Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Шэй дождался, пока возлюбленный перестанет вздрагивать, и придержал за поясницу, оттолкнувшись назад. Хэйтем глубоко вздохнул и опустился на постель, подвернув под себя ногу.
Шэй устало плюхнулся рядом и невероятным усилием воли удержался от того, чтобы не развалиться на кровати, раскинув руки — и пусть хоть весь мир горит синим пламенем. Хэйтем несколько долгих мгновений смотрел в никуда — а точнее, куда-то в пространство между окном и платяным шкафом, а потом вскинулся и осевшим голосом произнес:
— Это было… впечатляюще, капитан Кормак.
Шэй понял, что надо ковать железо, пока горячо. Еще несколько минут, любовник придет в себя — и всё, ни слова из него больше не вытянешь.
— Помнится, ты утверждал, что тебе все равно, — Шэй демонстративно вытянул руку, оглядывая чернильные линии, а потом лукаво сощурился и поглядел возлюбленному в глаза. — А оказывается, тебе нравится отдаваться заезжим капитанам?
Мистер Кенуэй издал несколько неопределенный звук, нечто среднее между кашлем и возмущенным возгласом, а потом покачал головой:
— Только одному, другими бы я побрезговал.
Шэй проигнорировал самодовольное чувство и еще более игриво — даже перебарщивал чуток — спросил:
— Ямайский ром, парусина под задницей, запах тухлой селедки и крики «полундра» под боком? Буду знать, что тебе всегда хотелось именно этого.
— Вы не предоставили и половины этого списка, капитан, — фыркнул Хэйтем.
Мистер Кормак придвинулся и уже без нарочитой веселости произнес почти в губы возлюбленному:
— У нас впереди долгие недели в Атлантике. Могу устроить.
— Не уверен, — задумчиво откликнулся Хэйтем. — Ты и дома — как в кубрике. Боюсь представить, что будет в море, если ты… вдохновишься.
— Риск — благородное дело, — отрезал Шэй и хотел было отстраниться, но Хэйтем не дал.
Подарил весьма откровенный поцелуй, а заодно и от ответа ушел. А когда Шэй уже почти расслабился под ласками, довольно резко прервался и поднялся:
— Мне нужно в ванную и одеться, — заметил мистер Кенуэй. — Можешь еще немного полежать… Но недолго, потому что тебе нужно отдать распоряжения Энни и Руджеро. В первую очередь необходимо распорядиться об охране — в кабинет не должен попасть никто и ни при каких обстоятельствах. Я оставлю чеки, которых хватит на полгода содержания дома. Строгая отчетность обязательна. Если мы задержимся в Англии или появится необходимость срочных трат, я оставлю душеприказчиком Чарльза. Одна кобыла из тех, что на конюшне, уже дважды болела, и если она падет, нужно будет купить ей замену — только не зимой, зимой приличных лошадей не достать.
Шэй старался слушать внимательно, но все равно больше думал о губах любовника, о поцелуях с ним, о том, что быстро и грубовато — оно, конечно, хорошо, особенно по жаре, но…
Додумать он не успел, потому что Хэйтем сам себя оборвал и поглядел свысока:
— Ты меня вообще слышишь?
— Да, — не очень уверенно отозвался Шэй. — Чеки, Чарльз, лошадь.
— Уже неплохо, — оценил мистер Кенуэй и вдруг улыбнулся. — Я готов разок рискнуть, если на борту это будет достаточно безопасно. И… да, Шэй, тебе идет.
Комментарий к 12 августа 1778, Нью-Йорк, Кенуэй-холл
* Королевская академия музыки и танца впоследствии станет известным на весь мир французским театром «Гранд Опера».
========== 16 октября 1778, Лондон ==========
— Нам обязательно нужно завести такую штуку, — сосредоточенно заявил Шэй и оттолкнулся еще раз.
Кресло на загнутых «полозьях» мерно покачивалось, в руке у мистера Кормака был стакан отличного хереса, а за окном расстилался прекрасный вид на желтеющие и краснеющие клены. Хэйтем, расположившийся у бюро с чашечкой «турецкого напитка под названием кофе», усмехнулся:
— К хорошему быстро привыкаешь.
— Конечно, — не остался в долгу Шэй. — В прошлый раз я тут жил в гостинце «Шахматная доска», где даже у блох были клопы. Здесь мне нравится куда больше.
