Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

Сам мистер Кормак видел немолодую женщину, чье лицо еще хранило остатки былой красоты. Она не носила чепца и явно не слишком заботилась о прическе — седые волосы были уложены небрежно, множество прядей выбивались и рассыпались по серому воротничку унылого черного платья.

Но мисс Скотт смотрела не на брата. Она цепко и внимательно оглядывала Коннора, который явно не знал, как себя вести, и во все глаза смотрел на родственницу. И первые слова хозяйки дома были обращены именно к нему:

— Коннор, надо полагать, — она прищурилась — не демонстративно, а просто пыталась рассмотреть получше.

— Добрый вечер, мисс Скотт, — неуверенно обратился к ней Коннор.

— Дженнифер, — поправила его женщина, скривившись.

— Тетя Дженнифер, — послушно согласился Коннор и улыбнулся — как будто даже радостно.

Мисс Скотт, совсем как Хэйтем, закатила глаза и согласилась:

— Ладно, пусть будет «тетя». Хотя из возраста дитя ты уже, кажется, вышел, — она перевела взгляд на Шэя. — А вы — мистер Кормак.

— Будем знакомы, мисс… Дженнифер, — Шэй, кажется, начинал понимать, как общаться с этой женщиной, хотя и пока смутно.

— Соратник и друг моего брата, которого он нередко упоминал в своих письмах, — продолжила мисс Скотт и проницательно усмехнулась. — Не будет ли слишком невежливо предположить, что «соратник» и даже «друг» — это слишком деликатное название того, кем вы являетесь?

Шэй опешил и даже слегка отступил, а женщина пожала плечами:

— Я привыкла называть вещи своими именами. Так что этот юноша — внебрачный сын, а вы — любовник моего брата. Какая трогательная семейная встреча.

— Семью не выбирают, — неожиданно в тон возразил ей Хэйтем и улыбнулся. — Дженнифер, может быть, вспомнишь, что ты — английская леди, и предложишь нам чаю?

— Рано, — не осталась в долгу дама. — Четыре пополудни, а чай в домах приличных английских леди подают в пять, но уж так и быть. Надо же мне что-то с вами делать, раз пришли.

Появившийся на звонок слуга — не мистер Смит, другой — так же безукоризненно вежливо принял приказ накрыть стол к чаю, но этим приказания мисс Скотт не ограничились, потому что она веско произнесла:

— И прошу, Миллз, позаботьтесь о том, чтобы нас не могли подслушать.

Только после этих слов Шэй обратил внимание на обустройство дома. Кроме того, что тут было тихо и не слишком уютно, в глаза бросились и иные занятные детали окружения. Например, все окна были плотно закрыты занавесками, и перед каждый окном стояли высокие растения в пузатых кадках — видимо, чтобы даже по силуэтам в темное время суток, когда горят свечи, нельзя было подсмотреть, что происходит внутри. Хотя, судя по безупречно убранной комнате, следовало предполагать, что ничего тут не происходит. Даже корзинка с шитьем на столике у кресла так долго стояла нетронутой, что можно было увидеть тонкую кромку пыли, оставшуюся после уборки.

В столовой пятичасовой чай, поданный в четыре, был накрыт по всем правилам. Мисс Скотт тяжело опустилась на стул. Шэй видел, что она еще не настолько стара, но годы бездействия накладывали свой отпечаток и грозили в ближайшее время отозваться ревматизмом и слабостью. Шэй поймал себя на том, что ему хочется ей об этом сказать — манера общения мисс Дженнифер располагала к откровенности, и Шэй не стал ничего говорить не потому, что это было неприлично, а потому что вдруг понял, что сестра Хэйтема достаточно умна, чтобы это понимать. Просто ей наплевать, и она готова к такому повороту дел.

— Садитесь, — небрежно пригласила хозяйка к столу и вдруг поглядела на Шэя. — Хэйтем писал, что вы моряк. Если обещаете не буйствовать и не громить дом, то я могу распорядиться принести вам виски.

— У меня с собой есть фляга с ромом, — ляпнул Шэй и даже улыбнулся. — Но с Хэйтемом я научился пить и чай.

— О, — немолодая дама язвительно усмехнулась и перевела взгляд на брата. — Хэйтем, делаешь успехи.

— Благодарю, — не менее язвительно откликнулся мистер Кенуэй. — Но ты зря сомневалась во мне.

— Почему же зря? — мисс Скотт уже откровенно фыркнула. — Твой сын, Хэйтем, — ассасин. Как ты объяснишь такой казус?

