Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Хэйтем закончил с беконом и яйцами и отпил кофе, приступив к другой, не менее важной части завтрака — чтению газеты.
Немного портило впечатление то, что типичный англичанин по утрам, несомненно, читает утренние газеты, но Хэйтем, как его ни крути (на этой мысли Шэй даже лукаво улыбнулся), типичным англичанином не являлся.
Вечер прошел суматошно, из Парижа поступила информация о том, что вступление в войну Франции оживило вялотекущую войну за восточные колонии в Ост-Индии, и Ост-Индская компания в очередной раз села в лужу. Впрочем, как мрачно подумалось капитану Кормаку, лужа эта весьма обширна и почти полностью принадлежит Британии, и имя ей — Атлантика и Индийский океан. У Хэйтема новости вызвали нездоровое воодушевление, и он полдня провел в городе, а вечером притащил Шэя на безумно нудный обед, где присутствовали некоторые лидеры колонистов, и почти до ночи вел крайне оживленные переговоры. Шэй безумно устал от всех этих недомолвок, намеков и полуобещаний.
Домой удалось вернуться только к полуночи, серебряный поднос с дневными и вечерними газетами остался нетронутым, но сегодня за завтраком мистер Кенуэй стремился наверстать упущенное.
— Что пишут? — рассеянно полюбопытствовал Шэй, когда молчание затянулось.
— Газета английская, поэтому пишут… Вряд ли тебе это будет интересно, — усмехнулся Хэйтем. — А я, так скажем, читаю между строк.
Шэй с укором поглядел на любовника. Между прочим, мог бы оценить старания простого тамплиера Кормака, чтобы в городе листовок с описанием военных преступников не развешивали, иначе бы уж кто-нибудь да провел параллель между описанием и приметной внешностью мистера Кенуэя-младшего. В своих возмущенных размышлениях Шэй как-то упустил тот факт, что самые подробные приметы указывались именно о нем.
— Ну, например? — вопросительно потребовал Шэй, видя, что возлюбленный даже не заметил укора.
— Ну, например, то, британцы захватили индийский Маэ, Майязхи, — бесстрастно прочел мистер Кенуэй вслух. — Однако мне известно чуть больше, поэтому я предположу, что очень скоро поводов для радости у Англии станет поменьше, потому что местный индийский кастовый альянс наверняка воспользуется этим, чтобы поднять восстание. Там давно назревают… радикальные настроения.
Мистер Кормак не понял ровным счетом ничего и даже пожалел, что не может себе позволить дать подзатыльник Хэйтему. А тот невозмутимо перелистнул страницу и так же, чуть ли не нараспев, продолжил:
— Или вот отчет о приеме у мистера Тэйлора, на котором присутствовали… Что?!
Переход от демонстративного равнодушия к непониманию, изумлению и возмущению был таким резким, что Шэй вздрогнул и даже плеснул на манжет горячим чаем.
— Что случилось? — властно спросил он, но Хэйтем уже лихорадочно вчитывался в статью, а на скулах его проявился румянец гнева.
— Да что случилось?! — повторил Шэй, и вот теперь голос его прозвучал так, что даже Хэйтем не проигнорировал.
— Послушай сам! — мистер Кенуэй перехватил газетный лист и поглядел на выходные данные. — Все правильно, выпуск вчерашний, вечерний. «Сегодня на званом обеде у одного из богатейших британских подданных, мистера Тэйлора… собрались… м-м-м, целый список. Подавали кларет, перепелов…» Вот! «Мистер Чарльз Ли, опальный генерал главнокомандующего повстанческими войсками Джорджа Вашингтона, громко раскритиковал действия мистера Вашингтона в Массачусетсе, назвав их бандитскими и направленными против мирного населения. Среди гостей присутствовал так же мистер Лоуренс, известный как полковник колониальных сепаратистов, который не снес нанесенного предводителю «оскорбления» и вызвал мистера Ли на дуэль, тем самым проявив пренебрежение законами Британской империи, где, как известно, подобный метод решения споров карается казнью. Однако оба дуэлянта покинули Нью-Йорк, тем самым избежав наказания за нарушение закона, и условились сразиться на нейтральной территории. Дуэль пройдет наутро при секундантах, ее местоположение тщательно скрывается». Это вот что?!