Гостиница «Пушка»* была, возможно, не самым фешенебельным заведением в Лондоне, но сюда съезжались многие прославленные так или иначе иностранцы, и хозяин, мистер Руэль, старался держать марку. На первом этаже располагалась кофейня, предлагающая не только кофе, чай и горячий шоколад по грабительским ценам, но и огромный выбор вин, а напротив гостиницы, рядом со сквером, притаился магазин сыров, на который сразу положил глаз мистер Кенуэй.
— Возможно, тебе здесь нравится только пока, — философски заметил Хэйтем.
— Почему ты не назвался любым вымышленным именем?
Шэй давно хотел задать этот вопрос, но на людях сделать это было немыслимо.
— Потому что наше появление в Лондоне в любом случае не пройдет незамеченным, — терпеливо объяснил ему мистер Кенуэй. — Узнать настоящее имя — дело времени, а я не хочу множить те неприятные вопросы, которые мне могут задать.
Мистер Кормак поразмыслил немного и уточнил:
— А зачем мы тогда причаливали в десятках миль отсюда, а потом пробирались чуть ли не по бездорожью?
— Чтобы это мы встречали возможных визитеров, а не они нас, — несколько хищно пояснил Хэйтем. — Впрочем, я склонен думать, что нас никто не побеспокоит, пока мы не начнем действовать.
— Ты мне сразу скажи, убивать или нет? — требовательно поинтересовался Шэй.
— По обстановке, — на миг задумавшись, откликнулся мистер Кенуэй. — Скорее нет, чем да, но случаи разные бывают.
— Хорошо, — обреченно кивнул мистер Кормак. — Если что, пусть не обижаются. Какие у нас планы?
Хэйтем со вкусом допил кофе и с легким сожалением отставил опустевшую чашечку на полированную поверхность бюро.
— Этот вопрос следовало бы адресовать Коннору, — произнес он с неудовольствием и, вытащив из нагрудного кармана часы, щелкнул крышкой. — Полагаю, он с мистером Фолкнером уже успел представиться местному Братству. Если, конечно, ничего не изменилось со времен, когда Фолкнер тут бывал. А вот куда его понесет дальше…
— Пусть играется, — отмахнулся Шэй и снова с удовольствием качнулся в кресле. — Ему впервые настоящее Братство досталось. Не будем же мы ждать, пока ассасины соизволят что-нибудь выдумать? Я знаю, на что они способны.
— Все гораздо хуже, — фыркнул мистер Кенуэй. — Это английские ассасины. Они даже в театры ходят, я там одного убил…
— А я что говорил? — с искренней убежденностью воскликнул Шэй. — Вообще без руля и ветрил.
— В одном ты прав, — озабоченно перешел к серьезному тону Хэйтем. — Ждать, пока ассасины начнут действовать, небезопасно. Причем для нас небезопасно вдвойне. Если пустить дело на самотек, мы подставимся не только сами, но и подставим Коннора — хотя бы потому, что Грегори… Армитеджу не понравится, что на его территории действует посторонний ассасин. Здесь уже не имеют значения цели его, наши и Армитеджа. Будет достаточно того, что никто не противостоит инициативе Братства, а это само по себе недопустимо.
Шэй долго цедил херес, всесторонне обдумывая, и осторожно предложил:
— Почему бы не обратиться к самому Армитеджу? Он неприятный тип, верно, и ты с ним не ладишь, но это лучше, чем действовать на свой страх и риск. В прошлый раз я уже наломал тут дров, сорвал долгосрочную операцию, вляпался в разборки… У Коннора есть фора, так что мы вполне можем пойти официальным путем.
— От кого я это слышу, — губы Хэйтема искривились. — Я бы, несомненно, так и поступил, если бы знал хотя бы примерный «курс» ложи Армитеджа. Но меня давно не ставят в известность о том, что происходит на этих берегах, а потому я не знаю, какой позиции держаться. Подать наши замыслы можно очень по-разному, а что сказать о Конноре — еще больший вопрос.
— Ты ждешь сведений от Коннора? — прямо спросил Шэй.
Мистер Кенуэй поднялся и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Лицо его отражало напряженную работу мысли и — почему-то — легкую брезгливость. Наконец он остановился и резко развернулся на каблуках:
— И да, и нет. Стратегически это было бы лучше всего, но я закономерно опасаюсь, что Коннора могут подтолкнуть к чему-то… Чего я не ожидаю. На данный момент я ничего не знаю об английских ассасинах, и мне сложно предугадать, что они могут ему наплести. Я верю, что Коннор не станет напрямую действовать против нас, но его могут ввести в заблуждение, и он натворит еще больше глупостей, чем ты здесь в прошлый раз.
