Спэнсер Коэн (ЛП) - Уолкер Н. Р. (библиотека книг txt, fb2) 📗
– Хорошие люди, – проговорил он. – У нас на работе некая свобода. Меня можно
было бы назвать – как ты там говорил? – самым серьезным.
– Я не имел в виду ничего плохого, – добавил я.
– О, я знаю, – выдал он. – Это правда. Я всегда был тихим и серьезным. По
большому счету.
– В курсе, что о таких говорят? – Я сверкнул улыбкой. – В тихом омуте черти
водятся.
Эндрю зашелся в хохоте.
– Нет, не в курсе.
Мне необходимо было продолжить допрос. Но вчера я обратил внимание, как он не
горел желанием отвечать и закрылся, словно его загнали в угол, поэтому на данном этапе
стоило придерживаться безопасных тем.
– Окей, быстрый опрос, – сказал я. – Еда, которую ты не выносишь?
– Авокадо. Мерзость и гнусность.
– Кофе?
– Да.
– Какой предпочитаешь?
– Латте с двухпроцентным молоком. Без сахара и сиропа.
– В какой день у тебя стирка?
– Суббота.
Ой.
– Я оторвал тебя от стирки?
Он хмыкнул.
– Нет. Люблю опасности в жизни.
Я прыснул.
– Абонемент в спортзал?
– Да.
– Аллергия на собак?
– Нет.
– Кошек?
– Нет.
– Лошадей?
Он засмеялся.
– Нет.
– Любимый фильм?
Он взглянул на рисунки на стене и улыбнулся.
– «Как приручить дракона –2».
– Нечестно! – вскрикнул я. – Окей, любимый фильм, над которым ты не работал.
– Гм… – Он снова улыбнулся и поднял глаза к потолку, словно там был написан
ответ. – «Бегущий по лезвию» и «Заводной апельсин».
– Ладно, стоп, – оборвал я, подняв руки вверх. – Ты не можешь переметнуться от
анимации «ДримУоркс» к бескомпромиссным Ридли Скотту и Стэнли Кубрику.
Его явно поразило, что я был знаком с именами режиссеров.
– А были правила? – возразил он.
– Нет.
– Следующий вопрос.
Я скептически рассмеялся.
– Не могу продолжать. Без шуток? «Заводной апельсин»?
– Я еще и классику люблю, типа «Франкенштейна» и «Волшебника страны Оз».
Я покачал головой.
– Сложный ты человек.
Теперь он ухмылялся, выглядя при этом очень привлекательным.
– Да не особо.
– Еще как особо. Любимая книга?
– О, – он прищурился, словно ему было больно, что приходилось выбирать всего
одну. – «Убить пересмешника». Знаю, эту книгу любят все. – Он пожал плечами.
– Ну, на то есть причина, – отметил я. – Любимая песня?
Он вскинул руку.
– Нет. Слишком большой выбор.
– У всех есть самая любимая песня.
Он покачал головой.
– У тебя есть?
– Да.
– И что за песня?
– Не скажу. Сегодня вопросы о тебе, а не обо мне.
– А когда будет твоя очередь отвечать на вопросы?
– Завтра.
– Мы встречаемся завтра?
– Ага.
– Где?
– У меня, – предложил я, понятия не имея почему. Слова вылетели прежде, чем я
успел их остановить. – Если хочешь. Или можем пойти в другое место, мне все равно.
– И ты расскажешь мне о любимой песне?
– Да, как только ты сузишь свой выбор до одной. До одной любимой песни.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Я могу сказать «вето».
Я ухмыльнулся в ответ.
– Можешь, но не станешь. Окей, расскажи о друзьях.
Он замолчал.
– Ты хочешь познакомиться с ними? – спросил он, улыбка исчезла, а в глазах
появилось опасение.
– Как сказать, – ответил я, пожимая плечами и стараясь выглядеть спокойным.
Видимо, я задел его за живое. – Если понадобится, наверно, захочу. Но сейчас мне просто
нужно разобраться, почему ты именно такой, какой есть. – Потом я спросил: – Тебе бы не
хотелось, чтоб я с ними встречался?
Он протараторил:
– О, нет–нет. Я не против, – и покачал головой. – Просто не знал, как далеко все
зайдет, вот и все. Не хочу, чтоб кто–то неверно нас истолковал, и предпочел бы не
говорить никому, – он рукой указал на нас обоих, – что это сделка.