— Это значит, что Чарльз уже, вероятнее всего, успел подраться, — пожал плечами Шэй. — Сказано было «наутро», то есть наверняка на рассвете. Интересно, на чем дрались. Если на саблях, то Чарльз уже наверняка этого Лоуренса зарубил. Если на пистолетах… Возможны варианты, но я все-таки очень надеюсь на благополучный исход.
Мистер Кенуэй поднял горящий взгляд, и даже ноздри раздул, как породистый жеребец.
— Ты что, не понимаешь?! — тихо, но яростно рявкнул он. — Вне зависимости от того, чем закончилась дуэль, это… просто катастрофа! Если Чарльз погиб, то… Не буду заострять внимание на том, что считаю его другом. Скажу о том, что Орден в этом случае теряет одного из самых влиятельных и полезных людей! Если он убил полковника, то его будет судить трибунал! И по закону военного времени, хотя рассорились эти двое на обеде! И даже если дуэли удалось избежать, а секунданты правдами и неправдами примирили стороны, то после подобной выходки Чарльза попросту отстранят от командования, а мне еще континентальная армия нужна!
— Это же был твой приказ, — недоуменно ляпнул Шэй. — Чарльз просто выполнял.
— Шэй, — мистер Кенуэй отложил газету и звонко брякнул кофейной чашечкой о блюдечко. — Если бы речь шла о каком-нибудь капитане из тех, кого за неизвестно какие заслуги приближает к себе мистер Штойбен, с него никакого спросу бы не было. Но Чарльз — опытный тамплиер, а голова ему не только для того, чтобы треуголку носить. Он должен был грамотно оценивать политическую обстановку и действовать по обстоятельствам. Я приказывал поднять вопрос, а не ставить его ребром!
— Поздно, — подвел итог мистер Кормак. — Самое худшее — трибунал. Вытаскивать из петли еще одного… С меня хватит, я еще с Гиста начал.
— Самое худшее — то, что Чарльза может уже не быть в живых, — выдохнул Хэйтем. — А если его будет судить колониальный трибунал, то это не петля, а расстрел, Чарльз все-таки офицер.
— Могу выяснить, где была дуэль, — поразмыслив, предложил Шэй. — Чем бы она ни закончилась…
— Чем бы она ни закончилась, кто-то должен был отправиться с результатами в Мидлбрук, — вздохнул Хэйтем. — Предлагаю отправиться сразу туда.
Мистер Кормак подумал — и возразил:
— Это только в том случае, если дуэль кончилась смертью одного или другого. Если все пошло как-то не так, то нам выгоднее оказаться там, где она проводилась, а не бежать к Вашингтону. В конце концов, результат и подправить можно.
Мистер Кенуэй поразмыслил и одобрительно кивнул:
— Тогда, полагаю, нам следует отправиться в Чарльзу домой. Слуги наверняка знают, где его искать. Кстати! Ведь даже записки не отправил! Шэй, поедешь со мной. Если он жив, удержишь меня, чтобы я сам его не убил.
Утро было достаточно поздним для рабочего и торгового люда, и, проезжая по улице, Шэй невольно припоминал, что в детстве в такой час он уже успевал заработать пару пенсов… или их же где-нибудь продуть. В особо удачные дни можно было совместить.
Обычно Шэй не любил воспоминания подобного рода, но сейчас отчаянно цеплялся за прошлое, потому что тревожился о настоящем. Не хотелось даже думать, что будет, если по приезду они с Хэйтемом увидят занавешенные окна. Вряд ли дуэлянты отъезжали далеко от Нью-Йорка, так что вести уже вполне могли долететь. Если, конечно, мистер Ли не скрыл по каким-то причинам свой отъезд.
До дома в Верхнем Манхэттене добрались достаточно быстро, но внешне дом ничем не переменился. Ни суматохи, ни глухой тишины, какая бывает только тогда, когда кого-то из домочадцев не стало. У Чарльза из домочадцев были только шпицы, со слугами он какой-то особенной близости не имел.
Мистер Кенуэй спешился и, наскоро зацепив поводья за металлическую ограду, стукнул медным молоточком. В доме сразу же раздался звонкий лай, который приблизился, и дверь открыла смутно знакомая Шэю женщина. Она слегка поклонилась и с порога заявила:
— Мистер Ли велел сообщить, что не принимает сегодня гостей. Но если у вас что-то спешное, я могу передать ему записку.
