Я учился жить... (СИ) - "Marbius" (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Странным образом Ясинский был спокоен на следующий день. Даже мрачные горящие глаза, которые он по своей привычке останавливал на Макаре время от времени, не давили, как еще вчера. Ясинский был почти нормальным, лениво вставлял свои пять копеек в разговоры одногруппников, время от времени отсылал сообщения Макару и не пытался загнать его в угол в конце коридора или в туалете. Макар расслабился: кажется, даже у их личного плейбоя есть шанс на вполне себе развитый головной мозг и что-то вроде здравого смысла. Жизнь была замечательной. Только откуда-то взялось странное беспокойство, которое не давало ему спокойно наслаждаться праздными разговорами и будничными делами. Что это было за беспокойство и чем оно было вызвано, Макар не мог понять. И он косился в окно, словно в нем должны были проступить буквы и сложиться в слова, которые и объяснят, что за червячок точит его.
Пары закончились, студенты неспешно разбредались по своим делам. Макар стоял на крыльце и щурился.
- Чего ты очки не носишь? – спросил у него Ясинский, взявший себе в привычку отираться поблизости.
- Тебе дело? – недружелюбно буркнул Макар.
- Нет, - после паузы благодушно отозвался Стас. – Только с очками куда как проще. И видишь больше.
- Иногда это недостаток. – Макар сдержал зевок и задумчиво осмотрел двор. – Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь.
- Что это было? – подозрительно спросил Ясинский и даже отстранился, оглядывая его.
Макар вздохнул и снисходительно посмотрел на него.
- Ты такой… многоопытный, Стасинька, - мурлыкнул он. – Ладно, пошел я работу работать. Ты сейчас куда? – поинтересовался Макар между прочим, спускаясь на одну ступеньку.
- Да… – Ясинский недовольно дернул плечом. – Тоже.
- Тоже что? Подносы разносить? Не верю, - весело отозвался Макар.
- Нет. – Ясинский недовольно смотрел в сторону.
- Ха, я знаю! Ты, наверное, просто стоишь где-нибудь в красивой позе, и тебе к ногам деньги возлагают, - начал зубоскалить Макар.
- Придурок, - Ясинский покосился на него. Раньше он бы разозлился. Сегодня он воспринимал это как банальную шутку.
- Что, серьезно? – Макар остановился и посмотрел на него. – Давай колись, - потребовал он.
- Тебя подвезти? – вместо ответа спросил Ясинский.
- Я тебя умоляю, - Макар тут же закатил глаза. – Ты дольше отсюда выезжать да туда подъезжать будешь. Тут же дворами восемь минут мелкой рысью.
- Как по-плебейски, - хмыкнул Стас, задерживаясь и пропуская его вперед, чтобы самому пойти к стоянке. Макар сделал пару шагов вперед и оглянулся.
- Только о месте и цели работы ты мне все-таки отчитаешься, - пригрозил он.
- Конечно, босс, - ухмыльнулся Стас. – Давай, до вечера.
- Ага, - рассеянно отозвался Макар и прибавил шаг.
Стас смотрел ему вслед, подходя к мотоциклу, садясь на него и надевая шлем. Затем он еще минуту просто сидел, опустив голову. На сердце было пусто, и голова почти звенела от той самой пустоты. Напряжение первых дней недели постепенно отпускало его, и вроде ему на смену должно было прийти хоть что-нибудь, но кроме недоумения и неименуемой пока жажды чего-то, ничто не стремилось заполнять пустоту. Его тянуло к Макару, болезненно, мучительно, сладко, но и близость не давала послабления, терзая, словно в отместку за что-то. Стас завел мотоцикл и продолжил сидеть, слушая, как работает двигатель. Он посмотрел вслед Макару, которого уже не было видно, и подпустил к себе отчаянную мысль: а что дальше? От нее неожиданно стало почти жутко. Стас выдохнул и решил сначала отработать, а рефлексией заниматься потом. Он сцепил зубы и поехал в студию.
Сессия была бесконечной, в студии было душно, Стас раздражался, и даже отрешенный обычно Оскар начинал злиться.
