Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Когда первое негодование прошло, Шэй подумал и о другом — удачный был бы момент, чтобы ввернуть мысль о том, что Британии неплохо бы вернуть свою потрепанную армию, а не собирать войско из враждебно настроенных ирландцев. Но без договоренности с Хэйтемом о таких вещах говорить было нельзя. Не стоило так же напоминать напомаженному сэру, что вообще-то Отец Понимания ведет и Францию тоже, так что решать вопрос надо не мушкетами, а мозгами.
Пауза затягивалась и грозила стать неприличной, но дело сгладил высокий, отлично одетый англичанин. Его придерживала за локоть пальчиками в перчатке красивая леди «элегантного возраста», в котором дамы уже начинают опасаться яркого света свечей. Леди, впрочем, была оживлена — особенно на фоне своих сестер по Ордену — и свечей не боялась.
Ее спутник шагнул навстречу Хэйтему, несколько эмоциональнее, чем тут было принято, пожал ему руку, и густым баритоном произнес:
— Кенуэй, какими судьбами? Не отвечайте, и так понятно. Рад вас видеть!
— В самом деле, Коуэлл? — Хэйтем сощурился, но вполне благожелательно. — Взаимно.
— Конечно, — тот говорил уверенно, хоть и излишне громко. — Я слышал, вы обрели счастье за морем. Теперь я могу не опасаться, что вы уведете мою супругу, которая так восхищала вас в былые времена?
— Вами, миссис Коуэлл, я готов восхищаться всегда, — галантно склонился Хэйтем, обманным движением целуя воздух около тонкой кружевной перчатки.
— Рада вас видеть, мистер Кенуэй, — женщина тоже улыбнулась. — Если задержитесь в Лондоне, то я подарю вам танец, как двадцать лет назад. Конечно, при условии, что вы не забудете про все на свете, обсуждая с Эшли дела.
Шэй почувствовал, что что-то не так. И, поспешно извинившись перед собеседником, приблизился к любовнику. Слышал какие-то малопонятные разговоры, касающиеся времен двадцатилетней давности и — помилуй Боже — даже смех. В этом салоне смех казался таким же неуместным, как сквернословие в церкви, но мистер Коуэлл явно умел собирать и сплачивать вокруг себя людей. Шэй не мог сказать, в чем дело, но ему это почему-то не нравилось.
Но нравилось ему или нет, а с мистером Коуэллом дело пошло веселей. В том смысле, что собравшиеся тамплиеры наконец-то перестали толпиться у входа в салон и расползлись по залу. Мистер Кормак позволил себе выдохнуть — и только теперь задумался над очевидной, казалось бы, вещью. Магистр Армитедж почитал своим появлением «салон» по четвергам, и Шэй знал это доподлинно, потому что вчера караулил из окна мансарды в доме напротив — и видел, как к гостинице подкатила роскошная карета с конным эскортом. Из кареты выбрался мистер Армитедж — и, игнорируя швейцара, гордо прошествовал внутрь.
Сегодня день был «неприемный», так отчего же в «салоне» так много людей? Шэй начал считать, но все еще перемещались, так что он сбился и удовольствовался примерным подсчетом. Семнадцать-восемнадцать человек — весьма немало. Если же предположить, что в «приемные» дни их собирается хотя бы втрое больше, то… Что-то не сходится.
— Мистер Кормак, — окликнул его Хэйтем. — Шампанское?
— А что, есть повод? — не подумав, ляпнул Шэй.
И только потом сообразил, что на таких вечерах выпить бокал шампанского вовсе не считается чем-то… особенным, что ли. Так просто положено: взять бокал, пригубить, а потом начать трепаться обо всем на свете, пока гадость в бокале не станет теплой гадостью.
Однако неловкость легко сгладил мистер Коуэлл. Он извлек из ведерка охлажденную бутылку и убежденно воскликнул:
— За встречу и за знакомство!
На игристое вино благосклонно среагировали даже те чопорные английские дамы, что Шэя старались и вовсе не замечать, так что он постарался влиться в общество как можно незаметнее. И так большинство уже наверняка сделало выводы — «далекие от приемлемых», как говорит Хэйтем…
Пока общий разговор велся на общие темы вроде погоды и свежих газет, Шэй успел устроиться неподалеку от Хэйтема и попытался было вслушаться в его беседу с мистером Коуэллом, как вдруг ему помешала миссис Коуэлл. Она грациозно опустилась на соседнее кресло — на самый краешек — и улыбнулась:
— Все, как в те далекие времена. Эшли увлекся Кенуэем, и я начинаю чувствовать себя плохой хозяйкой, а не членом Ордена.
Шэй даже замер на миг. Понятие «увлекся» не говорило ни о чем таком, некоторые и породистыми кобылами увлекаются, но… Обаятельный тамплиер, харизматичный, уверенный, прекрасно знающий Хэйтема. Уж не тот ли самый?
— А что, — Шэй улыбнулся леди, — это традиция?
— О, — та ему улыбнулась в ответ. — Метко сказано! Мистер Кормак, если не ошибаюсь?
— Можно просто Шэй, — ничего не оставалось, как галантно склонить голову. — Я из Америки, мэм, там нравы куда проще. Прошу, не обижайтесь.
— Надо будет уговорить Эшли съездить туда, — улыбнулась ему дама, демонстрируя, что отлично все поняла — Шэй так когда-то переглядывался с Женевьевой на раутах в Париже. — О чем я? Ах да, традиции. Простите мне, что я окунаюсь в воспоминания…
— О чем вы, — мистер Кормак собрался с силами и выдал приличный комплимент: — Мне трудно поверить, что вы знали мистера Кенуэя в молодости. Кажется, что вы должны были запомнить его… уже довольно взрослым мужчиной.
— Вы мне льстите, — заметила миссис Коуэлл, но ни от кого бы не укрылось, что незамысловатый комплимент ей понравился. — Я тогда действительно была столь молода, что стыдно вспомнить. Меня ввел в Орден отец, но не прошло и двух месяцев после моего посвящения, как отца… Он ушел из жизни, и я осталась совсем одна среди людей, которых почти не знала, а некоторых даже не видела.
— А мистер Кенуэй?.. — Шэй заинтересовался.
— Его я тоже почти не знала, — пояснила леди. — Жизнь передо мной тогда кружилась, как на первом балу. Сначала выручил мистер Берч — начал меня учить, я его ужасно боялась. А потом за мной стал ухаживать Эшли.
Шэй видел, что собеседнице приятно погрузиться в воспоминания о том времени, и он не прерывал. Тем более, что говорила миссис Коуэлл интересные вещи.
— Вместе с Эшли в моей жизни появился и мистер Кенуэй, — женщина улыбнулась воспоминаниям. — Эшли так смешно к нему ревновал! То есть это я сейчас понимаю, что смешно, а тогда мне казалось… Впрочем, неважно. Я даже благодарна мистеру Кенуэю, поскольку если бы не он, то я бы, наверное, даже не поняла, что Эшли за мной ухаживает. Тогда многие в Ордене старались меня поддержать, и я рисковала пропустить самую большую удачу в своей жизни.
— Удача — это миф, — усмехнулся Шэй.
— Возможно, — кокетливо склонила голову леди. — В таком случае — не заметила бы предначертанного.
Шэй невольно перевел взгляд на чертова мистера Коуэлла и не мог не признать:
— Ваш супруг, похоже, выгодно отличается… от прочих здесь присутствующих.
Неожиданно миссис Коуэлл слегка нахмурилась:
— Если то, что про вас говорили, правда… Хотя о чем это я. Ваши слова — да Богу бы в уши, мистер Кормак. Не поймите меня неправильно, но я не хочу мучить вас разговорами о том, что вам будет непонятно.
— Я готов, — шутливо отсалютовал ей бокалом Шэй.
Но леди, поддержав жест, не купилась:
— Нет-нет, это не стоит вашего внимания, мистер Кормак.
Пришлось отступить. Шэй чувствовал досаду. Вроде бы миссис Коуэлл обмолвилась о чем-то важном, но больше ни слова не скажет. И пусть эта леди и в подметки не годится сестре Хэйтема, попытки раскусить прознает сразу.
Шэй откинулся на ручку кресла и попытался сменить тему на интересующую его:
— Откройте секрет, леди Коуэлл. Сколько человек в вашей ложе? Признаться, я удивлен. У нас в Америке, конечно… Нам до вас далеко, но столько народу в штабе? Или сегодня какой-то особенный день?
— Конечно, — рассеянно произнесла миссис Коуэлл, глядя на мужа. — Ведь сегодня пятница.
— И… что? — не очень понял Шэй.
— О, — леди повернулась обратно и почти торжествующе заметила: — Я же говорила, что вам будет непонятно. Все, кого вы видите — это, можно сказать, и есть лондонский Орден. Просто сегодня пятница, а по пятницам мы чаще всего собираемся… почти все.
