Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" (полная версия книги TXT) 📗
- Боюсь-боюсь, - хмыкнул он, отталкивая мою морду, и сел, подняв ко мне голову. - Когда будет следующая метель?
Я неопределенно повел ушами, хотя не чувствовал в воздухе снежного дыхания Духов. Хорошая погода продержится еще неделю-полторы, и за это время надо славно поохотиться и накормить стаю, если нам повезет, конечно. Я щелкнул зубами и сел, обернув хвост вокруг лап, обдумывая ситуацию. Мне все равно, где пережидать следующую бурю, а оставлять людей надолго я не хотел.
Я добежал бы до города, где осталась стая, за шесть-восемь часов. За это время воздух, более сухой вдали от Рамна, окончательно подморозит снег, превращая его в пологую, скользящую равнину. Стая выйдет на охоту, и, если Духи нам помогут, мы наберем мяса на следующую бурю. Я смогу вернуться к двуногим с чистой совестью, а волки будут накормлены.
Но на охоту пойдут не все: я знал, что после убийства омеги, большинство бет стаи останутся с ними для охраны и поддержки. Беты славные охотники, но слабые защитники, но все же рисковать волчатами и просить помощи альф омеги не станут, понадеявшись на превосходящую численность. Я был уверен, что омегу убил альфа, каким бы мерзким и противоестественным мне это ни казалось: омега не покорная овечка, он славно потрепал бы бету, не сумев справиться только с много более крупным и сильным волком. Наверное, Совет Общин пришел к такому же мнению, и альфы до следующей весны не станут подходить к несвязанным с ними омегам. Это было разумно, но противоестественно, и я не желал появляться в городе, где творится нечто подобное.
Я как раз думал, что надо поохотиться для двуногих, прежде чем уходить, как мне в шею прилетел снежный комок. Я подпрыгнул от неожиданности, резко оборачиваясь и щеря клыки в сторону нападения, но там оказался только Ольтар, присевший на корточки возле проломленной мною корочки льда. Он что-то делал с рыхлым снегом, и я заинтересованно повел ушами, опуская верхнюю губу.
- Задумался, Виктор? - весело спросил он, щуря голубые глаза от яркого солнца, и я любопытно потянул носом, не понимая, что он делает. - Хватит спать!
И он метко швырнул в меня ледышкой. Я подставил плечо, недоуменно оскаливаясь и поджимая хвост, но он заливисто рассмеялся, и я замер, неуверенно прижимая уши и засмотревшись, как играет солнечный свет в русых волосах.
И мне по носу снова ударил снежный комок. Я чихнул от неожиданности, припал на передние лапы, коснувшись грудью снега и притворно-угрожающе зарычал. Он кинул ледышку, я поймал ее в пасть, с треском разбивая в ледяную пыль и вызывающе тявкнул.
- Ах, так! - засмеялся он, поднимаясь. - Тогда вот тебе!
От следующего снаряда я увернулся, с места подпрыгнув вверх на пару метров, приземлился на треснувший лед, поймал еще один снежок и помчался на Ольтара, в последнюю секунду вильнув в сторону. Он не удержался на ногах и с хохотом упал, а я остановился сзади него, смешливо щеря клыки, а затем снова припал на лапы.
- Ну держись, - пробормотал он, резко подскакивая и кидая в меня сразу три снаряда.
Я носился вокруг него, чувствуя себя недавно родившимся волчонком, а Ольтар смеялся, ловко уворачиваясь от нападок, и метко обстреливал меня снежками. Мы превратили дно оврага в снежное безумие, ледяная корка почти везде потрескалась, обнажая рыхлый снег и давая Ольтару материал для новых снарядов.
Но потом он запнулся и с счастливо-изумленным вскриком упал на спину, тяжело дыша, а я прыгнул сверху, расставляя лапы по обе стороны его головы, и победно рыкнул ему прямо в лицо, низко опустив морду.
- Ну Виктор, черт тебя дери! - давя смех и тяжело отдуваясь, воскликнул Ольтар, упираясь руками мне в нос. - Из пасти воняет, я же сказал!
Он врал, причем нагло и не смущаясь, и я возмущенно выдохнул, напрягая мышцы. Я собирался так ему и сообщить, поэтому перекинулся, не двигаясь с места. Я снова забыл, что двуногое тело таит массу сюрпризов, поэтому оказался не готов очутиться лицом так близко к его лицу. Он перестал смеяться, резко выдохнув от неожиданности, и я замер, пораженно разглядывая синие крапинки в голубой радужке.
Ольтар был близко, очень близко, так, что я чувствовал, как смешивается наше дыхание. От него пахло хвоей, древесиной и - я осторожно втянул носом воздух - цветами: призрачной орхидеей, стойко переносящей невзгоды, но не цветущей много-много Кругов.
И он был странен, необычен, непостижим, удивителен и очень, очень красив.
- Виктор, - с непонятной интонацией произнес Ольтар, нахмурившись, и я опомнился, скатываясь с него и падая рядом, спиной в снег.
- У меня не воняет из пасти, не ври даже, - на автомате пробормотал я, чувствуя, как сильно хочется взвыть от накатившего отчаяния.
Он был человеком, и у его народа было принято любить и заводить волчат с самками, такими как Неринга. А я был волком, и мне надо было защищать и драться за омегу, одного из стай моего вида. И нечего было и думать...
- Я пойду на север. Буря закончилась, и я должен вести стаю на охоту. Я вернусь к следующей непогоде, через неделю или полторы. Вы продержитесь? - нейтральным тоном спросил я, поднимаясь на ноги.
Он сел и кивнул, не глядя на меня, и я сжал руки в кулаки, так сильно мне хотелось горестно завыть.
- Я поставлю силки, а дрова мы найдем в округе.
Я не знал, что такое "силки", но не стал спрашивать, прыгнул вперед, перекидываясь в полете, и приземлился уже на лапы. Я понесся на северо-восток, намереваясь выбраться из оврага и оставляя сидящего на снегу человека за спиной.
Я долго бежал по ледяной равнине, наслаждаясь слаженной работой мышц волчьего тела, а когда отбежал достаточно далеко, остановился и, не выдержав, взвыл в ясное голубое небо.
Тем воем, которым провожают погибшую мечту.
Глава 11. Вапити.
Я коротко взвыл охотничьим воем, созывая стаю, и замолк, прислушиваясь.
Из города, в двух километрах к северу от того места, где я стоял, донесся тихий отголосок: тонкий и срывающийся. Выл Салтар слабым горлом двуногого облика, сообщая, что мой призыв услышан. Он был в городе, где альфам запрещено находиться в волчьем теле, и говорил, что стая голодна и спешит. С востока тоже раздался ответ, сильный и хорошо слышимый, и я вздохнул: Маркус никогда не терял возможности поохотиться.
