
– Он не твой сын. У него есть отец.
– Я знаю, но я его отец. Его настоящий отец. Он нуждается во мне.
Рэнди вздохнул слишком уж тяжело и откинулся на подушку.
Было уже далеко за полночь, а они по-прежнему спорили.
– Я чувствую себя ужасно, – прошептал Томас. – Дуэйн совершенно замечательный ребёнок – почему я так себя чувствую? Он забавный. Он умный. Он хороший ребёнок. Но каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу только Джереми.
– Боже, это похоже на жизнь со звездой мыльной оперы.
– Я серьёзно!
– Я знаю. И поэтому ты должен пойти встретиться с кем-нибудь. Тебе нужно с кем–то поговорить об этом. Ты злишься из-за того, что произошло – и так должно быть. Но тебе нужно преодолеть это и двигаться дальше. Дуэйн хороший ребёнок. Не наказывай его потому, что злишься из–за того, что случилось с кем-то другим.
– Я не наказываю его.
– Наказываешь.
– Это не намеренно.
– Может, тебе просто нужно дать себе время.
– Это не поможет.
– Ты не знаешь этого. И кто говорит, что ты можешь быть отцом только одному ребёнку? Почему не двум? Или трём? Дуэйн совершенно другое дело. Ты не можешь его ни с кем сравнивать. Подожди неделю или две. Ладно? Не делай ничего поспешного. Дай ему шанс. Он только что потерял родителей, ради Бога! И я знаю, он не считает нас своими родителями. Не прямо сейчас. Но когда-нибудь будет. И когда-нибудь он будет знать, что мы помогали ему собрать осколки. И через что бы ты ни проходил – что бы ни чувствовал – я уверен, это не так плохо, как то, что чувствует он. И если ты выбросишь его в состоянии раздражения...
– Я не сделаю этого!
– Я бы не позволил тебе это, – сказал Рэнди. – Нас теперь двое, или ты забыл?
Томас нахмурился.
– Хочешь кое-что узнать?
– Что? – спросил Рэнди.
– Я ненавижу, когда ты прав.
– А ты знаешь, что я прав.
– Молодец.
– Сходи к кому-нибудь, Томми. Пожалуйста. Тебе нужно разобраться с этим в своей голове. И если ты так сильно скучаешь по Джереми, то съезди к нему. Давай поедем на этих выходных. Мы возьмём Дуэйна и проведём выходные в Алабаме. Это отвлечёт его от мыслей.
– Я не хочу его видеть.
– Почему нет?
– Это только напомнит мне...
– Ох, ради Бога!
– Мне снова будет больно.
– А как же он? А? Как же Джереми? Он хотел тебя видеть. Ты скажешь ему, что это может задеть твои драгоценные чувства? А как же его чувства?
– Я знаю, что ты прав.
– Тогда поехали. Давай съездим в гости.
– Мне нужно подумать об этом.
– Уже подумал. Может, тебе станет лучше после того, как ты его увидишь.
– Не толкай меня на это!
– Кто-то должен подтолкнуть тебя к чему–то. Я позвоню Койлу завтра и скажу, что мы приедем.
– Рэнди, честное слово!
– Ты говоришь об этом уже шесть месяцев! Не надо мне тут никаких честных слов! Ты застрял, а я просто пытаюсь помочь тебе вылезти. Иногда нужно просто что-нибудь сделать. Начать действовать. Бросить что-нибудь в стену и посмотреть, что прилипло.
– Ты сравниваешь мои чувства со спагетти?
– Нет, но ты в последнее время такой напряжённый, что мне хочется добавить тебе в кофе слабительное, просто чтобы разобраться с этим дерьмом.
– Ты так подбираешь слова...
– И ты знаешь, что я люблю тебя и просто пытаюсь помочь. Кроме того, когда-нибудь Койл облажается...
– Говорят, он довольно хорошо справляется.
– Даже если так. Такой человек... это просто вопрос времени. Так что тебе нужно оставаться на связи и быть частью жизни Джереми, и держать дверь открытой. Если ты будешь жалеть себя, это не поможет.
– Намёк понят. Теперь можешь прекратить.
– Так мы поедем на этих выходных?
– Да.
– Хороший парень.
– А теперь заткнись, чтобы я мог спокойно насладиться вечеринкой жалости.
Глава 65
– Принеси мне хлыст, – сказал Койл угрожающе тихим голосом.
– Папа!
– Мне надоело разговаривать с тобой о том, что ты огрызаешься со своей бабушкой.
– Но я это не специально!
– Ты не можешь вести себя отвратительно с бабушкой, особенно, когда она готовит тебе ужин. А сейчас принеси мне хлыст – и не неси маленький.
– Но я не могу носить большие!
– Придётся тебе найти способ.
– Папа!
– Сейчас же, сын. Я не шучу. Ты и твой острый язык – я покажу тебе, что тебе после этого будет. Теперь иди. И не заставляй меня делать это самому.
Со слезами на глазах Джереми выскочил из трейлера и выбежал во двор. Был поздний день и жара, но сквозь деревья дул ветер, и это было приятно после духоты внутри трейлера. Он с отчаянием посмотрел на море хлама, окружавшее его дом. Он прошел по тропинке и остановился у деревьев с левой стороны трейлера.
Получать удары прутом было тяжело. Те, что побольше, были выше, и он не мог добраться до них ногами, поэтому всегда выбирал те, что поменьше, поближе к земле. Если он наступал на них, иногда они легко ломались. В других случаях ему приходилось наклонять их в разные стороны, чтобы отломать.
Он посмотрел на деревья. Между ними была тропинка, которая вела вверх по холму к дороге. Иногда он думал, чтобы пойти по этой тропе, пойти по дороге – и просто продолжать идти. Ехать автостопом. Попросить кого-нибудь подвезти его. Или, может быть, просто идти пешком. И пойти... куда-нибудь. Куда угодно. Но идти. Уйти. Сбежать.
Но...
Он взглянул обратно на трейлер.
Он был так зол!
Он не был виноват, что опрокинул бабушкину лампу, и лампочка разбилась. Это она оставила лампу на дороге. Он ведь не хотел сбивать вещи. Он ведь не делал этого специально. И у нее везде стояло так много ламп.
Он был так расстроен, что не мог думать. Вместо этого он сел на траву на краю леса и заплакал.
В глубине мыслей он слышал голос мистера Томаса:
"Эй, кроха, что такое?"
От этого ему стало только хуже.
Мистер Томас исчез. Мама исчезла. Всё и все исчезли. Исчезли, исчезли, исчезли. И теперь остался только он. Эта мысль его пугала. Было так невозможно мрачно и темно, будто над его головой висела туча. Теперь он был один. Он не мог убежать. Он не мог никуда пойти. Он не мог ничего сделать.
