Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

Шэй поднял взгляд, но по позе да и выражению лица мистера Кенуэя ничего нельзя было сказать — он был задумчив, но и только. И все-таки прямой взгляд он поймал.

— Ты спрашивал, какие у нас планы, но вернее будет сказать, что планы есть у меня. Я бы хотел… то есть не очень хотел, но планирую… побеседовать с мистером Брауном, если он еще жив.

— Кто это? — настороженно спросил Шэй, потому что раньше такого имени от любовника не слышал.

— Тамплиер… — начал было Хэйтем и осекся. — Можно сказать, что он больше тамплиер, чем мы с тобой, поскольку всю жизнь был священником. Правда, проливать кровь ему это не мешало. Теперь, надо думать, он совсем уже стар.

Мистер Кормак думал недолго — потому что ничего не знал о предполагаемом собеседнике.

— Почему именно он? Чем он отличается от Армитеджа и остальных?

Хэйтем пожал плечами:

— Только тем, что — сообразно жизненному пути — придерживался умеренных взглядов. Еще он неплохо относился ко мне… Одно время был мне почти наставником. И если он еще жив, то вряд ли способен влиять на политику английского Ордена, однако знать может очень немало. Но, Шэй, это будет не просто беседа двух старых знакомых. Сам факт того, что я не обращаюсь к отлично мне знакомому великому магистру, а ищу кого-то стороннего, может… негативно сказаться на моей репутации. Мне не хочется вовлекать в это тебя.

— Ерунда, — отмахнулся Шэй. — Мы приехали вместе. Более того, мы приехали с ассасином. Я помню мистера Армитеджа, он еще в разговоре со мной ничуть не сомневался в том, какие отношения нас связывают. Надо думать, про Коннора он тоже прекрасно знает. Я пойду с тобой, и это не обсуждается.

— А если тебе прикажет великий магистр? — поддел его мистер Кенуэй.

— Который? — в тон отозвался мистер Кормак. — Многовато в Лондоне магистров на квадратную милю.

— Хорошо, — Хэйтем сдался. — Наймем кэб и доберемся до церкви, где раньше служил отец Браун. Здесь не слишком далеко, а я надеюсь успеть до появления Коннора в гостинице.

— Тогда идем? — Шэй с легким сожалением вылез из удобного качающегося кресла. — На обратном пути купим сыра. Можно даже того, омерзительно воняющего.

Хэйтем, уже повернувшийся к двери, только дернул плечом. Шэй запер дверь и, сбегая по лестнице, заранее готовился к выходу «в общество» — проходил уже такое.

Кэбы на Джермин-стрит были явлением частым. Здесь располагалось несколько гостиниц, было полно комнат, сдаваемых внаем; здесь обитало множество иностранцев, не знакомых с городом, но готовых платить, так что ждать пришлось недолго. Мистер Кенуэй вскинул руку, отбрасывая плащ, и взмахом остановил громыхающую повозку, на козлах которой сидел неопрятный тип с густыми бакенбардами и как будто приклеенной к лицу ухмылкой.

— Майкл Купер, сэр. Куда изволите?

— Церковь Сент-Джонс, — коротко бросил Хэйтем. — Это недалеко.

— Я отлично знаю Лондон, — хвастливо откликнулся кэбмен. — Шиллинг, сэр.

Мистер Кенуэй кивнул и жестом велел спутнику забраться внутрь. По мнению Шэя, «недалеко» можно было доехать и за пару-тройку пенсов, но спорить он не стал.

До этого ездить в кэбах Шэю не доводилась. Его легенда в Лондоне под именем пирата Джея Ло не предполагала катания на дорогостоящих наемных экипажах, и Шэй был искренне разочарован, выяснив, что знаменитые лондонские кэбы кошмарно неудобные и тесные. Хэйтем неудовольствия никак не проявлял. Поджал длинные ноги, хлопнул дверцей — и повозка поехала. Шэй думал, что с тяжестью двоих пассажиров она станет меньше греметь, но надежды не оправдались, только звук стал глуше.

Мимо проносились довольно чистые улицы с кучей лавок, лавочек, кофеен и прочего, и Шэй глядел с любопытством — «приличная» сторона жизни Лондона ранее была ему незнакома. Мистер Кенуэй тоже уставился в окно, но вид имел столь печальный, что мистер Кормак, мельком обернувшись, стал посматривать на него чаще, а потом и тронул за локоть:

— Хэйтем?..

Мистер Кенуэй стряхнул оцепенение и со вздохом пояснил:

— Все в порядке, Шэй. Просто это город, где я родился, здесь прошли мои детство и существенная часть молодости. Странно, что почти ничего не изменилось.