– Зайдет настолько далеко, насколько необходимо, а ты можешь говорить людям
все, что тебе по душе, – сказал я ему, надеясь, что смог изобразить обнадеживающую
улыбку. – Мы зайдем так далеко, чтоб Эли увидел нас вместе и понял, от чего он
отказался. И все.
Эндрю кивнул и опустил глаза на свои руки.
Я сделал глубокий вдох.
– Ладно, расскажи мне о нем.
– Что ты хочешь знать?
– Полное имя.
– Эли Мастерсон.
– Сколько лет?
– Двадцать пять.
– Где вы познакомились?
Он улыбнулся.
– В продуктовом магазине.
– Кто кого пригласил на свидание?
Эндрю моргнул и тихо ответил:
– Он пригласил меня.
– У тебя есть его фотки?
Эндрю достал телефон из кармана, пролистал несколько страниц и передал мне.
– Есть несколько, – сказал он. – Можешь посмотреть, если хочешь.
У Эли были темные волосы, темные глаза, оливковая кожа и широченная улыбка.
Первое изображение – их совместное сэлфи. Эли держал что–то в руках. Эндрю держал
телефон, поэтому я предположил, что сфоткаться – его идея. Я перешел к следующим: на
первом Эли смотрелся естественно, на втором показывал язык. Потом снятое кем–то
другим фото, где они сидят вместе. Выглядели они довольно счастливыми, хотя не то
чтоб я хорошо знал Эндрю – и никогда не положил бы глаз на Эли – но казалось им
весьма легко вместе.
– Сколько вы встречались?
– Восемь месяцев, – ответил Эндрю.
– И жили вместе?
Он кивнул.
– Мы съехались спустя пару месяцев после начала отношений. – Он боязливо
засмеялся. – Знаю, звучит глупо. Но он и так бывал здесь ежедневно и платил за квартиру, в которой не жил, так что было логично. – Эндрю протяжно и громко выдохнул. – Все
наши отношения были похожи на ураган. Все происходило слишком быстро.
– Вы обручились?
– Да. – Он дернул плечом. – Ну, фактически нет. У нас не было колец или чего–то
подобного. Он предложил пожениться, но больше эту тему не поднимал.
Х–м–м. Странно.
Было кое–что еще, о чем мне нужно было знать.
– Эндрю, могу я спросить о личном?
Он захохотал.
– А ты еще не спрашивал?
Я улыбнулся. Как бы правдиво ни звучало, но этот вопрос был о другом.
– Он обидел тебя?
Эндрю замер, потом моргнул.
– Когда ушел от меня?
– Нет, я имею в виду, вообще обижал? Бывал ли он грубым, запугивал или проявлял
агрессию?
– Что? Нет, – вспылил он. – Нет, ничего такого. Он никогда таким не был. Почему
ты вообще спросил? Думаешь, в таком случае я хотел бы его возвращения?
Я поднял руки в знак предложения мира.
– Мне просто необходимо понимать, с чем имею дело, и не прибьет ли меня какой–
нибудь ревнивый псих за то, что я тобой. Я всех спрашиваю. – Ну, по факту нет; вопрос
этот задавался, только если требовалось.
Он забрал телефон, словно я оскорбил фотографию Эли.
– Он вообще не такой. Понимаю, многие люди его недолюбливают, но они не
знакомы с ним так близко, как я.
– Справедливо, – сказал я. – У меня и в мыслях не было ничего дурного. – Он
заявил, что физически Эли его не обижал, и я поверил. Но было что–то еще насчет Эли, что не давало мне покоя. Может, познакомившись поближе, я изменю мнение? Эндрю
явно любил его, а моя задача – воссоединить их, не уделяя внимания достоинствам Эли. –
Когда вы в последний раз общались?
– На прошлой неделе, – ответил Эндрю, обращаясь к фотографии Эли.
– Кто был инициатором?
Эндрю откашлялся.
– Я позвонил ему.
– И как прошло? – спросил я. – Он воспринял мирно? Разговаривал дружелюбно?
Он кивнул.
– Да. Он болтал и смеялся, словно ничего не изменилось.
Смешанные сигналы – хуже всего. Они тащатся за вами как подержанная игрушка, которую выбрасывают, если удавалось подыскать что–то получше, и оставляют, если
ничего не подворачивалось.
Он все еще разглядывал руки на коленях.