Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Лучше сердцем, — с улыбкой посоветовал Шэй. — И голова, и ее аналог могут обмануть.
— Я не знаю, как слушать сердце, — с отчаянием воскликнул Коннор. — Я то думаю и рассуждаю, как отец. То вообще, кажется, не думаю. Но у меня были… симпатии, и я знаю, что не думать — хорошо только изредка.
— Я тебе почти завидую, — серьезно проговорил мистер Кормак. — Возможно, это потом станет одним из лучших твоих воспоминаний. То время, которое ты сейчас проклясть готов. Знаешь, Коннор… — он немного помолчал и выдал то, что не говорил никому и никогда. — Когда я был вовсе не уверен, что мне удастся связать свою жизнь с твоим отцом, я коллекционировал хорошие воспоминания. Словно нанизывал на нитку. И только тогда, когда их стало больше, чем я мог одновременно помнить, перестал. Но к тому моменту я приблизился к черте… зрелости, так скажем. Мне было хорошо за тридцать.
— Воспоминания об отце? — Коннор слабо улыбнулся.
— Сначала о нем, — кивнул Шэй. — Потом в них появился и ты.
— Я попробую вспомнить твои слова, когда… если… — сын запнулся. — Не рассказывай отцу, хорошо? По крайней мере, пока еще ничего не понятно. Я и сам не знаю, что будет дальше, и будет ли вообще. А отец точно будет не в восторге. Думаю, он всегда надеялся, что если я повстречаю девушку, которую… То это будет не та девушка, которая при первой встрече меня чуть не убила. У отца всегда были весьма четкие понятия о том, как должен вести себя человек в обществе — и мужчина, и женщина. Он бы, наверное, хотел, чтобы моей женой стала настоящая леди. Ну, как он себе это представляет. Хорошо, что я не родился девочкой.
— Это верно, тут тебе повезло, — усмехнулся Шэй. — Но кое в чем ты неправ. Если бы жизнь сложилась иначе, твой отец мог бы остаться с твоей матерью. Он бы ни за что не позволил себе сблизиться с человеком, который не был бы ему интересен. Хэйтем прекрасно понимает, что искреннее чувство не может быть неправильным. И знает, что сердцу нельзя приказать.
— Ну, по тебе это заметно, — Коннор едва заметно улыбнулся.
— Прибью, — усмехнулся Шэй, снова приникая к замочной скважине. — Такая же язва, весь в отца.
— Ну вы же действительно очень разные, — примирительно заметил Коннор. — Но я еще в детстве заметил, что вы оба хорошо друг на друга влияете.
Шэй задумался, провожая взглядом удалявшуюся колонну арестантов. И мысленно согласился с Коннором, хотя сделать это было не так уж легко.
— Идем. Хэйтему ничего не скажу, обещаю, но если что… не держи его в неведении.
— Конечно, — серьезно кивнул Коннор. — Я готов, идем.
Теперь, когда любопытство было удовлетворено, Шэй испытывал другое, но тоже не слишком приятное чувство. Данное Коннору слово не позволяло обсудить услышанное с Хэйтемом, а ведь тут речь не о пикантных секретах, которыми иногда туманно делился сын. И как раз у Шэя не вызвало удивления, что первая девушка, на которую Коннор обратил внимание по-настоящему — из индейцев. Диковинными бабочками любуются, добавляют в коллекции и хвастаются, а тут другое.
Но времени было мало, положение складывалось крайне опасное — в подконтрольной британцам тюрьме, так что размышлять об этом было некогда. И может, и к лучшему. Впрочем, Шэй уже успел заметить, что по сравнению с прошлым разом, когда он был в Брайдуэлле, почти три года назад — охраны стало меньше, да и охранники раньше были куда как внимательней и расторопней. Может быть, это было связано с тем, что многие части британских войск ушли из Нью-Йорка, а оставшимся было лень поддерживать надлежащий порядок. Или просто не было возможности.
Шэй первым выбрался в коридор и выдохнул, убедившись, что не был замечен. Ближайший охранник стоял спиной и угрюмо глядел вниз, где раздавался какой-то шум. Мистер Кормак поглядел на него долгим взглядом. Убить или не убивать?.. Сейчас вполне можно аккуратно пройти мимо, но потом? Если Блессингтон и впрямь пьян, то его, скорее всего, придется тащить вдвоем, и тихо идти он вряд ли сумеет…
Пока Шэй размышлял, Коннор толкнул его в бок, прокрался к охраннику со спины и, зажав рот, аккуратно придушил. Шэй молча помог сыну оттащить бесчувственное тело в камеру, где оба только что прятались.
