Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Шэй сразу отметил заминку, хотя запнулась леди всего на мгновение. Это могло оказаться важным, а могло не стоить выеденного яйца. К примеру, если на подобные собрания допускают не всех членов Ордена (мистера Дербишира тоже лучше подальше от приличных мест держать), то миссис Коуэлл могла запнуться уже только потому, что и собеседник — явно не высшего круга. Если же дело в ином…
Леди с такой уверенностью говорила, что пятница — день непростой, что следовало предположить, будто день недели имеет значение. Но для аристократов, у которых нет долговых обязательств, нет и необходимости следить за днями. Так что вывод напрашивался сам — это как-то относилось к еженедельным сборам по четвергам.
Однако давить на миссис Коуэлл не следовало. Не следовало вообще проявлять к чему-то пристальный интерес.
— Славная традиция, — заметил вслух мистер Кормак и хмыкнул. — Кажется, Англия целиком состоит из традиций.
— Нам дороги наши традиции, — леди обвела взглядом зал. — А что же Америка? Есть у вас какие-то добрые традиции, которые не грех взять на вооружение?
Несмотря на легкость и простоту вопроса, Шэй чувствовал, что ступает на крайне зыбкую почву. Оставалось только гадать, действительно ли миссис Коуэлл решила развлечься беседой в отсутствии мужа или работала с ним в паре.
Шэй бросил взгляд на любовника, но его лицо было непроницаемым, и он даже не повернулся.
— В Америке пока нет своих традиций, — осторожно проговорил Шэй, а сам внимательно наблюдал за реакцией, но ее не последовало — леди по-прежнему непринужденно сидела, склоняла голову и никак своего одобрения или укоризны не проявляла. — Поймите и вы меня правильно, мэм, но туда, где я родился и вырос, съезжалось множество людей из разных стран, и это я еще не говорю о тех, кто исконно занимал эти земли. Таким обществом нелегко управлять, а традиции только начинают зарождаться.
— Это дело времени, — дипломатично заметила миссис Коуэлл.
— Не только, — мистер Кормак посмотрел на собеседницу. — Последнее время на территории Америки почти непрерывно идет война, а это не способствует зарождению мирных традиций.
— Страны всегда воюют, — казалось бы, с легкой досадой произнесла та. — Но хорошо уже то, что не войной единой. Я слышала, что…
Шэй очень хотел узнать, о чем та скажет, но не сложилось — мистер Коуэлл поднялся с кресла и позвал:
— Хильда! Ты просто обязана составить нам компанию. Мистер Кормак, если вы не против, то тоже могли бы присоединиться.
Шэй вежливо помог даме встать, и та улыбнулась:
— Эшли? Разве мы уже уходим?
— Нет-нет, дорогая, — тот решительно отмел это предположение. — Мне просто хотелось бы выкурить сигару, но мисс Холхерст…
— Подальше от меня, сэр Эшли, — немедленно потребовала одна из царственно восседающих дам. — Ваши сигары и моя астма несовместимы.
— С удовольствием выкурю трубку, — Шэй на всякий случай поддержал и дождался едва заметного одобрительного кивка от любовника.
Мистер Коэулл направился через всю комнату, на ходу поясняя:
— Конечно, принято иметь курительную комнату или, на худой конец, удаляться в бильярдную, но это было бы… не слишком правильно. Когда среди нас леди Холхерст или мистер Рид с его непереносимостью дыма, мы выходим курить на балкон… Вид оттуда не самый завораживающий, но зато респектабельный.
Едва оказавшись на балконе, Шэй сразу понял, что тот имеет в виду. Окна «салона» выходили на площадь, а на площади, кроме «Лайонс Инн», разместились еще два дорогих отеля — «Клементс Инн» и «Нью Инн». По вечернему времени здесь было полно карет и дорогих колясок — обеспеченные господа возвращались из театров и ресторанов.
Впечатление усиливалось из-за внушительных кованых перил и елочек в кадках, украшающих балкон.
Мистер Коуэлл прикрыл за собой дверь и неторопливо достал сигарную коробку, а потом и извлек из нее толстую коричневую сигару. С явным удовольствием понюхал, достал блестящие ножнички и «откусил» кончик. Шэй подставил лицо освежающему ветерку и выудил трубку и местный табак, который заставил его купить Хэйтем. Шэй предпочитал что попроще, а сейчас был почти рад — не хватало еще дышать на благовоспитанных английских аристократов «корабельным».