- Ты можешь сделать задумчивый вид? – цедил он сквозь зубы. - Задумчивый, а не имбецильно-голодный! Я не прошу тебя посчитать факториал от семисот, я всего лишь прошу чуть сдвинуть брови и приподнять подбородок. Что ты делаешь с руками? Тебе их ампутировали и присобачили протезы, а я и не знал? Ясинский, не надо строить из себя Квазимодо! И гопника тоже не надо. Обычная осанка. Обычная! И ноги моделям даются, чтобы их красиво демонстрировать, а не гнуть в разные стороны под неестественными углами. Все, на сегодня хватит. Хотя бы полтора нормальных кадра у меня есть, и да поможет мне фотошоп.
Оскар угрюмо осмотрел Стаса еще раз и огляделся. Выключив камеру, он посмотрел на Ясинского, медленно и неохотно выходившего из-под ламп, и задумался. С одной стороны, у них были неплохие отношения, а парня явно что-то беспокоит. Просто по-человечески было бы понятно и уместно. С другой стороны, Ясинский тот еще зазнайка. Оскар вздохнул и пошел к нему.
Стас неспешно натягивал майку; Оскар, подходивший к нему со спины, с профессиональным удовольствием скользнул взглядом по знакомым в общем ландшафтам и стал в поле его зрения.
- Выпьешь со мной чаю? – ровным голосом предложил он.
Ясинский вежливо приподнял брови.
- Уж не заигрываешь ли ты со мной? – язвительно поинтересовался он.
- Откуда такая подозрительность, мой яростно натуральный друг? – надменно прищурился Оскар, умудряясь, будучи ниже Ясинского на полголовы и куда как субтильнее, смотреть на него сверху вниз. Стас шумно втянул воздух и отвернулся. – Где моя каморка, ты знаешь. Можешь присоединиться.
Ясинский посмотрел ему вслед. Оскар уходил, изъявляя своей восхитительно прямой спиной пренебрежительное высокомерие к простым человеческим страстям. Хвост, который он по примечательной привычке завязывал на макушке одним из своих многочисленных кожаных шнурков, почти не раскачивался, и несмотря на его общую ауру снобизма, которую Оскар демонстрировал спорадически, но весьма болезненно для объектов демонстрации, в одном с ним помещении было уютно. Стас подхватил куртку и пошел за ним.
- Жасминовый чай, - не оборачиваясь, сказал ему Оскар, колдуя над чайником и чашками. – Надеюсь, ты не затребуешь сахар, - почти угрожающе добавил он.
- Не осмелюсь, о великий и мудрый, - хмыкнул Стас, опускаясь на стул.
- Это хорошо. – Оскар вскинул голову, прислушался и подхватил поднос, оглядывая свою каморку. – Ты этого гаденыша не видел? Если он мне опять провода перегрызет, я начну его в клетке запирать.
Стас недоверчиво на него посмотрел и скептически приподнял брови. Оскар грозился сделать это последние два года – практически все время, которое Стас его знал. Время от времени на хорьке появлялся ошейник, но не более того.
- Локи, сахар, - вкрадчиво произнес Оскар, опуская поднос на столик. В доказательство своих слов он щелкнул ногтем по сахарнице и уселся напротив Стаса.
Стас смотрел на чайник, на две совсем крошечные почти прозрачные пиалки с черным рисунком. Он поднял глаза на безмятежного Оскара, который щеголял сиреневыми прядями на пшеничных волосах, и странным образом успокоился. Хорек вынырнул откуда-то из-под стола, обнюхал Стаса и проскользил к Оскару. Тот подхватил его и усадил на колено. Локи попробовал потянуться ко столу, но, получив по уху и услышав угрожающее цыканье, прижался к бедру Оскара и испытующе посмотрел на хозяина. Оскар достал кусок сахара и протянул его хорьку; погладив его, он потянулся к чайнику и немного повращал его, а затем налил чай Стасу и себе. Стас смотрел на его изящные и сильные руки, на запястья с обилием шнурков, на фарфоровую утонченность лица и думал о том, что он никогда раньше не обращал внимания на его привлекательность. На его притягательность. Никогда до этой недели, потому что никогда ранее ему не доводилось задумываться о чем-то серьезнее, чем потенциальная доступность партнерши. Он поднял пиалку и вдохнул аромат чая. Кажется, он был бы заинтересован в возможности узнать Оскара и с этой стороны, если бы не было Макара.
- И что же печалит тебя, о отрок? – легко поинтересовался Оскар, отрешенно исследуя пиалу.
- Да… ничего, - неопределенно пожал плечами Стас. – У тебя есть кто-то?