— Эта — тридцать восьмая, — потыкал пальцем в табличку Коннор. — Нам надо через две, но после следующей — проход, а значит, придется выйти в центральную часть. А там нас могут увидеть.
— И что теперь, не идти, что ли? — буркнул Шэй. — Все равно придется. Я мог бы выстрелить туда усыпляющим, но оно на всех подействует, а я рассчитываю, что Блессингтон своим ходом пойдет, иначе мы его долго волочь будем.
— Смотря в каком он состоянии, — возразил Коннор. — Если будет буянить и громко петь, то лучше пусть спит.
— Если бы здесь кто-то пел, мы бы уже слышали, — чуть улыбнулся Шэй. — Знаешь что, я пойду, а ты меня прикрой. Потому что даже если он уже проспался, то на появление ассасина может отреагировать… неожиданно.
— Это если его не увели, — мрачно буркнул Коннор. — Внизу, среди толпы охраны, вытащить его будет куда труднее.
Шэй вздохнул и тенью метнулся через коридор. Положение ему категорически не нравилось, потому что просматривалось всё со всех сторон, да еще и из ответвляющегося прохода его вроде бы кто-то окликнул. Шэй подождал несколько секунд, но вроде было тихо, а потому он рискнул сунуться к самой решетке.
Соратник лежал на матрасе, брошенном на пол, и пальцем выводил на полу то ли буквы, то ли узоры. Вид он при этом имел откровенно пугающий. Шэй бы его, пожалуй, и не узнал, если бы не знакомый светлый куцый хвостик и тамплиерское кольцо на разбитой руке.
— Роберт, — окликнул его Шэй.
Блессингтон подхватился и отчаянно замотал головой:
— Кормак, убирайся!
— Это еще почему?!
Узник даже вскочил, припадая на одну ногу, и замахал рукой, словно собаку прогонял. При разговоре он присвистывал и немного шепелявил, но разобрать было можно:
— Всех мимо провели, значит, сейчас мне еды принесут. Тебя увидят! Ну же, отойди!
Шэй отступил в сторону коридора, так и не определившись, как действовать — и чертовски вовремя! По лестнице кто-то поднимался — уже было видно голову, а потом так же плавно появились и плечи, затянутые в алый мундир, и руки: в одной миска, в другой — большая деревянная кружка.
Мистер Кормак отступил в тень еще дальше, и тут подозрительные звуки раздались совсем рядом. Шэй машинально звякнул скрытыми клинками, хотя еще не видел врага, а мигом позже, увидев копошащуюся на полу кучу-малу, с трудом удержался, чтобы не обрушить оружие на кого-то живого.
— Коннор! — едва слышно выдохнул он. — Что ты тут делаешь, черт тебя дери?! Ты должен был…
Сын легко поднялся, оставив на полу недвижное тело, и склонился к уху, едва не задевая его губами.
— Я прикрывал! — выдохнул он.
— А здесь что делаешь?!
— Не люблю стрелы оставлять. И приметные, и пригодятся еще.
— Может, убрать? — предложил мистер Кормак, подопнув тело.
— Бесполезно, — засопел Коннор. — По кровяному следу сразу найдут. Вот еще, лишнее таскать. А вы там чего ругались? Я толком не расслышал.
Шэй встрепенулся и не ответил. За углом раздался скрежет, и Шэй припомнил, что в решетке на уровне пояса есть полость — как раз, видимо, для таких случаев. Дверь открывать охранник, скорее всего, не уполномочен — раз Блессингтона тут считают опасным…
Шэй выхватил духовое ружье и, метнувшись к углу, привалился плечом к стене, готовый стрелять. Как только и миску, и кружку приняли со стороны камеры, Шэй выпустил дротик со снотворным и успел к двери как раз тогда, когда солдат осел на пол. Мистер Кормак, как и сын, аккуратно его придушил. И ощупал, но ключей, как и предполагалось, не было. Шэй брякнул связкой, полученной перед входом — и, конечно, ни один не подошел.
Коннор подошел ближе, держа наготове лук с заготовленной стрелой, и напряженно замер.
Шэй присел перед дверью, выдвинув скрытый клинок. Ему не приходилось вскрывать дверей очень давно, а тут еще и хороший крепкий замок — не чета дрянным запорам на какой-нибудь старой калитке.