— Это же Англия, — с неуверенной улыбкой ответил Шэй. — Здесь и во времена Предтеч, наверное, было так же.

— А тебе тут нравится? — Хэйтем окончательно отвлекся от окна.

— Пока не знаю, — Шэй пожал плечами. — В прошлый раз я жил за Темзой, так что тут — королевские условия. И хозяин гостиницы вежливый, без этого «а деньги-то есть, грязный пэдди?».*

Хэйтем фыркнул, но комментировать не стал, да и кэб начал притормаживать, а потом и вовсе остановился.

— Пожалуйте, сэр, — проорал возница с козел, и Хэйтем поспешно распахнул дверцу и спрыгнул с подножки.

Шэй с нескрываемым облегчением выбрался на твердую землю и огляделся. Район был тихим и пристойным, как и положено в «старой, доброй, порядочной» Англии. Чистенькая мостовая, палисадники и цветочки на окнах — значит, весь мусор и грязища с другой стороны. Перед небольшой площадью, на которой торчала унылая стража — аккуратная церковь со свежепокрашенными стенами. Перед крыльцом церкви наблюдалось несколько человек — в основном, женщин в строгих платьях и с убранными под чепцы волосами.

Хэйтем прошел через небольшую толпу, Шэй тоже постарался ни в кого не врезаться по пути, и шагнул за любовником под своды церкви. Тут было тихо и довольно гулко, служба не велась, только горели свечи и несколько человек сидели на лавках — каждый со своими мыслями.

Мистер Кенуэй уверенно пересек длинный зал и обратился к молоденькому служителю. Вопроса Шэй не услышал, но паренек кивнул и устремился куда-то в недра церкви, а потом вывел оттуда грузного старика в одеждах священнослужителя. Старик подслеповато щурился, но посетителя, очевидно, узнал, потому что запавшие губы растянулись в улыбке:

— Рад видеть, Хэйтем. Значит, все же вернулся в наши пенаты?

— Увы, Энтони, только по делу.

— Дела, дела, — судя по тону, мистер Браун ясности ума не утратил. — Ну, раз так, то проходи, побеседуем о делах. Ты ведь не просто так пришел проведать старого пастора? А это мистер Кормак, я полагаю?

— Будем знакомы, мистер Браун, — Шэй на всякий случай был сама вежливость.

Ему никогда не доводилось бывать в служебных помещениях церквей — по крайней мере, действующих, но оглядеться особенно не удалось. Не потому что времени не было — старик ходил очень медленно, а потому что темно тут было, как под мышкой у негра.

Личная комната священника оказалось тесной и очень простой. Кровать, стул, стол, полки с книгами. Мистер Браун тяжело опустился на застеленную постель, гостям пришлось стоять — стул был только один. Старик оглядел Хэйтема еще раз и заметил:

— А ты изменился, Хэйтем. Я бы сказал, в лучшую сторону. Надо думать, ты уже не тот задиристый мальчишка?

Шэй глянул на пастора с интересом, а мистер Кенуэй — с усмешкой, но довольно доброй:

— А ты наконец-то стал именно пастырем, а не карающим мечом правосудия?

— Всегда об этом мечтал, — парировал отец Браун, и Шэй окончательно убедился, что тот — неплохой человек. — Кое-что я про тебя слышал последние годы. Ничего особо хорошего, но, учитывая, что сведения поступали от Грегори, я бы удивился, если бы услышал хорошее. Ты развязал войну в Америке… Это бывает. А завязывать-то ты ее собираешься?

— За тем и приехал, — неожиданно откровенно отозвался Хэйтем.

— И потому пришел ко мне? — проницательно сощурился старик, закашлялся и с трудом выдавил: — Чем смогу, Хэйтем. Сам-то я уже давно от дел отошел. Так, прихожу иногда к нашим, молодежь наставить, да разговоры слушаю.

— Расскажи, — попросил мистер Кенуэй и поправился. — Что можешь, конечно.

Шэй привалился бедром к столу. Заранее был уверен, что ни черта не поймет, но упрямо желал услышать, что скажут. Мистер Браун поразмыслил немного и сообщил:

— У нас тут не слишком спокойно последнее время. Про колонии в Америке говорят много, но и другие вопросы есть. Впрочем, если ты хочешь узнать про Армитеджа — то сразу тебе скажу, лучше уезжай. Он от колоний не отступится. Его правая рука, мистер Кэролл, давно пытается привлечь внимание к парижскому Ордену, но не слишком успешно.