— Судьба? — предположил тот, но, видя презрительную гримасу сестры, предложил еще: — Стечение обстоятельств непреодолимой силы? Кара Божья?

Дженнифер решительно отмахнулась от всех вариантов:

— Скорее, твоя слабость к тому, что ты любишь, — неожиданно голос ее стал серьезнее. — Скажи-ка мне, Коннор, ты знаешь, что твой дед, Эдвард Кенуэй, был ассасином?

Коннор, до того несколько смущенно гоняющий чашечку с чаем по блюдечку, вскинулся и кивнул:

— Да, тетя Дженнифер. Я стреляю из пистолетов дедушки и, надеюсь, делаю это не хуже, чем он.

— И у тебя есть свой корабль? — светлые глаза мисс Скотт любопытно блеснули.

— Да, «Аквила». Это… — начал было Коннор, но женщина отмахнулась:

— Я слышала про твой корабль, да и про тебя — его капитана. Хэйтем так и не смог оценить ремесла нашего с ним отца, но, впрочем, говорят, что такие вещи передаются через поколение.

— Не надо, Дженнифер, — вдруг глухо проговорил мистер Кенуэй-старший. — Не надо про отца.

— Ты про то, что я живу в доме, где его убили? — абсолютно спокойно и даже насмешливо спросила мисс Скотт. — Или про то, что ты до сих пор здороваешься и общаешься с друзьями Берча?

— Не надо, Дженнифер, — устало повторил Хэйтем. — Мы уже говорили об этом и ничего не достигли. Думаю, Коннору больше хочется узнать тебя. Он давно мечтал познакомиться с тетей.

— Хороший мальчик, — кивнула женщина и повернулась. — Коннор, тебе, наверное, хочется узнать, каким был твой дед?

— Да, но… — Коннор смутился. — Отец просил не говорить об этом, и я… Не надо, тетя Джениффер, ему это… всегда нелегко.

— Удивительно, — непонятно проговорила мисс Скотт в пространство, а потом смягчилась. — Я только хотела предложить тебе побывать в кабинете твоего дедушки. Документов, которые там хранились, давно уже нет, их похитили тамплиеры в тридцать пятом году. Но все остальное осталось в неприкосновенности. Его трубка, карты… И игральные — тоже. Если хочешь, я дам тебе ключ, а Миллз проводит тебя.

— Отец? — Коннор вопросительно взглянул на Хэйтема.

— Если интересно, сходи, — разомкнул губы тот. — Я не пойду. Но, может, тебе удастся представить, что когда я был примерно в том возрасте, как ты, когда появился в моем доме… Когда я был примерно в том возрасте, отец часто брал меня с собой в кабинет. Я сидел у него на коленях, воображал себя капитаном корабля и учился писать, как будто заполнял судовой журнал.

— Я у тебя тоже так на коленях сидел, когда писать учился… — Коннор запнулся. — Помнишь? Я тогда пытался составить список необходимых в плавании вещей, а ты говорил, что пункты, написанные с ошибками, недействительны, и мне придется отправиться в путь без конфет.

— Конечно, помню, — вздохнул Хэйтем. — Если бы ты действительно тогда отправлялся куда-то, плыл бы только с Рохвако и Шэем. Их ты написал первыми пунктами и без ошибок.

Шэй поглядел на мисс Скотт и с удивлением увидел, что она едва удерживается от смеха. Тем не менее ей удалось взять себя в руки, позвонить и ясным голосом произнести:

— Миллз, отведи нашего юного гостя в кабинет. Возьми ключ и проведи юношу обратно, когда он сочтет, что его знакомство с кабинетом окончено.

Вышколенный слуга послушно принял из морщинистой руки тяжелый старомодный ключ, который женщина извлекла с пояса, и безукоризненным жестом предложил поднявшемуся на ноги Коннору:

— Прошу следовать за мной, мистер Кенуэй.

Шэй проводил уходящих взглядом и чувствовал, что точно так же им вслед смотрят и Хэйтем, и его сестра. Но мисс Скотт в очередной раз удивила Шэя, когда произнесла сразу, как захлопнулась дверь:

— Ума не приложу, как тебе удалось вырастить столь приличного юношу, Хэйтем. Краснеет, смущается… Впрочем, неважно, давай к делу. Зачем ты пришел? Уж верно, не для того, чтобы устроить трогательное воссоединение семьи. Говори, что нужно твоему Ордену, Хэйтем. И знай, что любого другого тамплиера я прогнала бы с порога — после всего того, что тамплиеры устроили в этом доме сорок лет назад.