Миссис Коуэлл отошла к перилам, взялась за полированное дерево панелей и развернулась:
— Ты не хочешь предложить сигару мистеру Кенуэю, Эшли?
— Кенуэй не курит, — рассеянно откликнулся мистер Коуэлл, пытаясь на ветру прикурить.
— Это было двадцать лет назад!
— Я сказал об этом пять минут назад, мэм, — Хэйтем чуть улыбнулся. — Но я ценю вашу заботу.
— Я пробовала курить кубинские сигариллы, — вздохнула леди. — Ужасная гадость.
— Может, зря отказались, Кенуэй? — мистер Коуэлл наконец прикурил и усмехнулся, обнажив зубы. — Эти — испанские, куда лучше.
— Испанские? — мигом ухватился за высказывание Хэйтем. — А с каких это пор Испания так… дружелюбна к Британии, что поставляет сюда сигары?
— Не поставляет, — тот сразу помрачнел. — Это мне присылают по старой дружбе.
Шэй выпустил дым и последил за тем, как серое облако растворяется в сгущающемся вечернем тумане. Он, разумеется, понимал, что Хэйтем не просто так потянул его на балкон курить. Наверняка обсуждали что-то такое… Такое, что продолжать обсуждать предпочли не при всех. Так что же?
— Французские вина и сыры, испанские сигары… — мистер Кенуэй посмотрел вдаль и вдруг резко перевел взгляд на собеседника. — Что будет следующим?
— Кенуэй, вы… — мистер Коуэлл едва не подавился дымом. — Не все так просто. Я понимаю, о чем вы хотите спросить, но у меня нет для вас однозначного ответа. Вам было бы лучше переговорить с Грегори.
— Я говорил с ним, — вздернул подбородок Хэйтем.
— Да? — леди тоже заинтересовалась. — И получили отказ?..
Хэйтем перевел взгляд на Шэя и качнул головой:
— Я говорил с ним о другом. Я только предупредил его о том, что на него, возможно, готовится покушение. Ничто другое из моих уст он и слушать не станет.
— Это… неразумно, мистер Кенуэй, — миссис Коуэлл вздохнула. — Всё давно осталось в прошлом, и я думаю…
— Мы думаем, — перебил супругу Эшли. — Мы думаем, что если Грегори кого и послушает, то это вас. В конце концов, вы прибыли из Америки и как раз могли бы многое рассказать.
Шэй вдохнул дым. Все оказалось предельно просто. Хэйтем нашел среди членов Ордена того, с кем когда-то был близок — и попытался вызвать его на откровенность. Весьма успешно, хотя мистер Кормак никогда в любовнике не сомневался.
— Мы могли бы многое рассказать, но были бы услышаны? — возразил Хэйтем. — Коуэлл, вы знаете ответ.
— Да, знаю, хотя предпочел бы услышать другой ответ, — мрачновато буркнул тот.
— Не далее как четверть часа назад, — леди посмотрела на Шэя, — мы с мистером Кормаком как раз говорили об этом. О том, что… Орден собирается каждую пятницу, потому что слишком многие вопросы по четвергам остаются неосвещенными, а так быть не должно. Мы встречаемся и принимаем те решения, без которых нельзя обойтись, потому что иначе мы останемся беззащитными перед ассасинами.
Шэй окончательно убедился, что чета Коуэлл работает в семейном подряде и едва не фыркнул вслух, подумав, что с Хэйтемом работается как-то так же.
— Иными словами, Кенуэй, — понизив голос, прогудел Эшли, — Орден сейчас не просто кладет все яйца в одну корзину. Орден в эту корзину кладет еще зерно, шерсть, индийский чай и восточные специи. В общем, все, что удается собрать.
Мистер Кенуэй скорбно поджал губы и веско произнес:
— Я буду откровенен, Коуэлл. Меня не слишком волнует обстановка в лондонской ложе, мне бы со своей ложей справиться. И, как и большинство, меня волнует в первую очередь порядок на вверенных мне землях. Политика волнует меня во вторую очередь, хотя это весьма удобный инструмент, но теперь британская политика такова, что она уничтожает сразу два региона, кто бы ни выиграл и кто бы ни проиграл.
Мистер Коуэлл вздохнул:
