Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— И Шэя тоже бы прогнала? — насмешливо отозвался Хэйтем, ничуть не обескураженный отповедью.

— Пожалуй, нет, — задумчиво отозвалась Дженнифер, внимательно оглядывая Шэя — и тот под этим взглядом даже поежился. — С такими можно договориться. Но я эту породу знаю, и предпочла бы держать его где-нибудь в подземелье и на цепи.

— Это потому, что я был ассасином? — напряженно спросил Шэй.

Дженнифер посмотрела на него… так, что казалось, эта леди сейчас от удивления по-моряцки присвистнет. Хэйтем опустил плечи и тяжело вздохнул.

— Об этом я сестре не писал, Шэй, — веско пояснил возлюбленный. — Впрочем, что рассказывать о себе, решать только тебе самому.

— Не стоило? — Шэй, нахально игнорируя хозяйку дома, обратился к нему.

— Да нет, почему же… — того, казалось, даже забавляла сложившаяся ситуация. — Теперь к тебе, несомненно, проявят куда больше интереса, чем ко мне, простому тамплиеру.

— Я, конечно, понимала, Хэйтем, что твоя жизнь в Америке была не столь скучной, какой ты желал ее мне показать в письмах, — Дженнифер явно взяла себя в руки. — Но чтобы настолько… Итак, господа, чего же вы от меня хотите?

— Уже только я, не Орден? — поинтересовался Хэйтем. Ответа не дождался — Дженнифер только выразительно взглянула на Шэя и вопросительно приподняла бровь.

Мистер Кормак, может, и хотел бы ответить, тем более что после «признания» в воздухе витала легкая неловкость, но сказать ему было нечего — Хэйтем так и не посвятил его в свои планы, хотя не скрывал, что рассчитывает на сестру. Вот только чего желает от нее добиться? От женщины, которая добровольно и решительно отказалась от этой борьбы? Которая ненавидела тамплиеров и все, что с ними связано? Несмотря на чай и в меру радушный прием, Шэй не сомневался, что исключение мисс Скотт делает только для брата.

— Дженнифер… — Хэйтем собрался — понимал, что времени мало. — Мне нужна помощь.

— Тебе? — женщина посмотрела пристально и оценивающе. — Или твоему Ордену?

— Даже не знаю, — на губах Хэйтема появилась полуулыбка. — То ли мне, то ли Ордену. Возможно, против Ордена. Возможно, напротив, во имя его процветания. Трудно сказать.

— Любопытно, — коротко произнесла мисс Скотт, и Шэй видел, что она, как бы ни желала показаться равнодушной, несколько озадачена. — Я догадывалась, что ты захотел со мной встретиться не просто так, но ты прекрасно понимаешь, что я не сделаю ничего, пока не узнаю всего того, что сочту нужным. Так что подумай еще раз, стоит ли раскрывать передо мной карты.

— Вы зря так говорите, мисс Дженнифер, — вдруг вклинился Шэй. Просто понял, что если не сказать этого сейчас, то потом мисс Скотт в это уже не поверит. — Коннор хотел познакомиться с вами задолго до этих событий, и Хэйтем оставлял такую вероятность.

— Но что-то пошло не так? — мисс Скотт фыркнула, но недоверчивости в ее голосе поубавилось. — Жаль, что мне пришлось разочаровать юношу. Увы и ах, тетушка не встретила его с пирогом и ванильным мороженым.

— Коннор уже не столь наивен, — нетерпеливо перебил ее мистер Кенуэй. — Но о ванильном мороженом мы сможем поговорить, когда он вернется. Я надеюсь, что ты, Дженнифер, не откажешься помочь, потому что в это замешан и Коннор тоже. Я всего лишь хочу уберечь сына.

— От чего? — Дженнифер посмотрела прямо. — От твоих друзей?

— От друзей Берча, — пошел с козырей Хэйтем.

— А сам ты его защитить не способен? — мисс Скотт все больше хмурилась. — И объясни мне, как твой сын из Америки связан с теми, кто остался в Лондоне? Как бы я ни ненавидела Берча и его приспешников, в то, что он поклялся уничтожить род Кенуэй, я не поверю.

— Разумеется, нет, — Хэйтем фыркнул, но прозвучало это мрачно. — Так получилось, что один из сподвижников Берча стал… помехой на пути Коннора. У меня же с ним свои счеты.

Шэй вдруг почувствовал себя… странно и постарался поймать за хвост ускользающую мысль, пока брат и сестра пытались договориться. Было что-то неправильное, чертовски неправильное в том, чтобы просто сидеть здесь и слушать этот разговор. Мистер Кормак прикрыл глаза, сосредоточился и, наконец, сообразил: тамплиеры, ассасины… Безумно сложная и запутанная история семейства Кенуэй, в которой в тугой клубок сплелись предательство, самоотверженность, столкновение самых разных интересов, — все это было делом исключительно семейного толка, и от этого казалось, что он сам, Шэй, носит фамилию Кенуэй. Уже хотя бы потому, что Хэйтем никогда и никому не позволял копаться в своем прошлом.

Мисс Дженнифер по-своему расценила откровенность брата:

— Ты хочешь, чтобы я встала между Орденом Америки и Орденом Британии. Меньшего я от тебя и не ожидала, Хэйтем.

Шэй ожидал хлестких слов или решительного отказа, но мистер Кенуэй молчал, и Шэй не рискнул выражать свое мнение. В конце концов, Хэйтем куда лучше знает сестру, хоть и не так уж много им довелось общаться.

Мисс Скотт допила чай и со звоном поставила чашку на блюдечко. И решение приняла сразу и бестрепетно:

— Я помогу, Хэйтем, но в первый и последний раз. Не думай, что меня разжалобила твоя история или вдохновил на месть твой враг. Но ты разыскал меня, освободил из плена, дал возможность вернуться в Лондон, не пощадил Берча и позволил мне дожить свою жизнь той, кем я родилась, а не той, кем я стала в плену. Я в долгу перед тобой. И я верну долг — после чего ничем не буду тебе обязана. Жизнь за жизнь, хотя твой сын мне нравится. Он похож на тебя, несмотря на туземные черты. Если бы жизнь сложилась иначе, ты мог бы быть таким же в свои двадцать.

— В свои двадцать я был куда разумнее и сдержанней, — буркнул Хэйтем. — Но как раз тогда я часто вспоминал отца и, хотя заблуждался насчет его лояльности, хотел бы заслужить его уважение.

Мисс Скотт красноречивым взглядом продемонстрировала, что думает насчет отцовской гордости, но продолжать тему не стала:

— Что нужно сделать, Хэйтем? Я в твоем распоряжении, но не стоит рассчитывать на многое. Меня начинают подводить глаза и колени. Я живу затворницей, и никто не поверит в то, что именно теперь, когда ты приехал, мне захочется посетить высший свет.

— Не прибедняйся, — хмыкнул мистер Кенуэй. — Я рассчитывал исключительно на твой ум и возможности, которые никак не связаны с умением лазать по стенам и пить шампанское в гостиных знатных домов. Мне нужно попасть в штаб Ордена, причем сделать это в определенное время.

Дженнифер понимающе усмехнулась:

— Ты хочешь убить этого загадочного «врага» до того, как до него доберется твой сын. Но действовать прямо в вашем штабе? Очень рискованно, Хэйтем.

Мистер Кенуэй покачал головой:

— Нет. Я действительно собираюсь узнать, где и как легче всего будет настичь его. Но Коннору я скажу об этом только в том случае, если буду уверен, что не мне одному действия моего врага кажутся вредными не только для Ордена, но и для всего мира. И даже Братства.

Мисс Скотт устремила задумчивый взгляд на напольные часы, которые показывали половину пятого, и произнесла, ни на кого не глядя:

— Я предлагала тебе оставить Орден. Примкнуть к Братству, как того бы хотел наш отец. Ты отказался и говорил столь убедительно, что я отступила, хотя мне и хотелось открутить тебе голову, как в детстве. Ты отомстил Берчу за смерть отца и за обман. Но почему ты сейчас не попытаешься влиять на сына, а не на Орден? Если дело не в личной мести, то почему ты с готовностью соглашаешься убить какого-то там тамплиера?

Шэй знал не меньше дюжины ответов на этот вопрос и заинтересованно поглядел на любовника. Что именно тот ответит?

Однако мистер Кенуэй усмехнулся:

— Ответ на этот вопрос входит в условия, на которых ты соглашаешься помочь?

— Нет, — покачала головой женщина. — Я просто спрашиваю тебя, Хэйтем. Пытаюсь понять. Ты вправе не отвечать — и тогда мы сразу перейдем к делу.

Хэйтем кивнул, принимая условие:

— Потому что фанатики, Дженнифер, одинаково плохи везде: в Ордене, в Братстве, в королевском дворце и в подпольном революционном притоне. Если таковые нужны, то их дело — разжечь пламя и сгинуть в нем же.